ToTheMars

Mars is ours!
Марс скоро будет освоен! Скоро - это значит не завтра и даже не послезавтра, но где-то через 80-120 лет человек уже свободно (конечно же в соответствующей амуниции) будет перемещаться по поверхности этой планеты. Увы я до этого момента вряд ли доживу, но очень бы хотелось приложить ступню к ржавому грунту этого красного космического шарика)))
Подобные грезы и мечтания побудили меня написать (точнее начать писать) научно-фантастический роман "Ржавые небеса", коим я и хочу с вами поделиться.

***

                                           РЖАВЫЕ НЕБЕСА

                                                   ПРОЛОГ

Тусклое солнце уже давно вышло из зенита и ржавое небо над куполом постепенно начинало принимать лилово-голубоватый оттенок. Приближался вечер. В парке на скамье под полупрозрачным навесом перед озером сидел, слегка сгорбившись и свесив голову вниз, мужчина весьма преклонных лет. Короткие и редкие седые волосы плавно перетекали в высокий морщинистый лоб, а громадное грузное тело, казалось, вот-вот проломит скамью, на которой он сидел. Несмотря на преклонный возраст, былая мощь и сила чувствовались в этом человеке даже сейчас, и достаточно было одного лишь беглого взгляда со стороны прохожего, чтобы он ощутил это. Рядом с ним стояла опрокинутая на скамью металлическая трость с красивой рельефной рукояткой в виде головы змеи, а на левом колене лежала, поддерживаемая левой же рукой раскрытая книга в черном кожаном переплете, текст которой был написан от руки.С противоположной стороны парка донёсся детский смех. Через пару мгновений к старику подошли два мальчика возрастом не старше двенадцати лет. Дойдя до старика, оба почтительно поклонились, опустив голову вниз, и в один голос поздоровались:

− Здравствуйте, дед Захар!

Старик, оказывается, задремал и, внезапно услышав мальчишек, даже немного вздрогнул от неожиданности. Очнувшись, он тут же добродушно им улыбнулся и ответил:

− Ох, здравствуйте, здравствуйте, детишки. Ну и напугали же вы старика, так незаметно подкрались.

− Извините нас, дед Захар, мы не хотели, – с провинившимся видом произнес один из мальчишек.

− Ничего страшного, Дэфо, от такого не умирают, – сказал старик и засмеялся, а вслед за ним засмеялись и дети.

− А вы наверно со школы домой идете? Что-то поздновато, – заметил старик.

− Да, со школы. Мы задержались, потому что нас после занятий водили на экскурсию в купол Гагарина, в музей неопатриантов1. Там, оказывается, хранят некоторые артефакты, привезенные сюда первыми переселенцами, – сказал Дэфо и в этот момент обратил внимание на книгу в руке старика. – Между прочим, там были вот такие книги, как у Вас в руке, дед Захар. Нам сказали, что они были очень распространены на Земле, но у нас они большая редкость.

− Да, да, ты абсолютно прав, у нас бумажных книг нигде не встретишь. По этой причине, то, что у меня в руках, дорого мне вдвойне, – с некоторой печалью в глазах, ответил старик.

− А можно узнать, что это за книга? – с неподдельным интересом спросил другой мальчик по имени Макс, выражая тем самым общее любопытство.

− Конечно можно, – ответил старик, – книга принадлежала моему деду, он вам известен как Риво дан Орса. Этот дневник, тогда еще пустой и с чистыми листами, на восемнадцатилетие подарила ему мама (моя прабабушка). А ко мне она попала из рук самого деда, приблизительно 38 сэл2 назад. Я тогда был чуть младше вас. Он передал ее мне, прежде чем отправиться в очередную экспедицию на южный полюс. Сказал, что он совсем недавно завершил работу над ней, что там описана вся его жизнь и ему будет приятно, если первым читателем станет его любимый внук. Я и сейчас помню, что какая-то грусть и тоска была в его словах, которые от этого казались прощальными, хотя это была далеко не первая и не самая сложная экспедиция в его жизни. Видимо он чувствовал, что не вернется обратно. И действительно, с тех пор ни я, ни кто-либо иной ничего о нем не слышали.

− Риво дан Орса был Вашим дедом? – в изумлении спросили дети. – Но Вы никогда об этом не говорили.

