ФИЛОСОФИЧЕСКИЙ НАИВ. Судьба и право человека на участие в ней (II)
Редакция @istfak и автор @sterh, ищут иллюстратора для книги «ФИЛОСОФИЧЕСКИЙ НАИВ», условия конкурса ЗДЕСЬ
Начало главы ЗДЕСЬ
Сама история человечества изменчивостью человеческой натуры и способностей этого вида обезьян доказывает эволюционное происхождение человека. В то же время не поддающаяся дарвинистским законам тяга к разумению и созданию отличающейся от эволюционного порядка среды обитания, казалось бы, убедительно подтверждает исключительность человека в земном мире. Возбуждаясь своей уникальностью, род людской творит. Утешаясь своей эксклюзивностью, стадо человеческое уничтожает. Убеждённому в божественном избрании человечеству мнится право беспредельной власти над миром. Исключительность объективна лишь в том, что творение, уничтожение и власть человеческие способны выходить за пределы потребности в выживании. Эволюция же – есть способность к выживанию, и только. К сожалению, за всеми выходами за рамки маячит разочарование содеянным. Примеров тьма. Так изобретение колеса, из казалось бы неоспоримого блага, со временем демонстрирует и издержки, такие как: постепенное ослабление человеческого организма из-за малых физических нагрузок, что не улучшает человеческой физиологии; или катастрофические последствия колёсного движения по девственной природе, приводящие, порой, к невосполнимым потерям. Жизнь индивидуума в человеческом обличии, в отличие от абстрактных биологических объектов (которые для Жизни абсолютно равны), облечена самокопанием. Ревизия собственной судьбы его постоянное кредо. И не в способности ли к этому самокопанию заложены позывы к освобождению от зависимости. Зависимости от необходимости и неизбежности. От самой судьбы, наконец.
При предрешённости на единственную судьбу человеку, тем не менее, не заказано, в рамках её, совершать поступки, явно противоречащие видимым предначертаниям. Так Михайло Ломоносов, презрев поморское и поповское счастье, ступил безбоязно в науку. И победил. Судьбу ли? Если и не её, то забвение точно. Научным подвижничеством продлил свою идею-жизнь на многие столетия, чего не светило бы ему ни в рыбацкой доле, ни в богослужении. Преступив зависимость, изменил ли он судьбу? С точки зрения предопределённости – нет. С позиций вершительства – да. Истина же посередине, а правды видно не сыскать.
Определённо смею утверждать, что судьба не только продукт жизни, но и инструмент мироздания. Судьба – бесспорно человеческая принадлежность, точно такая же, как нательный крест или зубная щётка. Она болезненно интимна для каждого. Неистребимая никаким социализмом частная собственность, без права отторжения или экспроприации. Ни инквизиторская, ни гулаговская практика не лишают жертвы их судеб. Человеком судьба переживается, окружающими его людьми она обсуждается в сравнении с их собственными судьбами. Судьба есть извилистый путь в среде обитания, плотно и непрестанно облегающей человека. Средe, состоящей из мириад частностей, самобытных вне человека. И эти мириады, сцепленные между собой как непосредственными, так и опосредованными связями, строят его судьбу.
Пользуясь приведённой ранее аналогией идеографии с аквариумом, представим, что человек – один из бесконечного множества шариков, плотно прилегающих друг к другу. Движение каждого шарика вызывает неизбежную подвижку всех, без исключения, шаров. В идеале, если представить, что шарики имеют стопроцентную плотность, от подвижки одного шарика точно так же сдвинутся и все прочие. То есть, от любого изменения произойдёт перемена всего. Всего окружающего! Без всяческих преувеличений. И это не идеализация. Просто, применительно к реальности, необходимо отслеживать степень изменчивости. Понятно, что от произнесённого человеком слова мир не рухнет. Но произведённое действие изменит окружающую стабильность, а далее цепная реакция разнесёт рождённую волну на всё Мироздание. Без исключений. Глобалистика моя кажется неуместной. Конечно, если сравнивать масштабы Великого Мира с ничтожеством человечишки, амбиции на вселенскость его поступков кажутся смехотворными. Но почему же нас не очень смешают заявления о влиянии на наш организм космических явлений. Что, для движения галактики, или на худой случай, какой нибудь планеты, копошащаяся на Земле козявка. Зачем таким глобальным изменениям человек? Именно – зачем? Вовсе нет – что! Что есть Человек в Мироздании?
Если признать постулат осмысленности – разумности мироздания, то разумность воздействий на составляющие его элементы априори ясна. Разумность эта определяется взаимозависимостью. Вселенский катаклизм вызывается ничтожными явлениями, во взаимосвязи друг с другом, провоцирующими глобальный резонанс. Головная боль, смена настроений человека могут быть вызваны всплеском солнечной активности, взаиморасположением планет, Солнца и Луны. Глобальное резонирует в ничтожестве адекватным проявлением. Кишащий муравейник, в котором частички движут целым, а целое частичками. И в каждом соприкосновении, в каждой подвижке угадывается смысл - плод Разума, не поддающегося описанию, не нуждающегося в Лике.
Каждый человеческий поступок не меняет его судьбу. Он меняет всё вокруг человека. Всё без исключений. И его непрерывная линия судьбы может быть рассмотрена как ось в оборачивающемся вокруг неё мире, так и как сложнейшая кривая, пронизывающая мироздание и огибающая непреодолимые для данного человека препятствия.
Чем уверенней в себе человек, тем более он удовлетворён судьбой, тем ярче ощущает он своё влияние на мир вокруг него.
Слабак же зажат тисками мирозданья, он раб силы, освобождает для неё пространство и вечно этим неудовлетворён.
Впрочем, “судьба”, лишь термин, оперируя которым философ строит собственную логику. При этом он ставит её в задаче за знаком равенства, перед которым может быть какой угодно набор слагаемых, например:
Вариант 1: Наследственность + образование + целеустремлённость + окружение = судьба.
Вариант 2: Воля Господня + сатанинские искушения = судьба.
Вариант 3: Воспитание + везение + трудолюбие = судьба.
А посему, при равных решениях разных задач, значение термина слишком многогранно, чтобы трактовать его однозначно.
