Как погибала Империя...
Сперва, в 1922-ом году, Белый Дом очень удачно провёл Вашингтонскую конференцию, в ходе которой американским дипломатам не только удалось вбить клин в отношения Великобритании и Японии, но и вообще разрушить союз между этими двумя державами. Отныне на Дальнем Востоке британцы остались один на один со своими страхами, одним лишь щелчком пальцев удвоив число своих геополитических соперников в стратегически важном для себя регионе.
Таким образом, к 30-ым гг. ХХ ст. оставалась непокорённой лишь одна твердыня – фунт стерлингов. По правде говоря, она не была неприступной – первый шаг к её сокрушению был сделан в годы Первой Мировой войны: беспрецедентные в истории Британии траты на военные нужды (здесь стоит лишь напомнить о необходимости создания с нуля и развёртывания миллионной армии) привели к тому, что, вступив в глобальный конфликт мировым заёмщиком, из него Великобритания уже вышла мировым должником. Говорить о том, что функция заёмщика переместилась за океан, в Нью-Йорк, полагаю, излишне.
Тем не менее, в «бурные 20-е» британское правительство пыталось выправить ситуацию с неясными перспективами на успех этой тяжёлой миссии: стагнация в отраслях, традиционно игравших роль драйвера экономики островитян (угольная промышленность, хлопковая промышленность и судостроение), вселяли в государственных мужей скорее опасения, нежели надежды, а искусственно завышенный курс национальной валюты делал британские товары дороже продукции конкурентов на 10%, что в конечном итоге оборачивалось сокращением экспорта (к середине 1920-х гг. экспорт угля и текстиля находился на отметке 50% уровня 1913 года!) и ростом безработицы (~ 10% трудоспособного населения страны).
В этих условиях очередной (с 1924-го года) канцлер казначейства Великобритании от Консервативной партии и по совместительству внук американского финансиста с кровью то ли евреев, то ли ирокезов в жилах сэр Уинстон Леонард Спенсер-Чёрчилль сделал следующий шаг на пути к мировому господству упрочению роли Британии в мире (в 1920-ом году Банк Англии начал это движение: стремясь вернуть фунту стерлингов роль мировой валюты, он поднял учётную ставку до 7%), который сыграл с британцами злую шутку. Добившись уже в апреле 1925-го года восстановления золотого стандарта и доведя обменный курс фунта до довоенной отметки – $ 4,86 за 1 ф.ст., Винни, тем не менее, не достиг главного: фунт не получил статуса мировой валюты, но его дальнейшее укрепление ещё более ослабило позиции экономики метрополии – британские товары подорожали на мировом рынке в среднем на 12% и с катастрофической скоростью теряли свои рынки (и что важнее – рынки доминионов колоний!). Бурному экономическому росту ведущих стран Запада Британия смогла противопоставить только барахтанье между небом и землёй: её промышленное производство к 1929-му году лишь вышло на предвоенный уровень при том, что доля Великобритании в мировом промышленном производстве снизилась к 1929 г. до 10% по сравнению с 14% в 1913 г.!
Дальше на счастье британцев разразилась Великая Депрессия, которая означала передышку для имперского проекта, но последовавшая за ней Вторая Мировая война поставила на нём большой и жирный крест. Принято считать, что Чёрчилль выиграл для Британии войну, но проиграл империю. Это так, но не будем излишне строги к Винни: ему пришлось бороться с объективной закономерностью – обстоятельствами непреодолимой силы. Как по этому поводу весьма точно высказался один прогрессивный американский журналист, «... такова была цена, заплаченная Чёрчиллем. Лейбористская оппозиция не осмелилась выдвинуть против него это обвинение даже позже, во время выборов, ибо Великобритания не могла поступить иначе, если только она не была готова отказаться от своего империалистического статуса. Она могла капитулировать либо втихомолку перед Соединёнными Штатами, либо позорно перед Германией. Первая возможность означала американское обволакивание империи и проникновение в неё; вторая возможность означала открытую сдачу империи немцам...».
Первая публикация осуществлена тут.