Вектор времени (Часть 1.45. Весть из прошлого)
Вы не должны быть великими, чтобы начать, но вы должны начать, чтобы быть великими. Зиг Циглар
... С утра жары не было. Посольский микроавтобус шел по давно не ремонтированной дороге довольно мягко и плавно: сказывалась большая загруженность салона, но Сергей не мог дождаться привала у туннеля и пересесть в опель Богуславского, о чем они предварительно договорились перед выездом.
В особенности, Михайлову хотелось рассказать Саше о просьбе Макарова. Вчера вечером, приехав домой, Сергей развернул газету, чтобы хотя бы мельком просмотреть статью. Он ожидал всего, но то, что он увидел, его обескуражило и заставило сердце учащенно биться.
Статья в арабской газете представляла собой перепечатку из другого иностранного издания, а на фотографии была запечатлена подводная лодка, недавно выброшенная морем на берег у Трабзона.
«Да, кто только не интересуется этим куском металлолома: и дед Трофим, и турки, а сейчас и ФСБ! Клубок интересов, да и только!» — размышлял он.
У туннеля переговорив с Богуславским и рассказав ему о газете Макарова, опустив, естественно, все, что касалось дела Трофимова и его организации, вместе с Сашей он подошел к Голубеву.
— Сергей Альбертович, у нас мало времени для разговора, а поговорить следует о многом. Но нашу помощь в Вашем деле обещаем. Только одно условие!
— Какое? — насторожился Михайлов.
— Без нас — меня или Саши — не предпринимайте самостоятельно никаких шагов. Рассказав нам о Вашем желании осмотреть этот корабль, Вы тем самым обязали нас обеспечить Вашу безопасность.
— Я с Вами полностью согласен и принимаю Ваше условие, и с этой минуты сержант запаса Михайлов переходит в полное Ваше подчинение, — с улыбкой на лице отрапортовал Сергей.
Вот и хорошо. А сейчас по машинам. Путь у нас не близкий, скомандовал капитан первого ранга.
На том они и расстались.
... В Турции стояла хорошая погода. И хотя уже смеркалось при въезде в Трабзон с возвышенности у местного аэропорта можно было увидеть подводную лодку, освещенную предприимчивыми турками прожекторами.
Поселились посольские путешественники в отеле «Озгюр» на площади Ататюрка. Михайлову достался трехместный номер с видом на городскую площадь и море, который он разделил с такими же молодыми ребятами - телохранителями.
Всем вместе — Голубеву, Богуславскому и Михайлову — удалось встретиться и поговорить лишь на третий день пребывания в Трабзоне, когда было запланировано посещение городских достопримечательностей по личным планам.
Владимир Николаевич Голубев сообщил, что с помощью своих друзей в местном российском Генеральном Консульстве он сделал так, что о подводной лодке стало известно всей посольской компании, которая одним из своих пунктов последнего свободного дня определила посещение новой исторической достопримечательности.
— Скажу Вам откровенно, Сергей Альбертович, мы тоже получили указание поближе присмотреться к подводной лодке, и я думаю, что в столь многолюдной толпе, как наша, да и еще в сопровождении представителя из Генконсульства, наш интерес не будет столь заметен и очевиден.
— О таком варианте я даже не мечтал бы, Владимир Николаевич. Спасибо! — с чувством выпалил Сергей.
— Свои люди, сочтемся. Но не думайте, что и дальше будет так просто, — думая о чем-то о своем сказал военный атташе. — Да, кстати, Ваши соседи по номеру как ведут себя?
— О подводной лодке не было сказано ни слова, — понимая, в чем смысл вопроса Голубева, ответил Сергей.
— Значит тоже ничего определенного!
— Почему «тоже»?
— Сергей Альбертович, Вы заметили, кто и где живет в нашей гостинице? — вопросом на вопрос обратился к Сергею Голубев.
— Нет, вообще не обратил внимания.
