Лето в этом году выдалось жаркое. ЕЛИ МЯСО МУЖИКИ ...история..Король и Шут...

Лето в этом году выдалось жаркое. Я проснулся еще до первых петухов, ведь сегодня нужно было сделать много всего. Позавтракав, я пошел в поле. В конюшне кончалось сено, и я решил привести немного. Я конюх, и мне не привыкать. В поле сидели мужики и о чем-то бурно спорили. Я не обратил на это внимание, и стал закидывать сено в телегу. Прислушавшись немного к разговору, я понял, что обсуждают меня. Хотел бы я вмешаться, но не охота портить отношения со всеми. Прикатив телегу с сеном к конюшне, я накормил лошадей. Делать пока что было нечего и я поднялся на холм. Тут я недавно соорудил скамеечку, чтобы спокойно смотреть, как пасутся мои скакуны и заниматься своими делами.
Вилы совсем притупились, и я решил их наточить. Воздух был приятный и еще не прогревшийся. С холма открывался прекрасный вид на нашу деревню. Сегодня нужно было убраться в конюшне, сходить на поле, наколоть дров. Еще много дел, но я постарался об этом не думать, по крайней мере сейчас. Было еще тихо, но слышно, как поют в поле мужики.
Вдруг я услышал, как хлопнула калитка моего дома. Дом находится на окраине, и только моя калитка так громко закрывается со скрипом. Я повернул голову и увидел, как моя красавица-жена с кувшином в руках направилась в сторону поля. Она была действительно красавица. Густые, золотистого цвета волосы были собраны в аккуратную, длинную и толстую косу. Льняное платье с ситцевыми красными рукавами и подолом подчеркивало ее фигуру. Гордая походка, холодный взгляд. За меня она вышла по расчету. Правда детей нам Господь не дал, да и Марья сама не очень любит меня.
Мне стало интересно, зачем она идет в поле. Ведь обычно я в это время в конюшне. Если, конечно, она вообще ко мне идет…
Моя Марьюшка, подошла к плетеному забору и, облокотившись на него, что-то крикнула. Мужики её дружно и радостно поприветствовали. Марья развернулась и пошла к небольшому сараю, где мужики оставляли лопаты и вилы. Прошло несколько минут. Я не понимал, что она там так долго делает, пока мужики не стали по одному заходить к ней, выстраиваясь в очередь. Мне стало обидно. Очень обидно. Я знал, что она мне изменяет, но ничего не мог с этим поделать.
Перебрались мы сюда недавно, однако моя женушка уже успела стать первой красавицей в деревне. А я вот всего лишь простой мужик, который теперь работает конюхом. Зарабатываю я немного, но этого хватает на то, чтобы покупать корм животным, содержать огород и тратиться на подарочки для Марьюшки.
Я насчитал уже шестерых, побывавших с ней за час. Мне не хотелось мучить себя, и я отправился домой. Загнав лошадей в стойло, я ушел домой. Жены еще не было дома. Я сам разогрел себе борщ в чугунке и пообедал. Прошло еще около часа, и вдруг я услышал, как хлопнула калитка. Вид у Марьи был уже не тот: волосы распущены и спутаны, платье местами сорвано. Она зашла в дом и окинула меня презрительным и холодным взглядом, словно я и не мужем ей прихожусь. Говорить с ней не было смысла, все это было впустую.
Я зашел в свою комнату и присел на старую пружинную кровать, вспоминая, куда я положил точило. Мы с Марьей спим отдельно, потому что она так хочет. Я любил ее и не хотел ей перечить. Она зашла ко мне в комнату и закричала:
- Чего это ты расселся? Иди заколи поросенка, сегодня мужики придут на ужин!
- Марьюшка, - возразил я. - Но нельзя пока свиней трогать, подрасти им надо. Что мы зимой будем кушать?
