Вектор времени (Часть 1.37. Весть из прошлого)
Малые погрешности кажутся большими, если обнаруживаются в поведении тех, кому доверена власть. Плутарх
Павел Николаевич выключил магнитофон и еще некоторое время сидел откинувшись в кресле, одновременно отдыхая и размышляя обо всем услышанном и увиденном сегодня.
Общая картина происшедшего вырисовывалась теперь довольно ясно. Но одновременно возникло какое-то неопределенное чувство опасности этого дела: опасности как для него лично, так и для его подчиненных, а может быть для тех оперов из уголовного розыска и ФСБ, которые обсуждали детали этого преступления на магнитофонной пленке.
Этому чувству его длительное время учил его наставник — Сыскарь, и оно не раз его выручало.
Павел Николаевич мысленно представил себе образы тех людей, голоса которых он только что слышал.
Старший следователь Стеблов Иван Игнатьевич прослыл в городской прокуратуре как весьма осторожный сотрудник. Все решения, которые необходимо было принимать по долгу службы в отношении подозреваемых, задержанных или преступников всегда согласовывал с вышестоящим руководством.
Сам Иван Игнатьевич был высоким, сухопарым мужчиной; во все времена года ходил в поношенном костюме. Его седые волосы с металлическим отливом всегда были коротко подстрижены, глаза глубоко запали, как будто он недавно болел, и впечатление это усиливала туго натянутая на скулах кожа. Лицо было странным, по которому можно было судить, что человек этот мог быть и солдатом, и ученым, и священником, но никак не работником прокуратуры.
Семья Стеблова была по нынешним временам большая: жена, три дочери, две из которых замужем и жили вместе со своими семьями в родительской четырехкомнатной квартире, которая досталась отцу Ивана Игнатьевича от городского Совета, как ветерану войны и труда, две внучки и престарелая мать. С таким семейным положением и связывали сослуживцы Стеблова его осторожность в служебных делах после прихода демократической эпохи, потому что единственными доходами семьи была его заработная плата да пенсии жены и матери.
Начальник отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями УВД города полковник Вепрь Виктор Львович оправдывал свою фамилию: во всех делах, служебных и домашних, он был напорист, рыл почву под ногами преступников, что называется, клыками.
В работе Виктор Львович, на вид, был не терпим к мнению сотрудников, отличному от своего мнения. Но это было на первый взгляд или в довольно широком кругу подчиненных и начальников. После совещания он обычно выслушивал своего сотрудника и, если тот предлагал стоящую вещь, то сразу же запускал ее в дело. Другой положительной чертой полковника была его способность приводить мнение начальства к своему собственному. Но это качество он использовал только в тех случаях, когда было необходимо постоять за своего подчиненного. Сотрудники отдела, которым вот уже десять лет руководил Вепрь, всегда удивлялись, глядя в свою служебную карточку, в которой не было ни одного взыскания, а только одни поощрения. Кроме того для своих офицеров в качестве поощрения он добивался какого-либо материального вознаграждения: часов, приемников, бритв, книг и тому подобных вещей, но больше всего ему доставляло удовольствие вручать своим подчиненным денежные премии.
Виктор Львович был невысоким плотным мужчиной, одного возраста с остальными вчерашними пожилыми собеседниками. Выглядел вполне обычно, если бы не одна особая примета. Когда-то ему выстрелили в лицо в упор. Пуля сорвала у него кожу с левой щеки, зацепив, видимо, кость. Да, тогда ему здорово повезло.
Начальник отдела по борьбе с организованной преступностью ФСБ города полковник Пятихатка Иван Антонович — пятидесятилетний брюнет — имел несколько необычную внешность. У него были черные без проседи волосы, всегда хорошо причесанные, голубые глаза, приятная улыбка. Но за этой респектабельностью скрывался «зубр» своего дела. Он никогда не скрывал своего недовольства по тому поводу, что его отделу приходилось, как он считал, заниматься чисто милицейским делом — ловить бандитов, но дело свое, как говорил товарищ Жеглов, он знал «добрэ».
