Последняя Императрица
Александра Фёдоровна, супруга Николая II, и при жизни, и после смерти казалась русскому обывателю фигурой противоречивой. При этом невозможно не признать её бесконечной преданности мужу и детям, её жертвенности и мученичества; невольно приблизив русскую революцию, она стала одной из первых, кого революция уничтожила.
СВАДЬБЫ И ПОХОРОНЫ
Последняя русская императрица родилась в Германии 1872 году, и при рождении была названа Викторией Алисой Еленой Луизой Беатрисой; так в именах внучки английской королевы Виктории отразилось не только имя бабушки, но и матери, и высокородных тёток. Конечно, эта череда имён использовалась только официально; в обычной жизни принцессу звали Алисой, как и её мать, Алису Гессенскую. Девочку крестили по лютеранскому обряду, и в числе крёстных был цесаревич Александр Александрович, будущий император Александр III, отец её будущего мужа.
От королевы Виктории Алиса Гессен-Дармштадтская унаследовала королевскую болезнь, гемофилию, что скажется на её судьбе впоследствии. Первые утраты Алиса понесла в детстве; когда ей было шесть лет, от дифтерита скончались её мать и младшая сестра. Это непоправимо изменило её характер; девочка, которую все звали «sunny», то есть солнышком, за доверчивость и открытость, стала замыкаться в себе. В те времена не было ни психологов, ни психоаналитиков при дворцах, чтобы грамотно залечить душевную травму.
После смерти родных, чтобы Алиса не заразилась через предметы обихода, у неё изъяли все её игрушки – и сожгли. Конечно, без новых игрушек принцесса не осталась, но потеря привычного и любимого маленького мирка не могла не привести к ещё одному детскому горю. Будучи ребёнком, Алиса уже начала осознавать, насколько всё непрочно и хрупко в человеческой жизни, как мало в ней по-настоящему надёжного, даже если ты принцесса и защищёна стенами дворца.
Алиса стараниями бабушки росла в строгой и даже чопорной английской атмосфере; её учили наставники-англичане, разговоры велись на английском языке, и даже кухня готовила традиционные английские блюда. К её образованию подошли очень серьёзно. Вплоть до того, что юная принцесса прослушала оксфордский курс философии.
Николай, наследник российского престола, впервые увидел Алису на свадьбе её сестры Елизаветы и великого князя Сергея Александровича, который приходился ему дядей. Сам Николай был тогда почти подростком, ему было всего шестнадцать. Алиса же была двенадцатилетней девочкой. Хотя эта небольшая разница в возрасте казалась тогда очень существенной, они понравились друг другу, и Николай подарил Алисе маленькую драгоценность на память, брошь, которую Алиса, воспитанная в строгости, тут же вернула юному поклоннику.
Они ещё раз увиделись через пять лет, когда Алиса навещала в России сестру, а в 1894 году, на очередной королевской свадьбе (на этот раз женился брат Алисы), состоялась их помолвка. Период влюблённости Николай описывал как «настоящую идиллию». Алиса ответственно готовилась к предназначенной ей роли, учила русский язык и вникала в основы православия.
Она не была единственной любовью Николая. Он был серьёзно увлечён балериной Матильдой Кшесинской, и от невесты этого увлечения решил не скрывать, тем более что отношения с Кшесинской были закончены. Чтобы между ними не было абсолютно никаких тайн, Николай дал Алисе прочесть свой дневник. Алиса оставила в этом дневнике несколько нежных записей. «Мне снилось, что я влюблена. Я проснулась и узнала, что это – правда, на коленях я благодарила Бога за это счастье. Истинная любовь – это дар Божий. Каждый день она становится сильнее, глубже, полнее и чище». «Мы навсегда принадлежим друг другу. Я – тебе. В этом ты можешь быть уверен. Ключ от моего сердца, в котором ты заключен, – потерян, и тебе никогда не выйти оттуда».
Император Александр III был безнадёжно болен, все ожидали конца. А наследник престола, тем более – русский царь, по представлениям того времени, должен был быть «не мальчиком, но мужем» в буквальном смысле слова, так что Николай не мог долго оставаться холостым после смерти отца. Алиса спешно приезжает в Россию и сразу после кончины Императора принимает православие; теперь она – великая княжна Александра Фёдоровна (для мужа она стала Аликс – в этом имени была и Алиса, и Александра).
Свадьба состоялась, когда в памяти ещё были свежи похоронные впечатления. Алиса писала сестре: «В один день в глубоком трауре, а на другой — в элегантных одеждах для бракосочетания... сначала чёрные, а потом белые платья». Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Их медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов. Самая нарочитая драматизация не могла бы изобрести более подходящего пролога для исторический трагедии последнего русского царя».