− А вы никогда и не спрашивали, − с добродушной ухмылкой ответил старик и, понимая, что детишки сгорают от любопытства узнать еще какие-либо подробности в связи с этой неожиданной информацией, продолжил. – Вы знали, что его настоящее имя звучало как Виктор? Корень этого слова на одном из языков землян означает «победа», а произведённое из него имя можно расценивать как «победитель». В связи с этим здесь, ему дали прозвище «Победитель с Земли», сделав дословный перевод его имени, то есть «Риво». И, не знаю случайность это или воля судьбы, но несколько позже он на деле подтвердил такое прозвище, сразив в одиночной схватке того самого Баарука. Впрочем, эту историю вы и сами прекрасно знаете. Ну а вторая часть прозвища связана с тем, что к тому времени, когда его так назвали, коренных землян, на Марсе оставалось пару десятков человек, и это ещё больше подчеркивало его обособленность. Мое полное имя звучит как Захар Сафи3-Данорса. Это значит, что я потомок родоначальника семьи Данорса, так как прозвище моего деда со временем превратилось в фамилию. Вот у тебя, Макс, какая фамилия? – неожиданно поинтересовался старик.

− Эмм… Миллер, – немного растерявшись с задержкой, ответил мальчик.

− Хм, Макс Сафи-Миллер, имя и фамилия, характерные для землян. Многие переселенцы решили сохранить свои старые фамилии, и видимо твои предки были в их числе. Но большинство неопатриантов решили писать историю своих семей на новом месте с абсолютно чистого листа и, соответственно, с новыми именами, более вписывающимися в стиль языка марси. Кстати, моё имя Захар тоже не марсианское. Отец решил меня так назвать в честь одного землянина, с которым он долгое время хорошо дружил, но тот погиб, спасая ему жизнь во время аварии на орихалковой шахте.

− Дед Захар, а Вы многих знали из родившихся на Земле людей? – поинтересовался Дэфо.

− Увы, нет, − печально ответил старик. – К сожалению, к моменту моего рождения на Марсе уже почти никого из неопатриантов не было, кроме моего дедушки, но и тот, как я уже говорил, вскоре пропал бесследно. Зато у меня осталось самое драгоценное, что он мог мне дать – память, заключенная вот в этой книге. Ведь в ней описана не только его жизнь, но и те события, которые происходили на Земле в последние годы до её гибели. К сожалению, в юности мне так и не удалось прочитать эту книгу, по многим причинам, в том числе и по уважительным. Но два сэла назад, когда я ушел с занимаемого поста и у меня появилось достаточно времени для личных дел я, наконец, взялся за ее прочтение. Сейчас я перечитываю ее уже второй раз. И хочу вам сказать, читаю с большим интересом. Мой дед прожил крайне интересную, насыщенную, но в то же время, тяжелую жизнь, и то, что знаете о нем вы, ваши сверстники, и вообще, большинство из ныне живущих людей – лишь самая поверхностная и скудная по содержанию информация, касающаяся маленького отрезка его жизни на Марсе. Но мало кто знает о том, что было с ним на Земле, в гибель которой он не мог (а точнее не хотел) верить до самого конца.

− И сколько же этой книге сэл? Наверно она очень старая, − полюбопытствовал Дэфо.

− Хм, а какой у нас сейчас сэл? – как бы про себя спросил старик и сам же ответил, − Та-ак… девяносто первый сэл со Дня Основания Нового Алиона. А деду подарили ее приблизительно в то же самое время. Значит книге чуть больше девяносто одного сэла. Довольно-таки старая, − улыбнувшись, добавил он.

− Мне отец как-то сказал, − вдруг заговорил Макс, − что возможно когда-нибудь, через несколько поколений, какие-нибудь внуки наших внуков вернутся на Землю и смогут вновь возродить там человеческую цивилизацию.

− О, да! В этом и заключался изначальный замысел землян: пережить катастрофу, произошедшую на Земле, здесь и при первой же возможности вернуться обратно. Надеюсь, нам это действительно удастся сделать, ведь как бы мы ни пытались приспособить Марс к нашим потребностям и подстроить его под свои нужды, нам все равно не удастся сделать его своим домом. Мы все здесь чужие, и рано или поздно нам придется покинуть это временное пристанище. Марс не наш дом и никогда им не станет. Почему-то я твердо в этом убежден. И я знаю, что со мной согласятся практически все здравомыслящие люди.

