Вектор времени (Часть 1.55. Весть из прошлого)
Мужество больше проявляется не в том, чтобы затеять драку, а в том, чтобы уметь избежать ее. М. Андерсон
Ничего не происходило и в последующие дни и недели.
Макаров и его люди после поездки в Трабзон, казалось, потеряли всякий интерес к персоне Михайлова. Их взаимное общение ограничивалось сухими приветствиями на утренних совещаниях у Посла Трубецкого.
В отношениях с военным атташе Голубевым и его помощником Кузнецовым, наоборот, появилась дружеская привязанность. Они стали чаще встречаться и в семейном кругу, и в кабинете у Голубева, беседовали на разные темы и горячо обсуждали как российские, так и местные проблемы.
Игорь Вячеславович Трофимов так и не появился, хотя регулярно, раз в неделю через квартирную хозяйку Михайлова, Светлану Яковлевну, передавал привет, но без каких-либо комментариев. Через нее же Сергей, в свою очередь, передал сообщение, что задание Игоря Вячеславовича выполнено, и на своей визитной карточке написал так интересовавший деда Трофима номер подводной лодки, а также устно вкратце поведал историю, связанную с его поручением в Трабзоне.
Светлана Яковлевна, как заправская Мата Хари, несколько раз прочитала про себя записанный Сергеем номер и, видимо выучив его наизусть, сожгла на огне горевшей лампы - пагоды.
... Прошло почти три месяца. Все жители столицы и сотрудники российского Посольства готовились к празднованию Нового года.
Острота ощущений после гибели Георгия и поездки в Турцию у Михайлова ослабла до такой степени, что долгими, темными и холодными вечерами ему казалось, что обо всем происшедшем с ним он где-то читал в приключенческом романе.
Казалось, что всем участникам — прямым и косвенным — этой истории не было никакого дела до Сергея.
Наступивший Новый 1996 год не сулил каких бы то ни было ярких перемен...
Зимой, оставаясь до поздна в Посольстве, Михайлов любил захаживать в гости к Голубеву и Кузнецову. После Трабзона у них сложились добрые дружеские отношения. И, хотя Владимир Николаевич и Саша были намного старше Сергея, они приняли его в свой круг, и зачастую просиживали по вечерам втроем за чашкой чая или кофе.
Обычно Сергей заходил без приглашения, по-военному четко обращаясь к старшему по воинскому званию с просьбой “присутствовать в их апартаментах». К этому времени Саша обычно готовил чай, они усаживались у газового обогревателя и беседовали на различные темы, никогда, впрочем, не касаясь их путешествия в Турцию и всего, что было с ним связано.
Но однажды порядок был нарушен.
Сразу же после утреннего совещания у Посла Трубецкого Богуславский с озабоченным видом подошел к Михайлову.
— Сережа, если вечером будешь свободен, обязательно зайди к нам. Владимир Николаевич сказал, что есть новости, которые нужно обсудить!
— Хорошо, буду обязательно, — уловив в словах Александра какое-то напряжение, пообещал Сергей. — А что случилось?
— Толком сам ничего не знаю, — пояснил Саша. — Вечером придет мой шеф, тогда все и прояснится. Но думаю, что это продолжение турецкой истории.
На том они и расстались, а Сергей, занимаясь своей обычной деятельностью, постоянно натыкался на мысль: почему и в каком виде проявится эта история, и при чем здесь военные дипломаты? То, что у этой истории будет не очень приятное продолжение, Сергей понял перед обедом. Закрыв на ключ свой кабинет, Михайлов подошел к дежурному коменданту получить ключи от своей машины.
На доске объявлений висело распоряжение Посла о перераспределении и закреплении служебных автомобилей. «В целях сохранности автотранспортных средств Посольства, — читал про себя Сергей, — закрепить автотранспорт из расчета от ранга советника и выше — по одному автомобилю на двоих дипломатов с правом управления любым из дипломатов, ниже ранга советника — по три дипломата на один автомобиль. При этом водителем назначается сотрудник либо из числа охраны Посла, либо штатный водитель или комендант Посольства». Далее шло распределение автотранспорта среди техсостава.
«Вот это да! Теперь я буду плодотворно работать под личным контролем Василия Семеновича, — подумал Михайлов. — Ай да Вася, ай да сукин сын!»
Узнав у дежурного коменданта, где теперь находится его машина, чтобы поехать на обед, в дверях Сергей нос к носу столкнулся с офицером безопасности, который с вежливой улыбкой на лице пропустил молодого дипломата на выход и заверил, что, мол, теперь весь младший дипломатический состав будет под надежной охраной и в полной безопасности.
После такого, по сути дела, издевательства со стороны Макарова, Сергей с еще большим нетерпением ждал вечера, когда он смог бы все выяснить с Голубевым и Богуславским и попросить совета.