Совместная жизнь, начавшаяся с переходящих в свадьбу похорон, могла бы и им показаться дурным предзнаменованием (как и трагедия Ходынки во время коронации Николая II), но молодожёны, принимая всё близко к сердцу, в своей любви были совершенно счастливы и не думали ни о чём дурном.
КОРОЛЕВСКАЯ КРОВЬ
Александра Фёдоровна была горячо предана мужу. Когда он вынужден был уезжать, она писала ему первое письмо, ещё будучи рядом с ним, и давала с собой, чтобы Николай прочёл письмо в дороге. Переписка царствующих супругов на всём протяжении их брака была такой же нежной и пылкой, как и в первые годы; они никогда не скупились на признания в любви, более того, с появлением детей чувства друг к другу становились всё прочнее.
Анна Вырубова, одна из придворных дам и любимая подруга Александры Фёдоровны, описывала её так: «Высокая, с золотистыми густыми волосами, доходившими до колен, она, как девочка, постоянно краснела от застенчивости; глаза её, огромные и глубокие, оживлялись при разговоре и смеялись». Красоту царицы отмечали все, кто был с ней знаком. Но многим она казалась неприступной и величественной до надменности. В действительности Александра Фёдоровна была сдержанна и церемонна только с теми, кто не входил в ближний круг; в семье её звали «солнышком», как в её детстве.
Пьер Жильяр, учитель детей Александры Фёдоровны и Николая Александровича, отмечал: «Весьма сдержанная и в то же время очень непосредственная, прежде всего – жена и мать, Императрица чувствовала себя счастливой только среди своих. Образованная и обладавшая художественным чутьём, она любила чтение и искусство. Она любила также созерцание и погружалась в напряжённую внутреннюю жизнь, из области которой выходила лишь при появлении опасности. Тогда она со страстной горячностью вступала в борьбу. Она была одарена самыми прекрасными нравственными качествами и всегда руководствовалась самыми благородными побуждениями». Александра Фёдоровна стремилась помочь всем, и ближним, и дальним; особенно ярко это проявилось, когда она во время войны работала в лазарете сестрой милосердия.
Александра Фёдоровна родила четырёх прекрасных дочерей: Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию. Это были непосредственные, живые, очень дружные, неизбалованные девочки, обожавшие отца и мать. Нередко они писали письма все вместе, подписываясь словом ОТМА – первыми буквами своих имён.
Не будь муж Александры Фёдоровны Императором России, семейное счастье было бы полным, но принадлежность к трону требовала рождения наследника. Сын был мечтой Николая II. Мечтала о сыне и царица, хотя было очевидно, какую опасность таит в себе подобное пополнение в семействе: болезнь королей, гемофилия, носителем которой была Александра Фёдоровна, подкашивала именно мужчин. Эта болезнь убила брата и дядю Александры Фёдоровны. И долгожданный наследник, о рождении которого молились супруги, страдал от гемофилии всю свою короткую жизнь.
Цесаревича назвали Алексеем. Александра Фёдоровна испытывала беспокойство о его здоровье постоянно; в её письмах супругу всегда указывается, насколько сильные боли мучили сына. В те периоды, когда он чувствовал себя хорошо, была счастлива вся семья. Это был весёлый, подвижный мальчик, который в лучшие периоды жизни ничем не отличался от ровесников: катался на трехколёсном велосипеде, играл со своим спаниелем, мешал сёстрам заниматься. Сёстры его очень любили и опекали.
И беда, и счастье, связанные с Алексеем, переживались в узком кругу: афишировать неизлечимую болезнь наследника его родители считали недопустимым. Они не оставляли попыток если не излечить мальчика, то хотя бы продлить его дни и облегчить страдания.
Медицина проиграла Григорию Распутину, человеку из народа, который обладал, должно быть, природными экстрасенсорными или иными загадочными способностями: несмотря на полнейший дилетантизм, Распутин оказывал несомненное положительное влияние на здоровье наследника. Алексею становилось легче, боль отступала. Видя это, Александра Фёдоровна стала доверять Распутину безоговорочно, по всем возможным вопросам; она считала Распутина святым.
КОНЕЦ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ
Насколько простой и строгой была жизнь семьи Николая II, настолько в воображении российского общества она была путаной и странной. Александра Фёдоровна из-за своей внешней холодности многим казалась чужеродным элементом, а Николай, спокойный и мягкий, представлялся почти подкаблучником. При том, что Александра Фёдоровна искренне любила Россию и её народ, с этой страной они «не сошлись характерами». А появление при дворе Распутина, в котором Александра Фёдоровна видела душу России, воплощение её религиозности, только подлило масла в огонь.
