Братство Сергия Радонежского (I). Из истории политклубов

Для целеопределения этой истории стоит напомнить, что Россия большей частью своей души православная.

Принято русское православие связывать с крещением князя Владимира Святославича. И, наверное, справедливо. Не случайно пишу «наверное», ибо Владимирский выбор/подвиг задокументирован, и не оставляет сомнений в его личном решении, с выгодой для княжения. Но о последствиях его поступка для пространства будущей России стоит поспорить. Владимир не управлял Русью. Владимир был местным князем с большими амбициями, но не диктовал всему пространству выбор веры. Однако, вроде бы дотянулся до Залесья (закрай славянского присутствия) и даже с помощью Добрыни и меча окрестил Новгород (самый главный, на тот момент, город-купец Руси (напоминаю и настаиваю, что Русь тогда – не государство, и даже не конфедерация, а славянское Поле конкурирующих княжеств). Однако, Владимирское наследие – это православная экспансия ярославичей (потомков Ярослава Мудрого). Насколько успешная, неясно. Насколько популярная в массах (массы тут так же условность – город в 5000 человек по тем временам – огромный!)? Большой большой вопрос.

Я осмелюсь предположить, что «языческое» большинство и православное меньшинство сосуществовали, постоянно мимикрируя под обстоятельства, но никакой православной доминанты ещё долгое время не было. Не говоря уже о культурно-теологическом консенсусе. Об этом говорит судьба Андрея Боголюбского, пострадавшего за явный перегиб в убеждениях и действиях. Убитый соратниками за православный фанатизм. Конечно, историки будущего, уже в победившей православной традиции, описывают переход Руси к православию как победоносный поход князей с митрополитами и монахами, в котором инциденты с язычниками – исключения, а не норма. Мне же подсказывает совесть аналитика, что всё было с точностью до наоборот. А именно, княжеская элита, дружинники, после «дембеля» принимавшие постриг и становившиемся миссионерами, немногие фанатики нового верования, и профессиональные церковники (строившие церкви на средства княжеской казны, создающие православные поселения, движущиеся в дебрь в надежде строить идеальный мир в пустынях) очень медленно покрывают Русь метастазами православия, постепенно, от одной карательной экспедиции к другой, от интриги к интриге выдавливающие из неорганизованного языческого пространства с множеством различных ритуалов и диалектов целые роды несогласных на восток, за Волгу. Где те не только объединяются и становятся воинственными изгоями, но и ищут согласия в межверии, и в противостоянии единому врагу.

Я логик, и рассуждаю скорее вопреки устоявшейся версии истории России. Я ищу логического обоснования для обретения Русью государственности европейско-византийского типа, опирающейся на православие. И в моей логике складывается два жернова, между которых перемалываются зёрна амбиций, обид, судеб, родов, традиций будущей страны.

Первым жерновом стал вытесняемый Восток. В нём, по за Волгой конечно же жили аборигены. Вероятнее всего ведущие кочевой и охотничий образы жизни, т.е. не знающие земледелия. Прежде всего из-за преобладания степей. И вот, в это пространство выдавливаются «язычники» не только славянских, но и финно-угорских и вероятно тюркских племён, владеющие земледельческими навыками, более сложной системой общественных отношений, предгосударственным мышлением. За Волгой закипает новый скифский котёл – КАЗАН. Это потом победители назовут это новообразование Ордой, хотя, кто уж теперь знает, как оно, «дикое Поле», самоназывалось. Может быть и ГОРДОЙ (и понятно почему). Много столетий спустя Ермак Тимофеевич будет добивать остатки тех гордецов.

Вторым жерновом был ранее и лучше организованный Запад в спектре влияющих факторов, среди которых православие и византийская государственность были явно не единственными и отнюдь не главенствующими. Несмотря на православный выбор ярославичей, вероятностей католизации и развода церкви с будущим государством было много, и вполне возможно, что Новгород оправославливали как раз для того, чтобы не допустить иного развития событий. Влияние Запада было до поры превалирующим, и давление на Восток всё больше росло.

И вот между этими жерновами началось строительство нового государства.

И на Востоке также, вопрос только, государства ли? Для контекста данной статьи это неважно, но к другим исследователям это вопрос, на который нельзя ответить на языке фактов, только руководствуясь логикой и косвенными признаками.

Два протогосударственных процесса не могли не схлестнуться в борьбе. И в 1237г. (по официальным историческим данным) Восток пошёл на Русь, наводить доправославный порядок.

Началось т.н. ИГО. Его победа была ошеломляющей и очевидной. Настолько, что все князья/княжества, до Пскова и Новгородана на Северо-Западе, и Карпат на Западе, подчинились и приняли новый порядок, по сути превратив Русь в часть единого «государства», управляемого из некого «Карокорума». Тех, кто взбрыкивал, быстро прижимали к ногтю карательными экспедициями. Тех, кто был лояльным, вознаграждали ярлыками на княжение и правами собирать налоги в пользу большой ойкумены, и на карман себе любимым. Как ни странно, наибольшими выгодоприобретателями в этой «оккупации» оказались владимиро-суздальские князья, чьи княжества вроде бы приняли на себя самый первый и самый страшный удар татар. Казалось бы, гонители христианства – реваншисты «татарове» почему то больше всего привилегий отдали инициаторам и нагнетателям православия на Руси. Это противоречие меня, например, сильно удивляет. И убедительной гипотезы, кроме прямой заинтересованности в пришествии Ига для установления контроля над Русью, я пока не нашёл.

При этом, православию нанесён мощнейший удар, в частности княжество Киевское даже по официальной версии истории «пропадает», а точнее возвращается в лоно язычества. И опять странность. Православие не запрещается, а оказывается маргинальным течением в новом порядке. Новая власть не ведёт очевидную борьбу с христианством, просто выводит его за рамки власти. Власть эта, языческая, толерантна ко всем богам. И потому в будущей России «растут все цветы», в частности набирает силу мусульманство.

До той поры, пока на западе Орды не назревает заговор. И как обычно, в наиболее пригретой властью элите.

На историческую сцену выходит «братство Сергия Радонежского».

На русском дворе примерно 1350 год.

Засим воспоследует.

Ваш @sterh

Изображение с лицензией ссо