С японским резидентом против здравого смысла. Часть 1.

Для мифологии о совершенной и прекрасной, во всех отношениях, России-Которую-Мы-Потеряли (РКМП), смертельно опасны упоминания о Русско-Японской Войне (РЯВ).
Как-бы-великая мировая держава, и даже вроде как лучшая в мире по всем статьям, - вдруг позорно продула большую войну маленькой стране, совсем незадолго до того вынырнувшей из феодализма! (когда из феодализма вынырнула сама Россия, вопрос забавный и отдельный).
И при этом - что особенно позорно - продула всухую, без единой своей победы.
Даже зулусы хотя бы иногда побеждали англичан, североамериканские индейцы - государственную армию США, китайцы - французов, эфиопы и триполитанские арабы - итальянцев, и т.п.
А вот Российская империя не смогла победить "узкоглазых желтых макак" в сколько-нибудь значимых сражениях за всю войну ни разу, ни на суше, ни на море, а подряд терпела поражения и отступления.
Газетные байки о том, как казачьи разъезды одним махом побивахом вражеские батальоны и полки, - не предлагать.

Есть, конечно, бредовое оправдание такого положения дел "внутренней смутой", в переводе на русский язык - революционными событиями. Но хромое уж больно оправдание.
И даже не то портит кровь мифотворцам, что "смута" началась как раз после проигрыша уже всех сражений РЯВ, и в немалой степени под впечатлением этих позорных проигрышей, особенно Мукденского и Цусимского, - а вызвать их ну никак не могла.
В конце концов, массовая публика безграмотна в истории, и не то заглотит, а "слишком умных" все равно такой дешевкой не обманешь.

Но, победив средней силы опасность для своей мифологии, хрустобулочники создают взамен гораздо худшую ересь: ведь нам полагается верить, что в РКМП всё было хорошо и все всем были довольны!
Откуда ж "смута"?

Спасательным кругом для хрустобулочников стала публикация книги под названием "Японский резидент против Российской империи", перевод с японского книги Инаба Чихару, исторического исследования о деятельности полковника Мотодзиру Акаси (Акаши).
Вот она, спасительная отгадка! Всё революционное движение в России - результат деятельности иностранных спецслужб!
На изображении-заставке я разместил обложку книги и иллюстрации из нее. Слева виконт Хаяси Тадасу, посланник в Лондоне, поддержавший многие начинания Акаси. Справа - генерал Кодама Гэнтаро, заместитель начальника Генштаба, один из руководителей деятельности Акаси.

Сердце моё полно жалости к убогим. Похоже, что дальше обложки сей труд они ни на страницу не осилили.
Я и ранее многократно помогал олигофренам, рассказывая им про содержание документов и книг, которые они почитают, да "забывают" почитывать. И на сей раз тоже не откажу несчастным в помощи.

Глава I. называется "ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ", первый подзаголовок "Начало русско-японского противостояния".
Начинается она с приведения исторических сведений, весьма неприятных для хрустобулочников - о том, как после японо-китайской войны 1894-95гг. Россия, при поддержке Германии и Франции, отняла у Японии ее завоевания - под предлогом сохранения суверенитета и территориальной целостности союзного Китая.
А затем, без малейшего стеснения, присвоила японскую добычу себе, наплевав на те самые интересы союзного Китая, которые якобы собиралась защищать.
Это, естественно, вызвало напряженность в русско-японских отношениях - которую Россия нимало не собиралась заглаживать, а напротив, нескрываемо хамским и высокомерным поведением еще больше усиливала, доводя дело до войны.
Всё это вполне нормально для империалистической державы, но совершенно не сочетается с лелеемым хрустобулочниками святым образом благородной, мудрой, бескорыстной и безусловно мирной РКМП.

Совершенно естественным образом, при подготовке к надвигающейся войне с обеих сторон были необходимы меры по сбору разведывательных данных о состоянии будущего противника. Наличие постоянной слежки за японскими офицерами и дипломатами в России создавало определенные осложнения, также приходилось учитывать возможную высылку или арест японских подданных и служащих в России после открытого объявления войны. Но это не более чем рядовые, рутинные, технические заботы в нелегкой профессии разведчика.