...
Гибой привел Дениса к большим металлическим воротам. На улице было уже темно, а свет еще не включали.
— Батоно Гибой, а почему света нет на улицах? — удивленно спросил он.
— А сейчас его нет не только на улицах, но и в домах. Но ничего, скоро ты привыкнешь к нашим условиям, — объяснил Гибой.
Когда старик нажал потайной звонок, Бек переменился. Когда Гибой с Денисом шли по темному переулку, он следовал впереди, внимательно осматривая все темные закоулки: уши были навострены, а хвост поджат. Сейчас же пес весь переменился.
Продолжая внимательно оглядывать переулок, он радостно завилял хвостом и тихонько заскулил. С другой стороны ворот послышался такой же шум.
— Видишь, — указал на собаку Гибой, — узнал-таки брата, а уже лет как пять не виделись. Вот, что значит настоящая дрессировка.
Калитка в воротах отворилась, но кто находился за ней не было видно — двор был затемнен. Из калитки выскочил точно такая же кавказская овчарка. Вначале она, казалось, не обратила никакого внимания на находившихся в переулке людей и собаку. Но, осмотревшись и тихонько зарычав, дав хозяину знать, что все в порядке, подбежала к Беку. Собаки, обнюхав себя и слегка облизав, радостно заскулили — дрессировка, видимо, не позволяла громким лаем проявлять свои собачьи чувства.
— Прошу в дом, — раздалось приглашение из темноты.
Денис, слегка подталкиваемый в спину Гибоем, переступил через порог. Обе собаки немного пробежали взад — вперед по переулку и тоже забежали во двор.
— Ну, здравствуй путешественник, проходи в дом, — сказал человек, которого юноша мог разглядеть только по силуэту, там и познакомимся.
Двери дома осветились бледно-голубым светом, и дорожка, на которой стоял Денис стала в кромешной темноте немного различимой. За спиной послышались едва слышимая речь, тихие возгласы и шорох одежды двух обнимающихся людей.
— Прошу за мной, — возле лампы раздался приветливый женский голос. парень пошел за женщиной и очутился в просторной комнате. Женщина провела какие-то манипуляции у выключателя, послышался рокот бензоэлектрического агрегата и загорелся свет.
Эта комната была уже описана в начале романа. Но, в отличие от Михайлова, Денис Пересветов оказался в ней почти на два года раньше его.
— Ну-с, молодой человек, будем знакомы: Трофимов Игорь Вячеславович. А это моя супруга — Ульяна Генриховна. — назвал себя хозяин дома и представил женщину.
— Пересветов Денис.
— Вы с уважаемым Гибоем проголодались с дороги, а гостей, как это принято в России, пустыми разговорами не кормят. Так что поговорим после ужина — проголодались, должно быть, с дороги?
— Есть немного, — ответил за парня Гибой.
После ужина Гибой стал прощаться с Денисом.
— Смотри, парень! Остаешься в надежных руках — не подведи нас с Исмаилом. И запомни, если старый горец Исмаил-ага подарил тебе лучшего друга — Бека, то ты стал ему вроде сына. Помни это, сынок! А Игорю Вячеславовичу можешь доверить все свои тайны: он тебя выслушает, поможет и научит, как поступить. Учись у него всему, чему он тебя посчитает нужным научить, а это в нашей жизни пригодится. Я ухожу, но всегда, если что случиться, можешь рассчитывать на меня. Не прощаюсь, а говорю — до свидания, — они пожали на прощание друг другу руки и расцеловались.
— Спасибо Вам за все, батоно Гибой, — на прощанье сказал Денис.
Трофимов вынес чем-то наполненный рюкзак Гибоя и они вышли во двор. Вернулся он минут через десять.
— Ну что, Денис! Давай обживай мои хоромы, а говорить будем завтра.
На следующий день после завтрака Денис все рассказал о себе. Жизнь пока он прожил короткую, но рассказывать пришлось долго. В своем рассказе он ничего не приукрашивал и ничего не пропускал. Игорь Вячеславович сразу предупредил, что знает историю парня, но лишь в общих чертах, и слушал его внимательно, изредка задавая наводящие вопросы.
— Довелось же тебе, парень, хлебнуть в этой жизни! — сказал старик, когда Денис закончил свое повествование.
— Игорь Вячеславович! Исмаил-ага сказал, что Вы можете узнать о моей сестре Марине? Это так?
— Не только могу, но уже кое-что узнал.
Юноша, хотя за время своих скитаний и приключений заметно повзрослев, превратившись из вчерашнего школьника - старшеклассника в возмужавшего молодого человека, в радостном ожидании заерзал на кресле.
