Национальный вопрос в России в середине XIX века. Почему так плохо?
Всем здравствуйте!
Относительно недавно я написал серию постов, посвященных общественным движениям и политическому кризису в России второй половины XIX века. Получился довольно интересный и занимательный, не побоюсь этого слова, курс на серьезную и неоднозначную тему и мне очень понравилось, что вышло в итоге. Эта серия — одно из лучших моих «творений» за год на Голосе.
Помимо прочего, целью тогда было передать именно атмосферу и настроения, которые царили в российском обществе той далекой эпохи и тогда же я начал думать, что тему кризиса и «самоликвидации» Российской Империи необходимо продолжить. Взялся собирать мозаику — собирай до конца, верно? Вот и я думаю, что верно, поэтому сегодня мы вновь возьмемся за матушку Россию и начнем рассматривать вопрос не менее интересный, чем революционные кружки: я расскажу вам о том, как великий реформатор Александр II, а затем и его сын Александр III взялись национальный вопрос решать и что из этого вышло. Ну что, поехали!
К середине XIX века почти вся Европа представляла собой объединение государств, характеризующихся по гражданскому принципу — кем бы ты ни был по национальности, ты называешься по названию той страны, в которой живешь. В России к тому времени тоже периодически начал подниматься вопрос о том, что все жители государства должны называться русскими, однако на нашей почве решение данной проблемы натыкалось на очевидные препятствия. Казус состоял в том, что жители России очень сильно отличались между собой по национальному признаку и быть русским в таком случае означало отличаться некоторыми характеристиками от остальных (таких же русских), как бы это парадоксально не звучало.
Думы о том, как же стоит организовать проживание на одной территории лиц совершенно разных национальностей, занимали руководство Российского государства еще со времен Александра I. Национальный вопрос всегда особо донимал и до сих пор донимает нашу страну, урегулировать его с миром невероятно сложно, вследствие чего в верхах и среди передовой общественности с течением времени сформировались две взаимоисключающие концепции:
- Россию необходимо превратить в федеративное государство, разделенное на отдельные территории по национальному принципу, где все люди одной нации проживают на определенной территории и никаких проблем!
- Превращение Российской Империи в единое государство, в котором отсутствует разобщенность населения по национальному признаку посредством превращения всех жителей государства в русских в плане национальной принадлежности!
Вторая теория являлась более популярной, была в духе времени и особенно единоличной императорской власти, но тогда возникает очевидный вопрос: кто же такой этот «русский»?
И вот вам ответ, каков он был тогда, 150-200 лет назад: русский — это человек, который разговаривает на русском языке и обязательно исповедует православную веру. Соответствие двум этим параметрам и делает тебя русским!
Невероятно просто, не правда ли? Раз плюнуть! Но тут же возникла «внезапная» проблема: в России более половины населения были не русские, то есть не православные и не русскоговорящие, и как с ними быть? Так, вплоть до правления Александра II ничего толком решено не было — вопрос банально повис в воздухе, бестолковые и бесчисленные совещания как всегда ни к чему не привели, внимание сместилось на что-то другое. Середина XIX века, официально Россия является унитарным государством, но на самом же деле в ней полным полно регионов, живущих по своим законам и правилам, куда центральная власть даже не суется. Чудно!
Вот вам для наглядности полный список регионов, живущих «своей жизнью»:
- Финляндия
- Прибалтика. Под прибалтикой имееются в виду регионы — Эстляндия, Лифляндия и Курляндия
- Полтавская и Черниговская губернии
- Бессарабия
- Северный кавказ
- Средняя азия
- Дальний восток — инородческий регион
- Аляска
Картина маслом: сама Россия с русским населением и едиными для этого русского населения законами (о том, какая ужасная неразбериха была с законодательством в Российской Империи будет отдельный пост) была крайне мала! Ко власти приходит Александр II, видит всё это и пытается что-то предпринять.
Итак, Александр II решительно берется за дело и намерен пойти по намеченному пути, то есть превратить всех жителей России в русских — православных и русскоговорящих. Только вдумайтесь: перед государством стояла задача превратить ВСЕХ жителей страны в православных и научить каждого русскому языку. Как говорится, вызов принят.