Поначалу Акаси пытался завязать связи с финскими оппозиционерами и с венгерским инженером Балогом, отирающимся при финнах. Итог полугодового сотрудничества оказался неудачен: суетливость венгра наиболее серьезные финны приняли за провокацию, сочли его агентом охранки, а заодно и к Акаси отнеслись настороженно.
Найденные венгром в России осведомители, как правило, идейные дилетанты, требовали денег на покрытие их личных неприятностей, влезали в пьяные драки и скандалы, и вместо ценной информации предлагали какой-то мусор.

в июле 1904 г. финансирование агентуры венгерского инженера было полностью прекращено, а сама она расформирована. Из полугодового тесного общения с Балогом Акаси вынес урок - вербуя осведомителей по военной части, ставку следует делать не на «идейных» (типа Балога), а на сугубо платных агентов.

Многочисленные подробности позволю себе пропустить - желающие могут их полностью обрести из первоисточника. Главное, что ни малейшего отношения к серьезной революционной деятельности они в этой главе книги далее уже не имели. Банальные услуги наемных осведомителей.
В итоге, центром японской разведывательной сети стал Стокгольм. Акаси сумел до конца войны найти

"более десятка тайных информаторов, в том числе семь осведомителей (шесть в России и один во Франции) и пять посредников — в Швеции и Франции".

Негусто. Это и есть его основная работа, именно на нее он получал средства с родины. После РЯВ японцы и русские в равной мере раздували успехи Акаси: одни - для самовосхваления, другие - для самооправдания.
На этом заканчивается материал 1 главы, и вместе с ним - единственное более-менее доведенное до свершения дело Акаси в отношении РЯВ.

А теперь немного примечаний.

В реальности японская стратегическая разведка не очень-то оправдывала затраченные на нее немалые средства.
Большим достижением Акаси с его разведсетью считается отслеживание переброски по Транссибу из метрополии на Дальний Восток нескольких подводных лодок в разобранном виде. Однако, в реальных боевых действиях эти подлодки участия так и не приняли - экипажи были неопытны, техника не была достаточно отработанной и освоенной. Даже в ПМВ успехи русских подводников оставались, мягко скажем, малозаметными - в отличие от их коллег из развитых стран.
Похоже, что основные т.н. сведения агенты Акаси получали из русских газет и других источников сомнительного качества, да еще и передавала эти "сведения" шпионская сеть с большой задержкой.
В результате, японцы были весной-летом 1905г. абсолютно уверены, что им противостоит на Сыпингайских позициях миллионная элитная русская армия (вдвое с лишним больше реальной цифры), - и очень огорчались, что своей 300 тыс. армией не могут дальше наступать против такой силищи. Правда, захватить Сахалин им это не помешало.
Цитата из А.А. Игнатьева, послевоенная встреча с японским коллегой в Париже:

мне захотелось узнать у бывшего врага: что же его у нас больше всего поразило?
— Не скрою,- ответил полковник,- что мы не ожидали такого затяжного характера войны. Еще меньше мы могли предвидеть, что, сохранив армию, вы сумеете довести ее численность к концу войны до миллиона людей при шестистах тысячах штыков!
Эти последние слова приоткрыли для меня секрет сравнительно мягких условий Портсмутского договора.

Здесь полагается снисходительно похихикать над японцами, вздумавшими тягаться против русской разведки - самой, естественно, лучшей в мире!
Беда в том, что русская внешняя разведка в РЯВ вовсе мышей не ловила, даже по сравнению с хилой как-бы-разведкой Акаси.
Начало войны эта разведка полностью проспала, как и все военные приготовления противника.
Более того! Перед отбытием на Дальний Восток 2ТОЭ Рожественского, царский Генштаб заглотил дезинформацию, будто по пути следования эскадры ожидается нападение на нее японских миноносцев, сделанных в Англии по японскому заказу и отбывающих по месту назначения.

