ФАРАОНЫ

© Александр. Клименко.
Украина. Киев. 2007 г.

Однажды Мара завёл себе собаку и назвал её Чуня. А Чуня завёл себе кота и, в отместку, назвал его – соответственно… Но всё пошло не так – кот с собакой подружились. Лежат вместе, хором сопят. Даже из одной миски дружно хлебают. Бывало, нажрутся звери, поспят, и давай искать «пятый угол» для… - Где тут пристроиться? – кругом одни ковры, чистоты и хрустали, рыщут по квартире они. Нез-ЗЯ! Фу! – кричит с одной стороны. Аврал! Катастрофа! – молотом стучит и давит с противоположной. И от этого конфликта они начинают медленно слабеть, дышать и приседать. Но опять это воспитание… - Это не воспитание, – урчит кот, – всё это – рефлексы. - Не рефлексы, – рефлексы у диких, а у нас – моЗГ, а мы… – кружит по паркетной полянке пёс. - Помню, как ты сам говорил: «Что с нас взять? Сколько у нас тех мозгов? – столова ложка». - Я не говорил, я гавкал. Да я вообще хвост клал на всё их воспитание, – скалится пёс. - Какой-то ты злой, бешеный – мурчит кот. - Злой и беспощадный! И ничего с этим поделать не могу, – печально сводит лопатки пёс. - Плохо, тяжело тебе придётся, – вздыхает кот. - Я не виноват, – скалится пёс. - Я так думаю… Я думаю, это оттого, что у тебя зубы из мозгов растут, – успокаивает его кот. Вот и вылазит оно из тебя… Вот и скалится на меня безумная псина твоя. Ты не виноват. - Не называй меня псиной, – рычит пёс. - А кем? Мы – животные. Интересно, оно от слова «живот»? – спрашивает кот. - Оно от слова – «живые»… пока, – машет волосатым позвоночником пёс. - Анальную пробку разминаешь? – ехидничает кот. - Это не то, злится пёс, этот кокс, этот навоз, этот ракушняк… это давление меня… Если я сейчас не того… то я… то у меня случится заражение, заКАЛивание всего организма… - Какого организма? – переспрашивает кот. - Какая разница? Чувствую я, что этой злобной личинке до мозга, до мозга костей недалеко осталось сверлить, а я… - А ты… – подхватывает кот… - И я уже туго соображаю, – продолжает пёс, – мысли грузнут. Чё за тварь така? - Может, немогёт она долго без воздуха, – умничает кот. - Если бы она… А то давит-давит, прям, вгрызается… То… То попустит... Пёс навострил уши, прислушался. Хух. Попустила… отошла… критическую массу нагуливает… - Лепит очередного монстра там, – тихо произносит кот. - Это называется: перегруппировка масс, – объясняет пёс. Опять… Нет. Только я подумал… а она замерла, силы копит… - Для решающего штурма, – охотно дополняет кот. Ну, что? - Молчит, прислушивается пёс. Может, сдохла. - Смотрю я на тебя… – смешной ты. Внимательный, хоть за парту сади, – улыбается кот. - За какую парту? – не понимает пёс. - Если бы ты с таким вниманием в школе учился – был бы ты набитым… круглым… короче, отличником, – хихикает кот. - Согласен. Я о другом. Быстрей бы выбросить, быстрее бы эту зловредную… - Зловонную, – поправляет пса кот. - Зловредную, – не соглашается пёс, – личинку отложить, – выпустить. Хух. - Что делать? – участливо интересуется кот. - Может, подсадишь?.. – жалостливо смотрит в окно пёс… Я в форточку… как голубь сизокрылый, аккуратно исполню… - На голову беспечных горожан, – подхватывает кот. - Тебе легче, – ты все вазоны перекопал. Все цветы зас… засохли, – злится пёс. - Жрать нужно меньше, а то нажрёшься трупов, нагрызёшь костей, а потом тужишься, кричишь, рвёшь себе… – урчит кот. - Не тебе судить, вонючка. Ты вообще молчи… Иди цветы окончательно изничтожай, ямки копай. - Какие ямки? – спрашивает кот. - Всякие – огрызается пёс, – маленькие. Не хочешь? – тогда иди, – на батарее лежи. - На какой батарее? – шипит кот. - Не хочешь? Значит, иди под балкон песни свои горланить, – постанывает пёс. - Мы, между прочим, не горланим, мы с детства учимся художественному урчанию и весеннему хоровому пению, – обижается кот. - У человеческих несмышлёнышей учитесь? – хохочет пёс. Иди уже куда-нибудь. - А ты меня не посыЛАЙ! – возмущается кот. И не смотри так на меня, – ты не волк, а я тебе не… Может, я в душе – лев, а мы… - Вы – не львы, вы – львиные заготовки, вырожденцы, тигриные карлики – насмешливо кхракает пёс. - Львы! – рычит кот. - Вы… вы – мышиные львы! – хохочет пёс. - А вы… А вы… Вы, вообще, – сАбАки! – орёт не своим голосом кот. - Собаки! – напрягается пёс – и что? - А ты знаешь, кого называют собаками? – продолжает кот. - Кого? – с недоумением спрашивает пёс. - Хорошую, добрую, полезную тварь, таким словом не назовут. Ты слышал, чтобы меня, корову, или каку-другу козу и рыбу так называли? – старательно вышепётывает кот. Пёс смотрит вдоль кота… и ничего не понимает. А кот не унимается. – Даже мух, даже навозных жуков и червей так не называют, а вас… Почему вы терпите? Как вы не можете понять?.. – глаголит кот. Пёс дрожит, ёжится… и ничего не понимает. А кот важно ходит по коврам… - Что делать? – спрашивает пёс, робко вздыхая носом, похожим на копченую черносливу. - Ты никогда не задумывался, – продолжает кот, – почему ваше племя так нас не любит? - Знаю! – гавкнул пёс. - Не знаешь! – настаивает кот, – всё это твои рефлексы, но ты ничего не знаешь о главном… - Предположим, – делает реверанс пёс.

Ещё ПРОДОЛЖИМ...