Тихий и спокойный человек

 Один генерал, который потом стал диктатором и закончил свое правление  тем, что восстановил в своей стране монархию, был по жизни тихим и  спокойным человеком. Это было особенно удивительно, если учесть то, что  он командовал Испанским иностранным легионом, в котором служил отборный  сброд или, если угодно, самые впечатляющие личности со всего мира.

Этот  генерал никогда не повышал голоса, но зато в один прекрасный день  сместил с занимаемого поста офицера, посмевшего ударить солдата. В  другой раз он, не повышая голоса, отдал приказ расстрелять солдата,  кинувшего в офицера миску с едой. До того, как он стал генералом, а был  простым полковником, ходил в атаки впереди своих легионеров, причем в  целях поддержания боевого духа мог это проделать верхом да еще и на  белом коне.

Он не вмешивался в обычаи и правила легиона и мог  хладнокровно принять рапорт перед строем солдат, на штыках которых  висели отрезанные головы. Для офицера принципиальны были только  постоянная готовность к бою и четкое следование установленной им  дисциплине. Это привело к том, что генералом он стал в возрасте тридцати  с небольшим лет. На тот момент самым молодым в Европе.

Генерал  не входил в число тех военных, которые устроили мятеж 1936 года, но  сразу встал на сторону мятежа и быстро оказался ведущим авторитетом. В  политике генерал был также как и в бою хладнокровно осмотрителен.  Постоянно выжидал, тянул время, не присоединялся ни к одной политической  силе, сторонился даже мнений и позиций своих военных коллег. Он  отделывался лозунгом о приверженности «вечной Испании». В результате  фигура генерала оказалась удобна всем - военным, монархистам,  фалангистам. Только Народный фронт из коммунистов, анархистов и прочих  революционеров был против. Но он находился по другую сторону фронта.

К  генералу относились как к «недалекому, но честному» человеку. Это  привело к тому, что все конфликты, которые возникали в среде  националистов, а их было не меньше, чем на другой стороне фронта  Гражданской войны в Испании, он решал как непредвзятый арбитр. И это  было совсем неочевидно, так как среди националистов были люди поярче,  чем этот генерал. Но у него как-то получилось. И это неразрешимая  загадка, равно как и то, как невысокий офицер, не обладавший геройским  видом и никогда не повышавший голоса на своих подчиненных, смог добиться  безоговорочного подчинения от головорезов, воевавших в Иностранном  легионе.

В итоге он подчинил себе и Иностранный легион и режим  испанских националистов. Военные разбили республиканцев, а во главе них  уже стоял этот генерал. И с 1 апреля 1939 года этот генерал в течение  многих лет уже говорил за всю Испанию все также спокойно и тихо.

Генерала звали Франсиско Франко.