1864 год, издаются уставы народных училищ и гимназий, в которых объявляется, что отныне единственный и обязательный язык преподавания — русский! Но опять же, возьмем восток, где русский знать не знают — каким образом там осуществить образование на русском? И тогда на помощь правительству приходит педагог-миссионер и член Академии Наук Николай Иванович Ильминский, который подготавливает документ по миссионерско-просветительской деятельности и направляет его в министерство народного просвещения.
Согласно системе Ильминского народы, проживающие на территории России, делились на три основные группы:
- Народы мало обруселые. Это в основном восток, где русских вообще нет. По отношении к этим народам схема действий следующая. Если у них нет алфавита, то он им придумывается и обязательно на кириллице: туда приезжает учитель из центральной России, который сочиняет местным алфавит и первый год по нему учит учеников новому языку. На втором году обучения он уже преподает русский язык как дополнительный предмет. На третьем-четвертом году образование потихоньку переходит на русский язык полностью. Ожидаемый итог — все пошло как по маслу, все стали русскими, вы восхитительны!
- Народы смешанные с русскими (цыгане, евреи). Преподаватель, который туда едет, обязан знать местный язык. Преподавание сразу же ведется на русском языке, но преподаватель помогает непонимающим на их родном языке.
- Достаточно обруселые. Это литовцы, украинцы и белорусы. Им преподавание велось только на русском!
Однако по факту все пошло мягко говоря не по плану. Приезжавшие из Москвы и Петербурга учителя зачастую не знали местный язык (даже если должны были), а местные — русский. Чтобы наладить контакт с учениками учителя медленно но верно начинали обучаться местному языку (а не наоборот, ведь кому, в конце концов, это было нужно: государству в лице учителей или ученикам, которым все это вообще не сдалось) и вести занятия именно на нем, иначе уроки были бы абсолютно бессмысленными! Мало того, местными жителями, желающими сохранить свою культуру, создавались тайные школы, куда и сбегали все дети дабы не забивать свою голову ненужным русским. Насаждение русского языка шло, но невероятно медленно и по сути безрезультатно, если брать картину в общем.
Что касается распространения православия, то начинает активно работать Православное миссионерское общество, которое исследует районы страны на предмет веры и насаждает православие. Но тут удивительным образом выясняется, что если священник будет вести службу на русском языке и распространять библию на том же русском, то ему не удастся совершенно никого завербовать в православную веру ибо его банально не поймут! И миссионеры начинают переводить библию, учить местные языки и так далее, чтобы донести православие до разных народов.
Как итог, мы снова имеем два взаимоисключающих параграфа: с одной стороны, запрещается использование национальных языков и происходит русификация, а с другой работать на чужих территориях и производить вербовку в православную веру без знания чужого языка было невозможно. Мало того, православные миссионеры способствовали обратному, так как для многих народов делали огромную услугу: переводили библию на их родной язык, из-за чего тем не требовалось мучить себя изучением русского.
Таким образом, перед нами в очередной раз та самая картина маслом: успехи синода, то бишь церковников, одновременно являлись поражением народного просвещения и наоборот – успехи министерства народного просвещения в обучении инородцев вставляли палки в колёса миссионерам. И те и другие имели одну цель, однако в итоге лишь мешали друг другу в ее осуществлении. Каламбур!
В качестве вывода можно отметить, что в результате данных реформ возросло и количество православных, и количество русскоговорящих, но в незначительных масштабах. В целом же всё превратилось в настоящую кашу, где на бумагах все прекрасно, а на деле — полное непонимание всей сложности предприятия и, что самое смешное, вражда двух ведомств, отвечающих за реализацию единой национальной политики.
Национальный вопрос уверенно шел ко дну и уже в следующий раз мы приступим к более конкретному рассмотрению политики власти по отношению к каждой из независимых территорий, ведь там еще так много всего интересного, полного абсурда и противоречий. До скорого!