Опасная привычка заглядывать в окна Продолжение.
Приветствую читателей Голоса. Ловите продолжение!
Елена Костадинова
Опасная привычка заглядывать в окна
Продолжение
Мы идем с Валеркой в наш кабинет, я заканчиваю текст по травникам – «Запах меда и травы» - так он называется. Председатель коммуны в тексте – само благородство, жизнь в лесу в бревенчатых домах – сказочная мечта, того и гляди, к многоуважаемому Владимиру Александровичу добровольцы хлынут, помогать в столь интересном деле. Вот только продуманный председатель перед отъездом попросил меня не палить его местонахождение, видимо именно для того, чтобы не разбираться потом с этими самыми волонтерами. Он и так был удивлен донельзя, как я попал к нему, расспрашивал, кто мне сказал их адрес. Услышав про жену шефа, понимающе кивнул, но не слишком расслабился.
Все это я оставляю за кадром, вспоминая только мед нескольких сортов и цветов, а также полезные для здоровья травы. И материал получается бравый.
Мы с Валеркой идем на наш летник, но он долго не задерживается – обещал маме прийти пораньше, все-таки вчера еще умирал. Я машу ему рукой, когда он садится в маршрутку и остаюсь за столиком в одиночестве. Сегодня дежурит бармен, который любит джаз, и я наслаждаюсь этой музыкой черных, и думаю, что бармен, скорей всего, скоро отсюда полетит. Ну, не нужен никому здесь джаз, кроме меня, я ж вижу.
Возле летника киоски горячего хлеба, и у них постоянные очереди, а на той стороне, прямо под окнами редакции толпа окружила неказистый автобус с окнами, закрытыми изнутри стальными листами. Машины не хотят меня пропускать, но я прорываюсь между ними и вливаюсь в толпу. Над головами на вытянутых руках у многих мобилки, которыми они снимают что-то в автобусе. Я протискиваюсь мимо толстого молодого человека с длинными волосами, собранными в хвост, и, наконец, вижу, что так заинтересовало публику.
Из окна автобуса выглядывает пыльно-желтая львица. На мой неискушенный взгляд, она молоденькая, потому как не очень крупная. Она не сидит смирно, а большой кошачьей лапой пытается разодрать стальной лист снаружи окна. Как громадная кошка, она высовывает лапу и проводит когтями по стали, на которой остаются блестящие полосы. И толпа восхищенно ахает и щелкает мобильниками.
Перед дверью с длинной палкой, то есть, хлыстом, как подсказывает мне память, стоит тот самый администратор, он же дрессировщик, который приходил к нам в редакцию. Он не обращает на царапанье и прочие львиные игры ни малейшего внимания, его круглая красная физиономия под цвет рубахи лоснится, взгляд устремлен сквозь толпу, в ушах наушники – английский, небось, учит. Время от времени над толпой слышится женский голос из автобуса, призывающий посетить цирк. Думаю, записанный на пленку. Не сидит же там, вместе с львицей девушка, которая зазывает нас на представление.
Я решаю не садиться в маршрутку, погода прекрасная, уходящее лето все еще не осознает, что на носу осень. Мне далеко идти, но хочется проветрить прокуренные легкие.
Я иду через парк, потом выхожу на широкий мост, по которому время от времени звеня, идут трамваи. Именно здесь самое высокое место в городе, и вечерние окна домов микрорайона Солнечный переливаются всеми цветами и видны издали. Почти во всех окнах горит свет – где-то голубоватый от экранов телевизоров, где-то тусклый от экономии, где-то ярчайший – от щедрости душевной. За тусклыми окнами скорей всего, живут старички и старушки, которые ввернули самые дешевые лампочки. За яркими окнами, наверное, живут молодожены, которые решили ни в чем не повторять родителей, и потому во всех их плафонах самые яркие лампочки. И плевать на то, сколько там набежит за свет. За белыми окнами живут бизнесмены, которые все знают об энергосберегающих лампочках, и о том, сколько денег они сэкономят к концу месяца.
Дома нависают над дорогой, я собираюсь сворачивать в парк, к моему дому, и вдруг звонки трамваев, голоса птиц, все шумы большого города враз замолкают. Наверное, это не так, все продолжается, но звуки замирают для меня. Это я ничего не слышу и не воспринимаю, я весь превратился в зрение, потому что из одного из окон девятого этажа вырываются языки пламени, которые в полной тишине лижут белую бетонную стену, доходя до крыши, будто большая кошка слизывает красным языком сметану. Я отчетливо вижу, как на подоконнике возникают два силуэта. Это девушки, это видно по худеньким фигурам. Одна из них в брюках, вторая в длинной юбке. Огонь окружает их, я отчетливо вижу, как юбка вспыхивает, и тогда с протяжным криком, в котором сплетаются два девичьих голоса, они прыгают вниз на деревья. А огонь все бушует в квартире. Звука удара о землю не слышно, но вскоре окна начинают открываться, люди переваливаются через подоконники, пытаясь заглянуть наверх, где бушует пожар, потом смотрят вниз на кусты и деревья. И у меня вдруг открываются уши, и я начинаю слышать все – звонки трамваев, истошные крики людей в окнах, гудки машин.
Первая моя мысль : «Завтра надо позвонить в Игорю в МЧС, и спросить о девушках, которые выбросились с девятого этажа во время пожара в микрорайоне Солнечный. Это отличная информашка!».
Вторая мысль : «Какая же я сволочь»!
Продолжение следует.