Суворовы в Кёнигсберге. Отец и сын. Часть 1-я
22 января 1758 года, 260 лет назад, в Кёнигсберге впервые увидели передовые отряды русской армии. К тому времени полным ходом шла война, которая позже будет названа Семилетней, она продолжалась с 1756 по 1763 годы.
Это был «маленький аналог» первой мировой войны. Хотя бы потому, что боевые действия развивались не только в Европе, но и на территории США и Индии. Да, она была не настолько кровопролитной, как первая война ХХ века, но перекроила карту мира по мере своей возможности.
Истоки войны
Русская народная пословица гласит: двум медведям не ужиться в одной берлоге. К середине XVIII века в Европе наступали друг другу на пятки два огромных гиппопотама – Англия и Франция. Мало того, что они не могли ужиться в Европе, так еще решили потрепать нервы друг другу в заморских территориях. И подтолкнул их к развязыванию войны природный катаклизм, случившийся в столице их главного конкурента по морским делам – разрушительное землетрясение в Лиссабоне 1 ноября 1755 года. О таком «подарке» Англия и Франция могли только мечтать – как показало время, именно в этот день Португалия навсегда утеряла статус великой морской державы.
Францией в те годы правил несравненный Людовик XV, ставший королем в пятилетнем возрасте, но к моменту описываемых событий, это был мужчина «в полном расцвете сил». К моменту Лиссабонского землетрясения ему было всего-навсего 45 лет – достаточно молодой, энергичный и мечтающий снискать в истории Франции не меньше лавров, чем его легендарный прадедушка – король-солнце Людовик XIV.
В Англии на троне находился не менее искушенный монарх – Георг II Ганноверский. Он остался в истории Англии последним королем, который лично «водил» войска на битву. Случилось это в 1743 году в ходе Деттингенского сражения, где англо-австрийско-ганноверские войска под его руководством бились как раз с французской армией под командованием маршала Ноайля. Победа, скорее моральная, осталась за Прагматической армией во главе с Георгом II. Его войска потеряли порядка 3 000 «штыков», французы на 10 % меньше – порядка 2 700 человек.
В отличие от крепко сидящего на троне Людовика, у Георга положение было не такое уж прочное. «Бельмом на глазу», выпившим несколько «ведер» крови был старший сын Фредерик, который мечтал «ссадить» папашу с трона. Смертоубийственный заговор был практически исключен, поэтому Фредерик, ничтоже сумняшеся возглавил парламентскую оппозицию.
Интересный был молодой человек. Затаил злобу на отца в 20-летнем возрасте, когда задумал жениться на Вельгильмине Прусской – старшей дочери короля Пруссии Вильгельма I, отца будущего Фридриха Великого. Кстати, Вильгельмина была самым близким человеком для младшего брата.
Английскому принцу в то время было 20 лет, избранница двумя годами моложе. Но оба монарха резко воспротивились этой женитьбе. Вернее воспротивились Георг II и Вильгельм I. Дело в том, что монархи приходились друг другу шуринами, а Фредерик и Вильгельмина были двоюродными братом и сестрой.
Георг справедливо полагал, что его родная сестра София Доротея приложит все силы к тому, чтобы усадить на престол зятя, а Вильгельм опасался того, что со временем его монархию «проглотит» Англия.
Фредерику отказали. Но этот «мажор» поставил перед собой цель – напакостить папаше, как можно больше. Это был кутила, бабник, но до своей женитьбы на Августе Саксен-Готской. Августа, между прочим, троюродная сестра будущей российской императрицы Екатерины II, «стреножила» мужа тем, что родила ему четырёх дочерей и пятерых сыновей (в том числе будущего короля Георга III). Но грехи молодости не позволили Фредерику прожить долго – «изношенный» организм не выдержал в возрасте 44 лет.
Шерше ля фам
Но вернемся к более поздней истории. К началу 1756 года всем в Европе было очевидно – «победоносная» войнушка жизненно необходима, как Англии, так и Франции. Над Европой и всем миром нависла устрашающая формула «передел зон и сфер влияния».
Формально интересы Англии и Франции схлестнулись в Северной Америке и Индии. Но с другой стороны обе страны не могли не отметить укрепления влияния двух европейских монархий – России и Пруссии. В России на престоле была Елизавета Петровна, которой удалось укрепить основы государственности и создать одну из самых боеспособных Европейских армий. Пруссию возглавлял к тому времени Фридрих Великий, который тоже был не прочь расширить свои владения.
Наконец существовал «расклад», о котором могли поговаривать только неофициально. Историки окрестили его «союзом трех баб», который был заключен между Австрией, Францией и Россией, благодаря активной позиции супруги Австрийского короля Франца I – Марии-Терезии, российской императрицы Елизаветы и неофициальной «владычицы» Франции мадам Помпадур, которая в 24-летнем возрасте стала официальной фавориткой Людовика XV и вплоть до самой смерти не просто влияла на внешнюю политику страны, но и умело манипулировала королем.