− А почему нельзя полететь на Землю прямо сейчас, − с детской наивностью спросил Макс.

− Наши ученые уже несколько раз отправляли на Землю исследовательские зонды орбитального сканирования. И по последним данным, полученным полтора сэла назад, жить там практически невозможно. Большая часть суши затоплена водой образовавшейся вследствие таяния полярных льдов. Остальная поверхность, некогда обитаемая, выжжена и разрушена от сокрушительной метеоритной бомбардировки. Растительный и животный мир практически уничтожен. Средняя температура в полтора-два раза выше той, что была до катастрофы. Участившиеся землетрясения, цунами и извержения вулканов еще больше усугубляют ситуацию. Но главное то, что повсеместно на земле детектируется многократное увеличение радиационного фона, в условиях которой продолжительное существование практически невозможно. Кроме того от Луны откололась огромная часть из-за удара громадного астероида, и, по всей видимости, этот удар значительно изменил ее орбиту, так как она вращается по значительно вытянутому эксцентричному эллипсу, что также создает свои весьма неприятные для комфортного проживания эффекты. Я уверен, что помимо этого существуют множество еще неисследованных причин подобного рода, по которым пока рано говорить о возвращении. Вы можете подумать, что и на Марсе мы находимся не в райских условиях, и подобного рода опасности как-никак преодолевали с успехом. Казалось бы, это действительно так, но есть одна маленькая разница. Мы, марсиане, сегодня не располагаем такими значительными возможностями и ресурсами, которые имели земляне на момент освоения Марса. Даже учитывая, что мы значительно превзошли наших предков в некоторых технологических аспектах, тем не менее, столь рискованное и заведомо провальное мероприятие недопустимо в нашем случае. Есть надежда, что более-менее простые и неприхотливые формы жизни все же сумели пережить ту катастрофу и сумели адаптироваться к новым непростым условиям. Может через пару сотен сэл Земля заживит на себе те раны, что сегодня кромсают всю ее поверхность, может она снова запестрит самыми различными оттенками всевозможных цветов и, может, снова будет дышать своими легкими наполненными жизнью. И когда этот день наступит, человечество обязательно вернется к себе домой, и вновь ступив на благодатную твердь Земли и обнаружив там всё неописуемое разнообразие чуда под названием Жизнь, сумеет найти в себе силы уберечь и сохранить её для будущих поколений.

− Эх, как жаль, что мы никогда не сможем побывать на Земле, − печальным голосом произнес Макс. – Мне бы очень хотелось по-настоящему увидеть то, что нам рассказывали и показывали на занятиях.

− Да, − воодушевленно подхватил своего товарища Дэфо, − я бы тоже очень хотел туда попасть и посмотреть на океан. На картинах это выглядит потрясающе, а в реальности, наверно, еще красивее.

Захар лишь молча улыбнулся собеседникам с неподдельной печалью в глазах, так как прекрасно понимал, что их желания никогда не сбудутся, но сказать им что-либо утешительное просто не позволяла совесть. В воздухе на мгновение повисла тишина. Но вскоре ее нарушил раздавшийся со стороны центральной опорной колонны купола привычный для обитателей Нового Алиона низкий гул. Это запустился компрессор «холодильника» − устройства, создающего искусственный дождь. Хладагент, накачиваемый компрессором, поступал в тоненькие трубки, которые пронизывали практически все пространство под Центральным куполом в виде сетки подвешенной на максимальной высоте под перекрытием. Влага из воздуха конденсировалась на сетке и выпадала в виде капель дождя на поверхность, орошая тем самым почву и снижая влажность воздуха. Это происходило каждый раз, когда соответствующие датчики регистрировали критическое повышение влажности. И так как испарения от водоема, от растений и иных обитателей Центрального купола были довольно значительными, то дождь выпадал один раз в среднем за два сола.

− Скоро начнется дождь, − глядя на колонну сказал старик. – Вам, наверно, уже пора идти по домам.

− Да, но мы так хотели узнать, что написано в этой книге, − жалобно произнес Макс.

Старик, немного прищурив глаза, посмотрел на детишек, потом взглянул на книгу, будто оценивая новую мысль, только что пришедшую ему в голову, и через несколько секунд, снова взглянув на детей, сказал.