Эта дезинформация создала бурно нарастающие панические настроения, которые в итоге привели к весьма позорному для России Гулльскому инциденту: эскадра ночью, в условиях пониженной видимости и повышенной тревожности, обстреляла боевыми снарядами мирные английские рыбацкие сейнеры и свои собственные крейсера. По счастью - для данного случая - перепуганные канониры палили главным калибром наобум, неприцельно, поэтому жертв и повреждений оказалось несравненно меньше, чем можно было ожидать.

А всего-то делов было - узнать из открытых и ни разу не секретных источников, что последние миноносцы для Японии были сделаны Англией в 1902г., и к моменту Гулльского инцидента уже пару лет как несли боевую службу у заказчика!
В дальнейшем, Япония миноносцы и эсминцы делала уже сама вполне успешно, на несколько лет раньше России завела себе турбинные эсминцы, а к концу ПМВ даже начала их поставлять на экспорт.
Ну, может быть, для верности стоило бы уточнить эти сведения на английских верфях и в соответствующих ведомствах. Но даже эта пустяшная и рутинная работа не была выполнена русской разведкой, столь восхваляемой ныне - что и привело к провальному результату.

В реальности, весьма эффективной оказалась японская фронтовая разведка непосредственно на ТВД - в отличие от русских коллег.
Цитаты здесь и до конца этой части из книги участника РЯВ, графа А.А.Игнатьева "50 лет в строю".

"Сборы российские долги.
Как шило ни клали в карман,
От Хунхэ и до матушки Волги
Все знали секретнейший план..."

Часто можно встретить байку, неизвестно откуда взятую, как к казачьему костру выскочил какой-то тип, который был одет во все черное, шипел и махал руками, - а потом получил от казака в ухо, да и помер.
Это, конечно, уже чисто современный фейк.
На самом деле, японские войсковые разведчики понятия не имели о нынешних голливудских канонах для ниндзей. И уж точно не стали бы одеваться в черное, для манчжурских мест слишком заметное в любое время года.

Как настоящие ниндзя, так и японские военные разведчики одевались гораздо практичнее - чтобы не привлекать лишнего внимания. К началу РЯВ японская армия была полностью переодета в обмундирование цвета хаки, малозаметное на местности, в отличие от белых русских фуражек и кителей.
А разведчики, кроме того, часто использовали одежду местных обывателей - для русских все "узкоглазые желтые макаки" были на одно лицо; японцы, корейцы, китайцы - все "китаёзы нерусские".

Китайцы, для которых эта разница была весьма заметна, с одинаковой антипатией или одинаковым безразличием относились к "северным варварам" обоих сортов - и те и другие были для Китая бессовестными грабителями, - и с неизменной симпатией относились к любым деньгам, которых не жалели японцы.

"Рекогносцировки дали мне возможность видеть, насколько безнадежно плохо была предусмотрена и организована войсковая разведка. Мой переводчик - китаец на крохотной серенькой лошадке - говорил на ломаном русском языке. Он упорно не хотел глядеть мне в глаза и внушал мало доверия. Вместо перевода коротких вопросов, которые я задавал жителям, он входил с ними в непонятные длинные беседы. Я еще не подозревал тогда, что большинство наших переводчиков были японскими шпионами."

Граф Игнатьев отмечал, что при передвижении русских войсковых соединений по Маньчжурии не принимались никакие меры для сокрытия информации о таких событиях.
Любой из десятков-сотен местных жителей, бредущих рядышком, мог собирать информацию о таких передвижениях, и передавать ее японскому офицеру за скромную оплату - или сам мог оказаться таким офицером.

"удивлению моему не было границ: строго исполняя указания верховного командования, армии проложили по всей равнине вдоль гаоляновых полей широчайшие тыловые пути. Вдоль каждого из этих путей стояли столбы с дощечками, на которых ярко-черной краской было обозначено: тыловой путь такого-то армейского корпуса!
Любой прохожий и проезжий узнавал без труда, и к тому же из официального источника, такие вещи, которые армия должна беречь в строжайшем секрете. Мало того, прошло короткое время, и японская армия использовала для преследования наших войск эти заранее заготовленные, отлично отделанные нами дороги."