Говорят, что замыслов женщины не знает даже бог. Так, наверное, получилось и на этот раз. Все три дамы были очень амбициозными, и справедливо остались в истории. Но не сойдись вместе эти три карты – марьяж мог быть совершенно иным.
Англии не осталось ничего иного, как взять себе в союзники Пруссию. Тем более на обоих престолах к тому времени царили дядя и его родной племянник.
Начало войны
Официально война началась 28 августа 1756 года, когда Фридрих Великий попытался проверить на испуг Австрию, вторгшись в пределы Саксонии. Удар был вполне предсказуемый – во-первых, эта страна располагала относительно слабыми вооруженными силами, насчитывающими порядка 18 000 человек, и фактически не могла оказать никакого сопротивления. Во-вторых, саксонский курфюрст Фридрих Август II по совместительству являлся польским королем Августом III и был измотан разрешением магнатских конфликтов в Польше. И, наконец, союзники Саксонии не могли быстро оказаться в лагере боевых действий – и Австрии, и России для того, чтобы попасть сюда требовалось время.
Нелишне заметить, что нападение на Саксонию стало полной неожиданностью для австрияков, которые расположили две самых больших своих армии на границе с Силезией. Но Фридрих решил по-иному, учитывая то обстоятельство, что Саксония была достаточно богатой страной, здесь вполне можно было поживиться и людскими ресурсами и продовольствием.
Посланная на задержание пруссаков 33,5-тысячная австрийская армия фельдмаршала Броуна схлестнулась с войском Фридриха Великого в битве под Лобозицами (территория современной Чехии). Пруссов было на 5 000 меньше. Более того, одно крыло прусской кавалерии угодило в болото и Фридрих даже отдал приказ стрелять по своим, чтобы отступающие не потоптали конями свою же пехоту.
Исход сражения был, казалось бы, предрешен. Фридрих дал команду отступать и сам покинул поле боя. Но один из его корпусов, штурмовавший гору Лобош, отказался подчиняться главнокомандующему и продолжал штурмовать высоту. В конце концов, австрияки дрогнули. А спустя некоторое время они были выбиты и из Лобозиц.
Битва при Лобозице ( ссо)
В этой битве, по большому счету, не было победителей, две армии, скорее, прощупали друг друга. Хотя в выигрыше, скорее всего, оказался Фридрих. Осторожный Броун посылает на помощь саксонцам 8-тысячный корпус, который не успевает спасти саксонскую армию от капитуляции.
Остается добавить, что Максимилиан Броун будет тяжело ранен в битве под Прагой 6 мая 1757 года, а через 20 дней после этого закончит свое земное существование.
«Перо» в бок
Итак, прусская армия вступила в войну первой, хотя некоторые современные историки рассказывают сказки о том, что со стороны Пруссии это была «оборонительная» война и Фридрих Великий вынужден был нанести упреждающий удар.
В наше время уже не принято удивляться «переписыванию» истории.
А что же Англия? Англосаксы в очередной раз разработали теорию заговора, наконечником которого должен был стать Робер-Франсуа Дамьен.
Все произошло 5 января 1757 года, когда Людовик XV вышел из дворца в Трианоне и направился к карете. Навстречу ему растолкав гвардейцев бросился незнакомец и коротко размахнувшись, ткнул короля в правый бок острым предметом. Это оказался перочинный нож, который прорезав два рединтога, до печени короля так и не добрался. Сунув руку под нижний сюртук, Людовик обнаружил на своей ладони кровь.
Злоумышленника тут же схватили и позже заточили в Бастилию. К нему были применены такие пытки, которые только знали на тот момент. Мучили почти три месяца пытками, потом решили четвертовать на Гревской площади.
Примечательно, что такой вид казни не применялся во Франции более, чем столетие, поэтому он был восстановлен палачами по старинным манускриптам.
Опять же, сегодня, много споров о том, был ли Дамьен английским агентом или просто каким-то фанатиком, решившим поднять руку на короля? Английские и американские исследователи в один голос твердят, что теория заговора отсутствовала, мол, это был убийца-одиночка. В качестве доказательств приводится тот факт, что даже при столь ожесточенных пытках, Дамьен никого не выдал. Но это не такой уж серьезный аргумент – отказываясь назвать сообщников, убийца рассчитывал только на одно: его признают умалишенным и заменят смертную казнь заключением.
А если он признается, что действовал в интересах Англии – от эшафота его уже ничего не могло спасти.
В конце концов, злоумышленника казнили, на что тут же откликнулся самый просвещенный человек Франции философ Вольтер: «Это – закономерный итог его поступка». За подлинность не ручаюсь…
Зато точно знаю, что о пытках и казни написал Чарльз Диккенс в «Повести о двух городах». И кто бы сомневался? О жестокости французов англичане должны знать…
Автор Юрий Москаленко
@biorad