− Если хотите я дам вам её почитать, но с одним условием: вы будете предельно бережно к ней относиться и вернете мне ее, как только дочитаете, – и добавил легонько ухмыльнувшись. – Ведь должен же кто-то еще кроме меня узнать о том, что тут написано! Не для меня же одного он писал всё это?

− Конечно, хотим! − восторженно заверещали дети. – Мы будем очень аккуратны и вернем Вам книгу в целости и сохранности! – сказали они, забирая книгу из протянутой сухощавой руки старика, и побежали по дорожке в противоположную от водоема сторону.

Через некоторое время с неба посыпались холодные капельки дождя. Укрытый под навесом беседки Захар сидел и смотрел, как капли падают на поверхность воды в озере, пуская многочисленные волны в виде концентрических кругов, и поднимают в воздух более мелкие капли, которые в свою очередь вновь падают в воду и создают очередные волны меньшей силы. В тусклом вечернем освещении это производило на старика успокаивающее действие и, он в полном расслаблении просто глядел на мерцающую поверхность воды без всяких мыслей и раздумий. А звук монотонно ударяющихся об навес капель лишь усиливал этот эффект безмятежности.Через несколько минут дождь кончился. Старик потянулся рукой за своей тростью, оперся на нее, привстал и, немного прихрамывая на правую ногу, медленно направился из парка в сторону прохода, ведущего из Центрального в один из соседних куполов. Оставив позади зеленую лужайку парка, старик вышел на широкую тропинку, вымощенную камнями из марсианского базальта огороженную с обеих сторон невысокими тёмно-зелёными кустарниками, которая извиваясь как змея, вела через тенистую аллею к проходу в смежный купол. За кустарниками из бордовой поверхности земли то там, то тут выползали одиночные мясистые и толстые стволы растений похожих на лианы, но с широченными синевато-зелеными листьями. Они поднимались высоко вверх и цеплялись своими усиками за специальный сетчатый навес, сооружённый на высоте в десять метров от земли. Лианы хоть и росли редко, но их широкая листва создавала сильную тень, заслоняющую не только солнце, но и искусственное купольное освещение, поэтому под ними не было никакой растительности кроме особых бордовых по цвету мхов. Эти генетически модифицированные мхи были способны произрастать в слабоосвещенных местностях, так как основным источником энергии для них был не фотон, а энергия, заключённая в химических связях азотосодержащих веществ, образующихся в корнях лиан, в тени которых они росли. Сами мхи имели для марсиан большое значение. В процессе своей жизнедеятельности они в огромных количествах выделяли молекулярный азот, элемент который составлял большую часть земной атмосферы. Таким образом, за счет симбиоза этих двух растений Центральный купол (или как его еще называли Оранжерея) имел возможность продуцировать не только кислород, но и молекулярный азот, частично снабжая ими смежные купола и подземные комплексы. При этом доля азота поступавшего из Оранжереи составляла около четверти от общего количества азота содержащегося в воздухе Нового Алиона. Еще около половины приходилась на долю денитрифицирующих бактерий вырабатывающих азот при разрушении органики на очистных сооружениях в куполе Нага. Остальная же часть молекулярного азота образовывалась в результате несложных химических преобразований, в том же куполе Нага, но уже как побочный продукт переработки стволов тех самых лианоподобных растений, которые получили название тунпайал4. Пройдя через аллею, старик вышел на открытую местность, сплошь усеянную тонкими и сильно продолговатыми листьями байлака5, примыкающую непосредственно к проходу в купола Хариса, в одном из которых и находилось его жилище.Купола Хариса, предназначались для проживания обитателей Нового Алиона, являясь своего рода спальным районом города. Они располагались в виде трехлистного клевера, стебель которого соединял их с Оранжереей. В одном из них (в среднем) жили в основном высокопоставленные чины марсианского общества, а в двух остальных обычные рядовые граждане. Когда Захар еще занимал свою должность в Совете старейшин и имел доступ к практически любой информации, он знал что численность населения Нового Алиона составляла 12135 человек при максимальной вместимости в 25000. Но за последние два года многое в городе изменилось, и население, по мнению Захара, должно было несколько сократиться по причине добровольного переселения некоторой части граждан в другие развивающиеся тоннельно-купольные комплексы.Выйдя из соединительного тоннеля на развилку, представляющую собой общий вход для всех трех куполов, Захар направился в средний. В куполе, диаметром в 390 и высотой в 80 метров, было три основных улицы, разветвляющиеся от центрального входа как розетка. По ним изредка передвигались на электромобилях, в основном ходили пешком. Но для тех кому нужно было в короткие сроки добраться из пункта А в отдаленный пункт Б (или просто кому было лень ходить) и при этом не имел своего электромобиля, тот мог воспользоваться услугами общественного транспорта – подвесных кабин, чем-то напоминающих фуникулер, сеть которых пронизывала практически все купола Нового Алиона и могла доставить в любую точку города, чередуя перемещение по воздуху с подземными тоннелями.Пройдя мимо четырех корпусов по улице Майал6, Захар услышал, позади себя звук шагов, которые быстро приближались. В это время на улицах куполов Хариса обычно никого не было, все уже сидели по своим квартирам и, лишь изредка можно было встретить случайно запоздавшего прохожего. Немного насторожившись, Захар остановился и обернулся на звук шагов. В тусклом освещении старик разглядел темный силуэт человека, который вскоре приблизился и стал узнаваем.