- С таким работником как ты действительно нечего есть будет скоро! Вот Степка – это мужик. Он и в поле, и дома – всюду! А ты, увалень, целый день сидишь тут и ничего не делаешь!
- А как же лошади? Поле? Огород? Наш дом, в конце концов? Я все это содержу!
- Экое богатство! Это есть у всех. Вон и у Васьки с того конца деревни. У него жена вообще ничего не делает! А я и убери, и помой, и принеси… – возмутилась она. – И Иван быка вчера заколол, а ты…
С этими словами она ушла. Я был разозлен. Я не любил, когда меня сравнивают с другими мужиками. Я вышел на кухню, взял напильник и нож. Пока я затачивал лезвие, Марья опять начала мне рассказывать о том, какие мужики молодцы, и какой дурак – я.
- Зачем я вообще за тебя замуж вышла? Надо было за Ваньку идти. Он целое поле в порядке держит.
Я хотел возразить. В моем “владении” были поле, дом, конюшня, свинарник… Наш участок вообще считался самым богатым в деревне. Во мне вскипела злость, и от греха подальше я вышел на улицу. Свежий воздух успокоил нервы, но осадок еще оставался. Я достал бутылку самогона и сделал пару больших глотков, закусив яблоком. Яблоки вкусные в этом году…
Я подумал, что мужики еще, чего доброго, вздумают колотить меня или Марьюшку, если я не приготовлю чего-нибудь на стол. Поэтому я отправился в свинарник. В грязи лежали и барахтались поросята. Мне жалко было их резать сейчас. Слишком уж малы – мяса не очень-то и много. Я выпил еще из бутылки, которую все еще держал в руках.
…
Через несколько часов пришли мужики. Все пятнадцать человек. Они бесцеремонно ввалились в дом и принялись рассаживаться за столом. Я подготовился на славу: и окрошка, и вяленая рыба, и пиво – все было сегодня здесь. Мужикам понравилось угощение. Я был рад, ведь очень старался все это приготовить. Хотя я сидел вместе с ними, меня не замечали. Я вспомнил о мясе в печи и отправился на кухню посмотреть, как там оно. Получилось мяса на удивление много. Значит, пир пойдет на славу. Я выложил большие куски на поднос с картошкой и украсил все петрушкой и укропом. У меня был еще сушеный имбирь, и я добавил его сверху.
Мужики ели мясо, похваливали, запивали его пивом, громко смеялись и спорили. Они были совсем пьяны, а я еще понимал, что происходит. Через несколько минут один упал со скамейки, и все засмеялись, мол, нажрался, с него хватит.
- Митрич, а где Марьюшка? – крикнул кто-то. Я налил кружку пива и встал из-за стола.
- Друзья, - гаркнул я на всю комнату. – Я знаю, что вы с моей бабою встречались.
Все начали вдруг оспаривать мои слова, стараясь убедить, что я не прав. Поднялся шум, и я попробовал перекричать их.
- В этом не ваша вина, а моя… - перебил я их. – Но, скажите, правда, вкусная она?
После этих слов повисло молчание. Осушив стакан с пивом до дна, я сел на свое место. Один из них вскочил и выбежал на улицу, еще одного стошнило прямо в тарелку. Мне было весело, ведь я заправил мясо не только имбирем и зеленью, но и крысиным ядом, причем я совсем не пожалел этого яства. Тот, что упал несколько минут назад, наверняка уж помер. Я встал из-за стола и ушел на кухню. Тут все было в крови. Я собрал остатки мяса в ведро и решил отнести это поросятам, ведь им нужно располнеть к зиме. На скамейке за столом остались только двое. Один лежал лицом в тарелке, другой облокотился на него, запрокинув голову назад. Эти двое уже все. Осталось еще двенадцать. Пятеро валялись кучей прямо на крыльце. Остальные, видимо успевшие выбежать, лежали уже на земле.
Я собрал, что мог и уехал из деревни. Плевать на поросят.