Повелитель Мух Голдинга (альтернативный перевод) - глава 3
Глава 3
Лачуги у пляжа
Джек буквально согнулся пополам. Он принял позу спринтера, и его нос был всего в нескольких дюймах от влажной земли. Стволы деревьев и лианы, которые опутывали их – всё это терялось далеко вверху, в зелёном полумраке на высоте тридцать футов, а вокруг Джека был только подлесок. Лишь какие-то слабые и едва заметные признаки говорили о том, что здесь ходили животные: сломанная веточка и какое-то подобие отпечатка копыта на земле. Джек опустил подбородок и уставился на след так, будто хотел заставить его заговорить. Затем по-собачьи, с трудом передвигаясь на четырёх конечностях, но не замечая никакого неудобства, он тихонько продвинулся вперёд ещё на четыре ярда и остановился. В этом месте низко висела петля ползучего растения, с непокорно торчащим вниз причудливым усиком на верхней дуге. Усик был отполирован с нижней стороны – свиньи, перешагивая через петлю, постоянно тёрли его своими щетинистыми спинами.
Джек придвинул лицо почти вплотную к этой улике, а потом направил свой взгляд вперёд, в темноту зарослей. Его рыжие волосы, которые стали значительно длиннее с того дня, когда они попали на остров, приобрели более светлый оттенок, а голая спина была покрыта массой веснушек, и кожа с неё облазила из-за солнечных ожогов. В руке у охотника была заострённая пятифутовая палка, и за исключением потрёпанных шортов, поддерживаемых ремнём ножен, на нём ничего не было. Джек закрыл глаза, поднял голову и тихо втянул воздух расширенными ноздрями, проверяя тёплый воздушный поток на предмет информации о добыче. Лес молчал, и Джек не нарушал тишины.
Наконец он сделал протяжный выдох и открыл глаза: светло-голубые глаза, которые, казалось, испускают молнии от досады и светятся почти безумным блеском. Джек провёл языком по высохшим губам и внимательно осмотрел молчаливый лес вокруг. Затем он продолжил красться вперёд, поминутно принюхиваясь и присматриваясь к деталям.
Тишина, стоявшая в лесу, была ещё более гнетущей, чем жара, и в это время дня не было слышно даже жужжания насекомых. Лишь в момент, когда Джек вспугнул цветастую птицу, сидевшую на незамысловатом гнезде, сложенном из веток, эта тишина была расколота резким и грубым криком, отдававшимся звонким эхом и словно исходящим откуда-то из первобытной бездны времён. Шумно и резко вздохнув, Джек и сам отпрянул из-за этого крика, из охотника на минуту превратившись в испуганного дикого зверя, похожего на обезьяну в густых зарослях леса. Но вновь следы и досада заставили его опомниться, и он опять принялся с жадностью изучать «улики». Охотник задержался у ствола огромного дерева, серая кора которого поросла бледными цветами, закрыл глаза и вновь вдохнул тёплый воздух. Но на этот раз долго принюхиваться не пришлось, на короткое время лицо его даже побледнело, но затем кровь снова прилила к поверхности кожи. Он прошёл как тень в полумраке среди листвы и нагнулся, рассматривая плотную почву под ногами.
Навоз был свежим и лежал среди куч взрытой земли. Цвет был оливково-зелёный, а поверхность была гладкой, и вверх шёл лёгкий парок. Джек поднял голову и оглядел невообразимое сплетение лиан, пересекавших ниточку следов. Охотник бесшумно пошёл вперёд, подняв копьё. По ту сторону завесы из ползучих растений следы соединялись с поросячьей тропкой, которая была достаточно широкой и плотно утоптанной, чтобы по ней можно было легко шагать. Множество шустрых копыт пробегали здесь каждый день, поэтому, когда Джек встал в полный рост, он без труда услышал какую-то возню впереди на тропе. Охотник отвёл назад правую руку и метнул копьё со всей мочи. Вдоль тропки зазвучал дробный и сухой топоток поросячьих копыт, похожий на звук кастаньет – соблазнительный и сводящий с ума звук, обещавший мясо. Джек стремительно бросился вперёд и подобрал копьё. Топот свиных копыт затихал вдали.