– Приветствую Вас, таваронд7 Захар. – Вежливо и с поклоном произнес подошедший молодой человек, в голосе которого читались явное напряжение и тревога.

– Мир Вам, – спокойно ответил Захар, узнав лицо молодого человека и ожидая продолжения начатого им разговора, но таинственный собеседник молчал в нерешительности и оглядывался по сторонам, будто скрываясь от слежки.

– Я Вас слушаю, Мино, продолжайте, – добавил Захар после некоторой паузы.

– Госпожа Эдира велела передать Вам лично в руки этот конверт, но дома я Вас не застал, а связаться с Вами никак не получилось, – сказал он, вплотную подойдя к старику и как-то скрытно протягивая ему белый конверт в опасении быть кем-либо замеченным. На спокойном и невозмутимом до этого момента лице Захра вдруг прокатилась волна тревоги, заставившая напрячься все мышцы лица и стянуть кожу на лбу в рельефные морщины. Подобного рода конверты из полимерного материала, имитирующего бумагу, использовались в основном во время тайных голосований, когда Совет Старейшин решал какие-либо важные вопросы, согласия по которым в дискуссиях добиться не удавалось, либо когда тайно избирали нового члена Верховных Управителей. А также, хоть и на много реже, для передачи тайных сообщений, которые имели место быть среди той части марсианского общества, которая располагала какой-либо властью или опосредованно была с ней связана и вовлечена в соответствующие интриги. Электронные каналы связи были весьма прозрачными и, риск быть разоблаченными приближался к ста процентам, а вещественные носители информации, как этот конверт, в данном случае были на много эффективнее. И уничтожить их было совершенно не сложно, так как материал легко растворялся в любом органическом растворителе, в том числе и в лизирующем растворе, которым пользовались абсолютно все жители Нового Алиона для утилизации своих органических отходов, используемых затем в качестве вторсырья.Как только Захар взял конверт в руку, молодой человек как-то растерянно поклонился и резко направился в сторону улицы Сенал8, являющейся центральной в этом куполе, и через пару мгновений скрылся за соседним зданием.Мино был помощником госпожи Эдиры Сафи-Гессо, члена Совета Старейшин, занимавшей пост Верховного Управителя, или таваронда Нового Алиона. Тот же пост до недавних пор занимал и Захар вместе с еще пятью почитаемыми, уважаемыми и влиятельными персонами алионского общества. Семь Верховных Управителей являлись главным руководящим органом в пятиуровневой структуре вертикали власти и представляли собой наивысший ее эшелон. Первый и второй уровни вместе образовывали Совет Старейшин. В первом, как уже говорилось, было семь старейшин, именуемых таварондами, а во втором – двадцать пять старейшин, которых называли судьями, или саджарами9. Эти два звена представляли собой синтез законодательной и судебной власти и решали наиболее глобальные и важные вопросы, касающиеся не только Нового Алиона но и всего Марса. Нижестоящие уровни полностью подчинялись Совету Старейшин, являясь, по сути, исполнительными структурами.Весьма озабоченный только что случившимся происшествием, Захар быстро засунул конверт во внутренний карман своей таварондской сутаны10, и немного ускорив шаг, направился к своему дому, располагавшемуся в конце улицы.С тех пор как Захар добровольно решил уйти с поста Великого Управителя, никакими руководящими делами он уже не занимался, спокойно доживая отведенный ему срок. И никаких связей с нынешним коллективом управителей он принципиально не поддерживал. Отчасти это был некий акт протеста, хотя в большей степени он всё же действительно устал от груза той ответственности, которую ему приходилось нести все эти долгие 15 сэлов.