— Не хочу Вас заранее обнадеживать, но знаю точно, что один наш человек — ты его знаешь — зразу же после твоего инцидента с участковым и после твоего бегства из столицы...
— Это Николай Александрович, наш школьный физрук? Верно!? — со срывающимся дыханием произнес Денис, вспомнив, как перед выездом из столицы он зашел к учителю физкультуры и попросил присмотреть за Мариной.
— Да, это Николай Александрович. Так вот...
— Но ведь он убит, — не дал продолжить Трофимову парень, я сам читал в листовке на вокзале, которую мне кто-то подбросил!
— Денис, прошу тебя, не перебивай! Так мы с тобой долго будем разговаривать, а толку не будет. Так вот, этой же ночью наш человек, Николай Александрович, направился в дом, где ты проживал. Квартира была закрыта и опечатана. И он решил ждать возвращения Марины на улице. У подъезда, на скамейке сидела какая-то уличная шпана. Где-то через час на дорожке он увидел Марину. Он сразу же ее перехватил, чтобы она не заходила в подъезд. Коротко разъяснив ей сложившуюся ситуацию, он на всякий случай дал ей конверт, в котором лежали подробнейшие инструкции, как ей сейчас действовать, и хотел было отвести ее к машине, на которой приехал.
Но тут их заметила шпана. Как рассказывали очевидцы, видимо, эта компания специально ждали Марину, потому что, когда началась драка, Николай Александрович крикнул: «Марина, беги! Ты знаешь, что делать!» и стал сдерживать эту шайку. Одного из них он узнал — это был одноклассник Марины — Максим.
Потом грянул выстрел. Хулиганы разбежались, а на тротуаре остался лежать тяжело раненый Николай Александрович. До больницы довезти его не успели — он скончался по дороге.
— А его смерть повесили на тебя, — подвел печальный итог Трофимов.
— И что же теперь будет? — подавленным голосом спросил Денис.
— Конечно, в моем сообщении ничего утешительного нет, но отчаиваться не следует. В письме, которое передал Николай Александрович Марине, был указан адрес, по которому она должна была обратиться за помощью. К сожалению, по адресу этому она не появлялась, но никто из посторонних — ее одноклассник Максим, участковый, милиция, другие заинтересованные в этом деле лица — тоже не наведывался. Следовательно, она могла прятаться где-то у подруг или знакомых, потому что в школе она также не показывалась.
— Может быть у тетки? — с надеждой спросил парень.
— И там ее нет, мы проверяли. А папку, которую ты передал Николаю Александровичу, его жена после похорон передала мне. Знаешь, очень любопытная папочка. Ваш участковый, оказывается, вел досье на местную мафию. И в нем проскакивают кое-какие намеки на их главного идейного, что ли, руководителя. Но только лишь в общих чертах. Ну а за эту папочка участковый и поплатился жизнью: он рассказал, что эта папка у тебя и объяснил, что в ней, тем самым подписав себе смертный приговор...
— ... а убийцей его «назначили» меня. Так за это, за убийство милиционера высшую меру дают.
— Вот и надо нам с тобой этих убийц найти, разоблачить и покарать, тем самым ты вернешь себе свое доброе имя.
— Они еще отца с матерью...
— Да знаю. Они в водку им подсыпали лошадиную дозу какого-то зелья. Те заснули и не проснулись. А кругом распространили слух, что это ты их застрелил из табельного пистолета участкового.
— Что я должен делать, чтобы с ними расправиться?
— Не расправиться, а восстановить справедливость и свое честное имя — это разные вещи.
— Хорошо! Что я должен делать?
— Прежде всего, учиться.
— Учиться?!
— Да, учиться. Учиться тому, что тебе пригодится в твоем деле и в твоей жизни. Я тут подумал, и хочу предложить тебе следующее: по утрам ты с Ульяной Генрховной будешь изучать немецкий и английский языки. Затем тебе необходимо как следует заняться автоделом — ведь тебе нравилось работать в мастерской у Викентьича?
— Да, но это только для кое-какого заработка.
— Правильно. Поэтому необходимо выбрать стоящую профессию и поступить заочно в институт или университет.
— Так меня «эти» сразу же вычислят по анкетным данным.
— Это не беда! Через несколько дней у тебя будут нормальные документы для поступления в ВУЗ. А с Беком какие у тебя отношения? Уже подружились?
— Да вроде меня слушается, но я за весь переход к Вам всего лишь пару раз подавал команды, а остальное время батоно Гибой.
— Вот видишь, сам горец Исмаил подарил тебе Бека. Поэтому ты должен научиться с ним обращаться. А он умеет много чего и стоит многого.
И Денис начал учиться, прежде всего учиться выживать в этих трудных для него условиях.