Конкурслето. Финал. Тумбалалайка или как я поступал в университет

Источник фото

Лето 2002 года. В 2001 году я закончил школу. Нас осыпали поздравлениями, закатили на стадионе «Пахтакор» мега-концерт для всех выпускников города – типа первые выпускники XXI века и все такое. Девчонки рыдали, родители рыдали, учителя рыдали, пацаны тайком бухали. Впереди были радужные надежды и казалось, что весь мир у твоих ног. И вдруг… Я провалил вступительные экзамены в университет. Оказывается, чтобы поступить в университет надо готовиться с репетиторами, а я пошел наобум – типа, школьную программу знаю – сдам! В среднем, в Узбекистане ежегодно школы заканчивают 500 тыс.человек, а мест в вузах – около 50 тыс. И умненьких деток гораздо больше 50 тысяч. Этот момент я как-то упустил.

Хороший репетитор стоит недешево, и чтобы не проделывать дыру в семейном бюджете, я устроился на работу в салон сотовой связи менеджером по продажам сотовых телефонов и всякой околомобильной и околокомпьютерной приблуды. В салоне работали четыре барышни – операторы из абонентского отдела, мастер по ремонту телефонов и директор. Директор вечно отсутствовал, мастер постоянно сидел в своей каморке и паял провода, а вот мне приходилось постоянно обитать с этими тетками. Как я выжил в этом серпентарии – тема для отдельного поста.

Нашел репетиторов и начал ходить к ним на занятия. Для поступления нужно было сдать три экзамена – математику, английский язык, русский язык и литературу. Русский и литературу я готовил сам. Математике меня учил профессор из университета, куда я собирался поступать, а английский преподавала очень замечательная девушка, сама еще студентка выпускных курсов. Студентка-студенткой, но шпарила по инглишу будь здоров!

Благодаря тому лету я в полной мере овладел искусством сублимации. Не освой я его, лопнул бы к чертям! Мои мучения начинались утром, когда на работу приходили девушки из абонентского отдела и начинали прихорашиваться, краситься, ходить туда-сюда, цокая каблуками и покачивая бедрами. Что тут такого? Мне шел тогда 18-й год, и я огромным усилием воли заставлял себя отвести взгляд и переключиться на клиента или на учебник по математике. Очевидно, что барышни это понимали и ради забавы старались меня смутить. По выходным я ездил на занятия по английскому языку на другой конец города.

После работы, вечером я мчался к математику и пытался впихнуть в свои мозги сведения о синусах и косинусах. А перед глазами эти покачивающиеся бедра... Пролетели несколько месяцев, а в науках я так и не преуспел. С русским и английским языками проблем не было, а вот математика сильно хромала. Пришлось увольняться и посвятить оставшиеся месяцы до 1 августа (в этот день проходят вступительные экзамены по всей стране) исключительно математике.

Препод был самый настоящий математик – маленький, толстенький, с большой башкой в роговых очках, а также со всеми странностями и закидонами, присущими этой профессии. Например, в свое время он поступил в университет с пятого раза. Пятого, Карл! Запомнилась одна из причин его провала – накануне он объелся помидорами и желудок его подвел, заставив срочно покинуть аудиторию в середине экзамена. Обратно его не допустили. Какие были остальные причины - я уже не помню. Еще одной его странностью была манера напевать себе под нос. На протяжении всего занятия, если он не объяснял тему, то мурлыкал вполголоса: «Тумбала-тумбала-тумбалалайка» на разные лады – можно было различить заунывные восточные мотивы и лихие одесситские напевы… И вот так на протяжении нескольких часов! Кроме того, время от времени он удалялся на кухню, опрокидывал стопарик, закусывал и в хорошем настроении, напевая неизменную «тумбалалайку» возвращался обратно. Ну и наконец, он был фанатом футбола. А вспомните-ка, что было в 2002 году? Правильно Чемпионат мира по футболу в Корее и Японии. И проходил он аккурат в то время, когда я и еще один его ученик готовились к экзаменам.

На математика было страшно смотреть – одним глазом он смотрел в тетрадь, вторым пытался смотреть матч. Пару раз я думал, что он не сможет потом собрать свои глаза обратно. Посторонний человек, послушав наше общение, сильно бы удивился – только что обсуждали график синуса, а в следующее мгновение спорили – был ли офсайд или нет.

• Х-х-а-ш-ш-ш пополам должен стоять в этой формуле, понятно?! – свирепо вращая глазами, спрашивал он нас. «Хаш» - это узбекское произношение «h» («аш») - буквы, обычно обозначающей высоту в геометрии.
• Записывайте! Прямоугольник А-Бэ-Сэ-Дэ и высота Х-х-а-а-ш-ш-ш! - командовал он нам.
  Если команда, за которую он болел, забивала мяч – он шел на кухню и праздновал это событие стопочкой водки и маринованной помидоркой, мякоть которой он смачно высасывал. «Тумбалалайка» в такие моменты звучала торжествующе. Если команда проигрывала, что бывало редко, но бывало – то «тумбабалайка» звучала с явными раздражительными нотками и препод, гремя посудой, хлопал стопарик и, закусив чем попало, злой возвращался обратно в мир тангенсов и интегралов.

А еще он был жутко азартный и постоянно спорил кто победит. Если побеждал я и мой напарник, то мы забирали половину дневной оплаты за обучение (естественно, утаивая это от родителей), а если мы проигрывали – то решали дополнительные задания со «звездочкой». Забавно, но он очень хорошо анализировал состав команды, ее стиль, сильные и слабые стороны противника и практически всегда оказывался прав в своих предсказаниях. Я подозреваю, что он на этом зарабатывает себе копеечку. И нас терзал – почему мы выбрали ту или иную команду. Я стабильно болел и болею за бразильцев. Почему? Логически не объяснить, все на уровне чувств. Только великая команда может сказать: "Вы забьете нам столько, сколько сможете, а, мы - сколько захотим".

Но при всех своих странностях, он был математиком от бога. Несмотря на футбол и «тумбалалайку», он сумел впихнуть мне в голову знания по математике и на экзамен я шел готовый и уверенный. Уверенности мне добавляла шпаргалка с формулами, вшитая в гульфик. Но препод меня так натаскал, что воспользовался ей я всего лишь один раз, в самом конце. Я уже решил почти все задания и застрял на довольно несложном примере. Я понимал, что мне надо немножко времени, чтобы вспомнить формулу и не хотел пользоваться шпорой – если бы меня спалили, то потерял бы еще один год. Но время поджимало и я запаниковал. Я точно знал, что формула для решения этого примера есть в шпаргалке. Оглянувшись и убедившись, что наблюдатели не смотрят в мою сторону, я судорожно начал разрывать ширинку. Моя соседка по парте с ужасом смотрела на меня и явно готовилась заорать.

• У меня там шпора, - прохрипел я, - последний пример не могу решить.

Орать она раздумала, но на всякий случай отодвинулась от меня подальше. Кстати, мы оба поступили. И все четыре года пока мы учились, она с некоторой опаской на меня поглядывала.

Вот так, благодаря усиленной сублимации и «тумбалалайке» я поступил в университет и стал сначала бакалавром, потом магистром, а потому уже и аспирантом.