В русской армии во время РЯВ халатно относились к требованиям боевого устава об организации боевого охранения и караульной службы, а также к организации собственной войсковой разведки. В результате, находившиеся на прекрасных оборонительных позициях русские войска в Тюренченском сражении (оно же сражение при Ялу) потерпели сокрушительное поражение, с непропорционально большими потерями, от японцев, заранее и беспрепятственно разведавших русские позиции:

"даже в штабе никто не мог себе представить, каким образом японцам удалось не только безнаказанно переправиться через широчайшую реку, не только сбить наш авангард, но и захватить несколько орудий. По своему моральному значению орудия являлись для нас тогда тем же, что и полковые знамена. Отдать орудия считалось величайшим бесчестьем."

Кроме орудий, при Ялу были захвачены японцами еще и 8 пулеметов - на тот момент ВСЕ русские пулеметы, бывшие на вооружении полевой армии.
И в прочих последовавших сражениях японская войсковая разведка весьма эффективно заранее устанавливала расположение и состояние русских сил.
(вот что написано у Игнатьева о поражении под Вафангоу)

"Я только что был в разведывательном отделении. Там ломают себе головы над тем, сколько же было сил у японцев. Дрались, говорят, наши сибирские стрелки замечательно. Потери тяжелые, но катастрофа опять, как под Тюренченом, произошла из-за незамеченного вовремя обхода нашего фланга."

Пресловутые казачьи разъезды умудрялись ничего не замечать на своем пути, и русское командование действовало вслепую, как ёжик в тумане.

"Бедствием войсковой разведки были и так называемые казачьи конвои. Тот, который сопровождал меня на первых рекогносцировках, состоял из западносибирских казаков и имел жалкий и несчастный вид. В отличие от забайкальцев с их крепенькими мохнатыми лошадками, сибирские казаки сидели на беспородных, разношерстных, плохо кормленных конях, как будто вчера выпряженных из сохи. Да и ездоки отличались от мирных крестьян только, пожалуй, надетыми набекрень фуражками с красным околышем. Небрежная и самая разнообразная седловка с торчащими из-под подушек тряпками! А мы-то еще утешались мыслью о нашем превосходстве над японцами в отношении конницы! Где же она, наша блестящая кавалерия?
Она осталась где-то там, далеко, в Петербурге, на парадах! " ...

"тут же хватал боевые награды и Скоропадский, будущий гетман, и его соратник по Киеву князь Долгоруков. Одно из донесений этого князя даже нашло себе место в официальном описании русско-японской войны. Вот оно: «16 июня, 3 ч. 30 м. С сопок. Видны две колонны, которые идут параллельно нашей колонне. Командир 3 сотни 2 Читинского полка кн. Долгоруков».
Нужно ли говорить, что в Маньчжурии слова «с сопок» так же мало определяют место отправки донесения, как слова «из степей».
Но вдобавок выяснилось, что эти колонны были не японские: князь принял за противника две наши собственные роты.
Если такие донесения мог посылать бывший камер-паж и уже немолодой штаб-ротмистр кавалергардского полка, то чего же можно было ожидать от храбрых, но совсем безграмотных урядников и казаков-бурят, с трудом понимавших русский язык? "

Но все это - и войсковая разведка обеих сторон на ТВД, и якобы успешная шпионская сеть Акаси, и начисто проваленная внешняя разведка РИ, - мимо главной темы для хрустобулочников: якобы организация Японией русского революционного движения!

Поэтому, до данного места хрустобулочники книгу, прославляемую ими, явно не дочитывали ни разу.
В следующей части продолжим гуманитарную помощь несчастным инвалидам умственного труда.

Источники:
Инаба Чихару ЯПОНСКИЙ РЕЗИДЕНТ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (Полковник Акаси Мотодзиро и его миссия 1904-1905 гг.) Издательство: Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) 196 стр. с илл.
Онлайн http://detectivebooks.ru/book/35011715/?page=1

Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю.— М.: Воениздат, 1986.
Онлайн http://militera.lib.ru/memo/russian/ignatyev-aa/index.html