EYE: Entrancement - Глава 6

 Я не заметил, как солнце пролило тусклый утренний свет на старый потрескавшийся асфальт 22-ого шоссе. Лишь сейчас, когда сонливость дала о себе знать, осознал, что ехал всю ночь. Уже светает, но утренний туман не спешит отпускать поля из своих сырых прохладных пальцев. Приблизительно 4 часа утра.

 Уставший, я с усилием катил байк рядом. Переоборудованный HL500 еще с час назад сожрал остатки топлива, и заставлял мое терпение трещать по швам. В ногах гудела кровь. Очень хотелось сбросить тесные, потрепанные кеды здесь и сейчас. Но осталось пройти совсем немного. Еще чуть-чуть, и асфальт свернет в лес, словно убегая от бескрайнего поля по другую сторону. Там, в тупике старой дороги, стоит большой гараж-автомастерская. Сюда заезжают лишь местные и редко приезжие, когда в машине барахлит двигатель или надо поменять шину. Грув - мой единственный настоящий друг в радиусе тысяч миль. Гараж служит нам хорошим убежищем и источником заработка. Мы, как маленькая банда - всегда помогаем друг другу. И учитывая во что я влип... надеюсь, он еще не уехал в город по делам.

 На парковке здорово воняло бензином. Грув копался в куче металлолома, что с трудом можно было назвать двигателем. Его длинные темные волосы, собранные в хвост, кончиками погрузились в моторное масло, сочившееся из этой груды железа. Но он, не обращая внимания, сосредоточенно крутил гайки и не сразу заметил меня.

 Открутив последнюю гайку, он кинул ключ в металлический ящик, выпрямился и вытер руки о свою красную клетчатую рубашку. Светлые шорты-карго с торчащей из кармана красной отверткой также видали времена и получше.

 Грув подхватил байк за руль, осмотрел беглым взором и звонко постучал по пустому бензобаку костяшкой пальца. Убедившись, что с "малышом” все в порядке, покатил в гараж. Я с облегчением плюхнулся в черное кожаное автомобильное сидение, снятое и оставленное на куче старых покрышек. Как хорошо, что за ночь в пути мои нервы успокоились, однако тревожные мысли дрожью скопились в пальцах.

 Он вышел из-под металлического козырька, поморщился в лучах яркого утреннего солнца и отпил несколько глотков из искрящейся инеем пластиковой бутылки. Закрутив крышку, Грув на несколько секунд застыл в раздумье. Мне всегда было интересно, какие именно винтики и шестеренки застревают в его голове в эти моменты.

 Она была ледяной. С каждым глотком, я убеждал себя - нет смысла рассказывать ему абсолютно все; он не поверит и будет считать, что у меня сотрясение или я опять обдолбался.

 От злости мои кулаки сжались. Из пластиковой бутылки полилось через верх. Грув молча наблюдал, пока его взгляд не устремился куда-то сквозь меня. Опять шестеренки...

 Грув сложил руки на груди и плечом оперся на одну из опор навеса. Его саркастическая ухмылка начинала выводить из себя. Он давил меня своим фирменным взглядом, и за мгновение до того, как я не выдержу и выпалю ему в ответ что либо нецензурное, полез рукой в карман шорт, достал связку ключей и кинул мне.

 Я запнулся. Видимо что-то в моем внешнем виде опять показалось ему необычным. Твою-ж мать, вечно он меня читает как открытую книгу! Только я начал придумывать правдоподобную историю, как Грув продолжил:

 Здание мастерской было одноэтажным, но довольно просторным. Высокие арочные потолки опирались на композитные опоры. Серая краска на металле местами потрескалась, как и белая штукатурка стен. Толстая кирпичная перегородка отделяла гараж от помещений. Здесь были залы и кабинеты не оборудованные для ремонтных работ. Грув сделал из них полноценный дом. Я помогал ему, однако, последние полгода бывал в гостях не часто. Спустя две недели, как я устроился к Дэни Рочестеру курьером, босс любезно предоставил мне съемную комнату “без лишних вопросов”. За последующие 5 месяцев мне не раз доводилось убедиться в том, что Дэни ведет бизнес не совсем честно и прозрачно, впрочем, очень эффективно. Большего я знать и не хотел, во благо своего же здоровья. Однако, каждый раз, когда разговор заходил про Рочестера и его дела, казалось, что Грув знает намного больше, чем рассказывает. Но я не докучал с вопросами, потому как на мое любопытство у автомеханика всегда припасено несколько черных шуток. А сейчас меня волнуют лишь две вещи: что будет дальше, и как, черт дери, понимать тот бред, что мне привиделся прошлой ночью. Мысли о шкатулке не давали покоя.