А знак протеста заключался в том, что его уход с поста был обусловлен категорическим несогласием с доминирующей позицией Совета Старейшин по вопросу статуса одного из тоннельно-купольных комплексов, расположенных в ста семидесяти километрах к югу от Нового Алиона. Это был относительно недавно построенный комплекс (8 сэлов назад) из 12 громаднейших куполов и обширных подземных структур, главное назначение которого было – добыча и переработка руды содержащей марсианский орихалк. Помимо этого, комплекс получивший название Маарон11, занимался выплавкой орихалковых слитков для дальнейшей их транспортировки до места назначения, и изготовлением каркаса и обшивки вакуумных дирижаблей и космолетов, которые последние три сэла там же на месте и собирались. Маарон, также как и еще шесть (правда, менее масштабных) подобных ему комплекса, входил в Новоалионскую Городскую Агломерацию, фактически подчиняясь главенству Нового Алиона, но в то же время имел собственную администрацию во главе с тавасихом12. В последние годы молодой и энергичный тавасих Маарона по имени Зерго весьма настойчиво и упорно начал воплощать в жизнь свои далеко идущие планы, в открытую заявив о намерении предоставить комплексу Маарон более широкую автономию и тем самым освободить население от уплаты большей части налогов. Захар сразу же воспринял его требование враждебно и ни в коем случае не хотел допускать принятия решения со стороны Совета в пользу Зерго, так как прекрасно понимал, к каким плачевным последствиям это могло бы привести в перспективе. Но каким-то невероятным образом, тавасих Маарона сумел убедить некоторых членов Совета Старейшин встать на его сторону. Некоторые действительно повелись на его доводы и поверили ему, какую-то часть он подкупил, но большую часть он всё-таки вынудил уступить ему путем шантажа и уловок. Многолетние притязания опьянённого властью тавасиха (которое, кстати, было вполне обоснованным, так как Маарон со дня его основания развивался и рос с умопомрачительной скоростью, приобретая всё большее влияние) привели к тому, что в конечном итоге он потребовал от Совета присвоить комплексу Маарон статус города. Кончилось тем, что десятого дня седьмого месяца восемьдесят девятого сэла со Дня Основания Нового Алиона  большинство членов Совета Старейшин подписали резолюцию о присвоении Маарону статуса города… второго города на Марсе со дня первого появления человека на поверхности этой планеты. А первым и единоличным правителем этого города стал Зерго Сафи-Соломон, хитрый, властолюбивый, амбициозный и в тоже время очень умный человек. Зерго – четвертое колено в роду одного неопатрианта, некогда обычного преподавателя математики в алионской школе, земное имя которого было Стивен Соломон и, который вместе со своей женой и пятилетним сыном Филиппом, оказался в числе пассажиров последнего корабля стартовавшего с поверхности Земли перед ее гибелью.В раздумьях о том, что же могло содержаться в письме, Захар уже достиг конца улицы и свернул по тропинке ко входу в шестиэтажный дом. На лифте он поднялся на второй этаж и, наконец, вошел в квартиру. Не раздеваясь, он сразу же принялся вскрывать конверт…

***

Глоссарий:
1 Неопатриант – искусственное слово, обозначающее человека, обретающего или уже обретшего новую родину (отчизну).

2 Сэл – марсианский год, приблизительно равный 1,88 земным годам

3 Сафи – принадлежащий семье. Саф – семья, род [в переводе с языка марси]

4 Тунпайал – извивающийся.

5 Байлак – трава.

6 Майал – высокий.

7 Таваронд – Верховный Управитель. Титул члена Совета Старейшин, управляющих городом Новый Алион. Человек, однажды получивший этот титул, носил его до конца жизни.

8 Сенал – тихий, спокойный.

9 Саджар – судья.

10 Таварондская сутана – верхняя одежда членов Совета Старейшин, занимающих пост Верховных Управителей. После завершения службы, сутану позволялось носить, но уже без орихалковой бляхи на левой стороне груди, свидетельствующей о действующем членстве в Совете Старейшин.

11 Маарон – шахта.

12 Тавасих – градоначальник.  Тав – глава, господин, правитель, руководитель; Сих – город.