— Второй этаж заняли группа американцев и два немца, которые приехали в Трабзон на второй день, как море выбросило лодку. На третьем — мы вместе с турками, которые въехали в гостиницу в тот же день, что и мы. На четвертом наши соотечественники. Прилетели сюда два дня назад спецрейсом из Москвы.
— Этих я заметил. Молодые ребята со всем джентльменским набором «новых русских»: дорогие костюмы, мобильные телефоны, даже здесь в прокате автомобилей взяли дорогие джипы с затемненными стеклами.
— Правильно. Турки, понятно, приставлены следить за нами и прослушивать наши разговоры. Кстати, они довольно прилично говорят по-русски. американцы и немцы весь день проводят в порту, в свободной зоне и на набережной, якобы, готовятся к международной конференции по морскому праву и обеспечению безопасности морских перевозок. Не обходят они вниманием и подводную лодку. Но и их интерес к этой субмарине можно как-то объяснить. А теперь Вы, сугубо гражданский человек, ответьте мне: а зачем «новым русским», этим ребятам с бритыми затылками и золотыми, в палец толщиной, цепями, понадобилась эта лодка?
— Как, и им тоже? — в один голос изумленно воскликнули Сергей и Александр.
— Да, и им тоже. И, наверное, даже в большей степени, чем американцам, немцам и туркам вместе взятым. Они уже успели облазить и обследовать лодку с носа до кормы и от киля до рубки. Но, судя по схоластическим и беспорядочным действиям всех этих категорий, они либо ничего не нашли, что искали, либо не знают, что искать, и уповают на случай.
— Да, деньги великая вещь, да еще, если их много, они зеленого цвета и называются долларами, — риторически заметил Александр, хотя всем присутствующим было понятно, как именно могли оказаться эти ребята на подводной лодке.
— И Ваш друг, Сергей Альбертович...
— Какой мой друг? — запнувшись от неожиданности тихо спросил Сергей.
— ... Ваш друг Василий Семенович Макаров со своими ребятами тоже успели посетить лодку. Вот так-то. А удастся ли нам поделать то, что сделали и узнали они — еще не известно. Ведь мы не знаем самого главного, как впрочем, я думаю, и все они — что нужно искать на этой старой подводной лодке?
— Хорошо. Владимир Николаевич, Саша, я вам расскажу. У меня есть один знакомый. Считаю, что пока нет нужды говорить, кто он такой и что нас с ним связывает. Так полагаю, что после нашего возвращения, мы с ним встретимся, и он вам подробно все расскажет. Но на сегодняшний день я и сам мало что знаю. Он давал мне кое-какие документы, и газету в том числе, — обращаясь к Александру, сказал Сергей, — но часть их не так давно была у меня похищена, кстати, не без помощи нашего Макарова, а из того, что осталось, трудно сделать какое-то ясное представление о существе вопроса.
— А теперь о подводной лодке, — снизив голос до полушепота произнес Михайлов. — Мой знакомый просил выяснить только одно — номер субмарины.
— Это практически невозможно! — возразил Голубев. — За пол века, что лодка пролежала на дне Черного моря, пусть даже и неплохо сохранившись, ни о каком номере не может быть и речи.
— Да, но те лодки, которыми интересуется мой знакомый не имеют номер корабля в общепринятом понятии, то есть нарисованный краской. По его словам, это какая-то специальная серия лодок, и номера на них вырезаны из металлических листов и приварены или привинчены на рубках. Вот он и хотел узнать, не из этой ли серии трабзонская субмарина?
— Судя по возне вокруг нее всех наших друзей, то из той самой — в этом можно не сомневаться, — вставил слово Богуславский. — Владимир Николаевич, Вы моряк, Вам и карты в руки.
— Теперь кое-что становится на свои места, но я все-таки думаю, что, несмотря на все принятые нами предосторожности, кто-то попытается нас, а точнее Вас, Сергей Альбертович, спровоцировать на определенный поступок.
