Различия, работающие на сходства: гипотеза Гирта де Ври о компенсаторной природе половых различий в мозге

Споры о природе половых различий и их влиянии на поведение по мере развития неврологии, эндокринологии и других биологических и медицинских дисциплин становятся все более ожесточенными. Классический взгляд на различия полов строится на простой мысли: если существуют различия в мозге или в гормональном статусе, то они будут приводить и к различиям в поведении. Мысль кажется логичной, но верная ли она?

Прежде чем мы перейдем непосредственно к гипотезе профессора Гирта де Ври, вкратце напомним, каких взглядов на вопрос половых различий придерживаются современные ученые. На поведение человека влияет не только строение мозга и уровень гормонов, но и социальная обстановка, особенности воспитания и множество других чисто ситуативных факторов. Более того, гормональный статус и нейронные связи не даны нам в неизменном виде, заложенном раз и навсегда природой, а изменяются, в зависимости от той ситуации, к которой мы вынуждены адаптироваться.

Мы становимся более агрессивными, если с детства растем в атмосфере конкуренции. Не только наши нейронные связи меняются, но даже некоторые структуры мозга увеличиваются, если мы долго тренируемся, скажем, в вождении машины или игре на музыкальном инструменте. В этом случае принято говорить о нейропластичности и гормональной пластичности. Само собой, если учитывать эти особенности адаптации, о жестко закрепленных половых различиях речи идти не может, и на первый план выступают социальные и культурные факторы, которые предопределяют различия в поведении мужчин и женщин.

Этот подход сложнее чисто биологического, хотя последний и подкупает своей простотой. Здесь необходимо учитывать не только чисто биологические параметры, но и все множество социальных факторов, которые часто трудно предугадать и еще сложнее определить, как они могут повлиять на самого человека и на изменения, работу, и развитие всей системы «мозг–гормоны–поведение». Поэтому неудивительно, что у этого подхода пока не так много сторонников, и многие ученые опасаются перейти с твердой почвы однозначных наблюдаемых структурных различий на более зыбкий фундамент изменчивости, методология которого еще только разрабатывается. И все же постепенно появляются новые комплексные дисциплины, в частности, социальная нейроэндокринология, которая добавляет к системе «мозг–гормоны–поведение» четвертый важный компонент – окружение.

Но как бы там ни было, существуют и такие половые различия в мозге, которые едва ли затронуты изменчивостью, но все равно остаются вполне наблюдаемыми и измеримыми. К каким поведенческим следствиям они приводят и приводят ли вовсе? У этой проблемы появилась неожиданная и новаторская интерпретация, которая может стать шагом к взаимопониманию между представителями обоих враждующих направлений. Неординарную гипотезу предложил американский ученый-невролог Гирт де Ври, и она была с интересом встречена в обоих лагерях.

В ЧЕМ СУТЬ ГИПОТЕЗЫ

Исследователь обращает внимание на то, что у многих животных действительно наблюдаются однозначные и объяснимые половые различия в нейроструктурах. Например, у самцов крыс и мышей одно из ядер спинного мозга крупнее, чем у самок, и содержит больше нейронов. Нейроны этого ядра управляют сокращением весьма определенной мышцы. И в его размере у самцов нет ничего удивительного, ведь это оно управляет мышцей основания пениса, практически не развитой у самок.

Но бывает и по-другому. У самцов певчих видов птиц, например, канареек или зебровых амадин, увеличена одна из зон мозга, связанная с контролем голосового поведения. У самцов больше и само это нервное ядро, и нейронные связи в нем плотнее, и больше синапсов. Объяснение кажется однозначным – эти различия связаны с тем, что самцы поют, а самки – нет. Казалось бы, все просто, но нет. Существуют, например, черноватые певчие сорокопуты, у которых в равной мере поют и самцы, и самки, но при этом голосовое ядро в мозге у этого вида, как и у других, у самцов больше, чем у самок. Это значит, что связь между размерами зоны в мозге и наблюдаемым поведением гораздо менее однозначна, чем кажется на первый взгляд.

Еще один сбивающий с толку пример был найден у крыс. В преоптической области мозга у самцов есть увеличенное нервное ядро. При этом образование не просто больше, чем у самок, а больше в несколько раз. Ученые сделали логичный на первый взгляд вывод: это ядро отвечает за специфичное половое поведение самцов, на это указывали и размеры, и расположение ядра (в медиальной преоптической области, которая отвечает у этих грызунов за половое поведение). Но когда ученые в ходе эксперимента разрушали эту структуру, поведение самцов никак не менялось. И наоборот, если у новорожденных крысят блокировалось половое поведение, то эта зона в мозге развивалась как обычно. Эти загадочные результаты исследований так и остались необъясненными.

Американский исследователь предположил, что различия между полами в структурах мозга действительно могут приводить к различиям в поведении, но, с другой стороны, могут и компенсировать эти поведенческие различия. Гирт де Ври приводит в качестве примера вид полевок под названием Microtus ochrogaster, у них и самцы, и самки заботятся о потомстве. Однако при этом гормональный фон самок из-за беременности делает их гораздо более предрасположенными к воспитанию детенышей. Разный гормональный статус должен привести к различному поведению, но на деле оно практически одинаково, и это не укладывается в классический подход к различиям.

Тем не менее, этот тупиковый вопрос имеет вполне логичный ответ. Помимо различий в уровне гормонов, у самцов и самок этого вида полевок есть и еще одно важное различие: у самцов намного больше рецепторов к вазопрессину (аргинин-вазопрессин), нейромедиатору, который влияет на склонность к родительской заботе. Благодаря этой разнице в количестве рецепторов самцы полевок намного более подвержены действию вазопрессина, чем их подруги, а значит, получают возможность на равных с ними заботиться о подрастающем поколении. Получается, сразу два половых различия компенсируют друг друга и дают возможность самцам и самкам вести себя одинаково.

Гирт де Ври отмечает, что его гипотеза является не только перспективной, но и вполне фальсифицируемой, а следовательно, научно состоятельной. Он приводит несколько вариантов проверок, которые смогли бы ее опровергнуть и о которых можно подробнее узнать, почитав оригинал его работы (ссылка в конце статьи). Там же можно ознакомиться и с другими интересными примерами компенсации, не вошедшими в нашу статью. Безусловно, пока что речь идет о тестировании на модельных организмах и до подтверждения ее применимости к человеку может пройти много времени. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что гипотеза де Ври поможет объяснить многие остававшиеся ранее непонятными различия в мозге мужчин и женщин.

НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

В завершение хочется подчеркнуть одну широко распространенную ошибку об отрицании различий в мозге между мужчинами и женщинами или списывании их всех сугубо на социальные факторы. Причина кроется примерно в том же, чего опасаются и антропологи, изучающие человеческие расы: найденные различия могут быть использованы в качестве обоснования чьей-то неполноценности, тем более если речь идет о мозге. Вот почему так важно понимать, что различия в биологических субстратах могут не только привносить различия в поведение, но и наоборот — компенсировать последние или же просто не отражаться на поведении сколько-нибудь значимо.

Статья команды EQUALITY, консультация Сергея Антопольского и Елизаветы Романовой, редакция Романа Марчевского.

Оригинал https://goo.gl/TYcv23