Сотрудников себе в отдел Иван Антонович подбирал лично, длительное время приглядываясь к ним, где бы те не работали. В «верхах» у него, видимо, была мохнатая лапа — этого никто не знал, только строили предположения — но только все отобранные им люди направлялись к нему в отдел. На памяти сослуживцев были два случая, когда высшее руководство Службы пыталось, «для усиления кадров на местах», навязать Пятихатке своих людей. В обоих случаях полковник в тайне от начальства проводил свое расследование в отношении вновь назначенных и доказывал их связь с криминальными и мафиозными группировками, а, следовательно, и коррумпированность высших эшелонов правоохранительных органов. Дело о подобных «подставах» как обычно клалось под сукно или спускалось на тормозах — никто не хотел выносить сор из избы, но Пятихатку оставили в покое. Во всяком случае, пока.
Но то, что его не оставили в покое свидетельствует тот факт, что Иван Антонович обзавелся личной охраной, установил собственные пропуска и пароли в свой отдел и отгородился от других служб управления железной дверью с постовым.
Сотрудник отдела полковника Пятихатки капитан Демченко Артем Георгиевич был воспитанником полковника милиции Вепря и одним их тех, кого начальник переманил из уголовного розыска. Капитан во время срочной службы успел повоевать простым пехотинцем в Афганистане и хорошо знал, что такое кровь, горе и гибель товарищей. После окончания школы милиции просился на самую трудную, но интересную для него работу — в ОМОН. Но в то время хватало офицеров из разгоняемой армии и флота, и особенно из войск специального назначения, воздушно-десантных войск и морской пехоты.
Поэтому молодого офицера с высшим юридическим образованием отправили все-таки в райотдел милиции на должность оперуполномоченного. Вепрь дал ему сразу десяток дел, в основном по жалобам местных граждан, и приглядывался к молодому сотруднику: как тот себя поведет? Но в скором времени полковник убедился в деловых качествах парня — Артем провел грамотное расследование по всем делам и, хотя никто по ним посажен за решетку не был, снискал себе славу и уважение в их маленьком городишке.
Тогда Вепрь без предупреждения назначил молодого офицера начальником группы по расследованию дела о налете на местное отделение Сбербанка. Демченко со знанием дела руководил расследованием и довел его до логического конца — организовал и провел операцию по захвату главаря преступной группы Креола.
Но в то время, когда Вепрь оттачивал мастерство уголовного розыска Демченко, за уже старшим лейтенантом пристально наблюдал Пятихатка и с «боем», взаимной обидой и «больше тебя знать не знаю, похититель и разоритель» милицейского полковника забрал Демченко к себе в отдел. За это Пятихатка обязался оказывать всяческую посильную помощь «доблестной милиции», и слово свое старался держать.
Лейтенанта Тарасова директор сыскного агентства не знал, но тут же в компьютере отыскал нужную базу данных под саркастическим названием «Те, кто должен нас охранять» и нашел то, что искал:
«Тарасов Олег Михайлович, лейтенант, выпускник Академии МВД РФ, закончил ВУЗ с отличием. Русский. Холост. В вооруженных силах не служил. Проживает в Москве с отцом и матерью на их жилплощади. Имеет сестру и брата, младших его по возрасту. Показатель качества оперативного работника высокий. За год службы в УВД показал, что способен работать самостоятельно.
Во время учебы в Академии произошел инцидент, в котором были замешан он и один профессор, которого Тарасов уличил в мздоимстве, но доказать ничего не смог. В это же время решил сразу же после окончания Академии уволиться из МВД, но руководитель группы уговорил принять такое решение после одного-двух лет службы в органах.» Вот и все, что было в файле Тарасова.
Котин неплохо знал всех этих людей: ему не раз приходилось сталкиваться с ними во время службы в уголовном розыске, а Вепрь сам сагитировал его к себе в отдел, где Павел Николаевич и проработал последний год перед увольнением из правоохранительных органов. Виктор Львович с пониманием принял рапорт Котова об увольнении, а когда последний организовал свое сыскное агентство «Кристи и Пуаро», начальник отдела иногда прибегал к помощи своего уже бывшего подчиненного.
Директор откинулся в кресле и посмотрел на висящие на стене ходики. Утро уже настало. По улицам во всю шастали машины, подвозящие в магазины свежий хлеб и другие продукты питания. По тротуарам ранние прохожие торопились на железнодорожную станцию к электропоездам. Прошла пара поливальных машин, а на свои маршруты вышли первые рейсовые автобусы.
Начинался новый рабочий день. Что он сулит Павлу Николаевичу и его людям покажет, считал он, то, с чем должны вернуться Небольсин, Пашин и Игнатьев.