— А как они могут это сделать?
— Просто. Устроят, как говорилось ранее, по просьбе Генконсульства осмотр лодки, но по каким-то обстоятельствам, весьма важным, заметьте, не допустят возможности посторонним приблизиться к ней.
— Но это возможно только в том случае, как Вы верно заметили, если они знают, что искать на лодке, — добавил Михайлов.
— Правильно. А если они не знают, что искать, но догадываются, что в Трабзоне на сегодняшний день есть люди, которые это знают, то каковы их действия?
— Разрешите, Владимир Николаевич, — попросил слова Богуславский. — В таком случае они должны вынудить нас самих показать то, что им нужно. Будем плясать от печки. Во-первых, почему они заинтересовались именно этой лодкой? Потому, что лодка своей конструкцией или предназначением отличается от остальных. Они это поняли и сейчас ее исследуют.
— Сразу же, в качестве присутствующего здесь моряка, как ты недавно заметил, вставлю ремарку. Месяца три назад в турецких газетах прошло сообщение, что недалеко от Синопа штормом выбросило останки потопленной немецкой подводной лодки, корпус которой до такой степени поддался коррозии и проржавел, что морские волны разламывали его на глазах у местных жителей. Подвожу итог сказанному: наша субмарина за пол века в соленой воде не сгнила, а даже с виду практически цела и невредима. Далее, внутрь лодки для ее сохранности был закачен какой-то газ, скорее всего из разряда инертных, то есть лодку не просто бросили и затопили, а законсервировали на длительное время, на будущее. Только у тех, кто это делал, по-видимому, будущего не оказалось. И, наконец, раз подводная лодка за пол века никогда ранее не всплывала, то можно сделать вывод, что она где-то стояла, быть может...
— ... на подводной базе или на чем-то подобном, верно, — не выдержал Михайлов, напряженно слушая военного атташе. — Я даже помню книжку с похожим эпизодом о немецкой подводной лодке «Летучий Голландец»: роман, кажется, называется «Секретный фарватер», правда, автора не помню.
— Платов. И даже может быть, что Ваш знакомый, Сергей Альбертович, знаком с автором этой книги и подарил ему данный сюжет. Будете в отпуске в Москве, попробуйте с ним встретиться, если он еще здравствует.
— Таким образом, по первому пункту стало кое-что вырисовываться, — сказал Александр. — С Вашего разрешения, я продолжу. Во-вторых, не допустить нас к лодке они могут и в том случае, если они не знают, что искать. Тогда «нашим друзьям» просто останется занять выгодную позицию и наблюдать за всеми, кто проявляет к лодке хотя бы малейший интерес, а уж потом вытащить нужные сведения из человека или группы людей дело техники. Отсюда вытекает и мое третье: кому-то из нас, скорее всего тебе, Сережа, они подстроят какую-нибудь пакость. Ну там, контрабанду, наркотики, девочек, ты понимаешь меня. В обмен же за гуманное с их стороны отношение к тебе и сокрытие местными официальными лицами и органами власти, а равно и товарищами американцами, немцами и «новыми русскими» твоих преступных действий и фактов нарушения международных законов на территории Турции, попросят тебя рассказать о всем, что у тебя связано с этой старой немецкой подводной лодкой. А может даже попробуют завербовать — и такое отвергать нельзя.
— Сергей Альбертович, Саша расписал все толково. Но все равно Ваше слово последнее. Мы можем узнать то, что вам надо уже сегодня знать, но в таком случае мы рискуем нарваться на неприятность. Есть и другой путь, он более безопасный, но никто не может сказать, на сколько времени он растянется.
— Нет, мне и моему знакомому подходит только первый путь. Да, и еще перед одним человеком у меня есть обязательства, но об этом как-нибудь потом, — вспомнив погибшего Георгия сказал Сергей.