Дворцовый комендант В.Н. Воейков писал в своих мемуарах: «С первого же раза, когда Распутин появился у постели больного Наследника, облегчение последовало немедленно». Но совсем не святым старцем и не целителем, а чуть ли не самим дьяволом казался Распутин большинству русских людей; те же, кто в дьявола не верил, считали его хитрым и ушлым авантюристом из мужичков, который неожиданным образом подчинил себе царскую семью.
Сейчас трудно разобраться в том, кем в действительности был Григорий Распутин и какие цели он преследовал, поскольку вокруг него было слишком много сплетен и сознательно распространяемых слухов; из всего, что о нём говорилось, трудно вычленить правду. В 1914 году газета «Московские ведомости» писала: «Мы не будем далеки от истины, если скажем, что Распутин – "газетная легенда" и Распутин — настоящий человек из плоти и крови – мало что имеют общего между собой. Распутина создала наша печать, его репутацию раздули и взмылили до того, что издали она могла казаться чем-то необычайным. Распутин стал каким-то гигантским призраком, набрасывающим на всё свою тень». Вероятнее всего, раздувание сплетен вокруг Распутина имело целью в первую очередь опорочить царскую семью.
В воспоминаниях Татьяны Мельник-Боткиной, дочери доктора Боткина, убитого вместе с царской семьёй, отражены тогдашние общественные настроения: «...меня удивляет, как люди развитые и образованные, более или менее знавшие Семью, могли верить и распространять всю преступную болтовню, исходившую от "творцов революции", избравших Распутина своим орудием.
– Я теперь понимаю, – слышала я от одной дамы после революции, – что мы своими неумеренными разговорами оказали неоцененную услугу революционерам; мы сами во всем виноваты. Если бы мы раньше это поняли или имели достаточно уважения к Царской Семье, чтобы удерживать свои языки от сплетен, не имевших даже основания, то революционерам было бы гораздо труднее подготовить своё страшное дело».
У Александры Фёдоровны был единственный, но безоговорочный аргумент в пользу Распутина: здоровье её любимого сына. Она была убеждена, что божий человек, который облегчает страдания Алексея, не может ошибаться и не может желать им зла.
Царица писала мужу: «Милый, верь мне, тебе следует слушаться советов нашего Друга. Он так горячо, денно и нощно, молится за тебя. Он охранял тебя там, где ты был, только Он, как я в том глубоко убеждена... Страна, где Божий человек помогает Государю, никогда не погибает. Это верно – только нужно слушаться, доверять и спрашивать совета — не думать, что Он чего-нибудь не знает. Бог все ему открывает. Вот почему люди, которые не постигают его души, так восхищаются Его умом, способным все понять. И когда он благословляет какое-нибудь начинание, оно удается, и если Он рекомендует людей, то можно быть уверенным, что они хорошие люди. Если же они впоследствии меняются, то это уже не Его вина – но Он меньше ошибается в людях, нежели мы – у Него жизненный опыт, благословенный Богом». Вскоре после написания этого письма Григорий Распутин был убит. Александра Фёдоровна и вся царская семья была в глубоком горе.
Последовавшие за этим трагические и непоправимые события Александра Фёдоровна считала расплатой за смерть Григория Распутина. В марте 1917 года по решению Временного правительства она и дети были заключены под домашний арест; летом того же года царская семья была выслана в Тобольск, где жила под надзором.
Незадолго до гибели, в 1918 году, Александра Фёдоровна писала своей подруге Анне Вырубовой, – с горечью, но и со смирением: «Странность в русском характере – человек скоро делается гадким, плохим, жестоким, безрассудным, но и одинаково быстро он может стать другим; это называется – бесхарактерность. В сущности – большие, тёмные дети. Известно, что во время длинных войн больше разыгрываются все страсти. Ужас, что творится, как убивают, лгут, крадут, сажают в тюрьмы – но надо перенести, очиститься, переродиться».
Александра Фёдоровна действительно хорошо знала Россию и оказалась права в своих оценках. Когда власть перешла в руки большевиков, семью перевезли в Екатеринбург, и в июне 1918 года и Александру Фёдоровну, и Николая II, и великих княжон, и юного наследника, и тех, кто им верно служил в их изгнании, убили с бессмысленной жестокостью. В двухтысячном году все члены царской семьи были канонизированы.
Прим. Этот мой текст был опубликован в сборнике "Великие русские женщины".