ЗачатиЁ сибирского панк-рока. ПУТТИ. Отрывок №24.(18+)
В середине 1988 года у нас настал период обновления состава. Дима Селиванов (гитарист) погрузился в свой проект «Промышленная архитектура», Истомин решил уйти на заслуженный отдых и просто покинул группу (но до сегодняшнего дня помогает нам с текстами). Чех (бас-гитарист) тоже разрывался на несколько групп.
Дабы не создавать напряженности, я решил взять на место Чеха одногруппника по торговому училищу, где постигал азы декораторов-оформителей, Бориса Кардымона. Тот на радостях побежал в комиссионку и купил гитару как у Пола Маккартни. Тогда еще не было специализированых музыкальных магазинов, где можно было приобрести приличный заморский инструмент. Это было время гитар «Урал» и, в принципе, обалденных самопалов, сделанных руками умельцев так, что не уступали фирменным аналогам.
В ускоренном варианте лепили программу и были готовы покорять просторы необъятной родины.
Чех с Кардымоном подобрали наиумнейшие ходы на бас-гитаре. Пум-пум-пум!
Летом нам предложили скатать в Тюмень на фестиваль альтернативной музыки. Туда мы рванули следующим составом:
О. Чеховский – бас,
А. Келемзин – гитара,
И. Олешкевич – ударные,
я – вокал.
Валерий Мурзин (Председатель Новосибирского Рок-клуба) был тогда нашим тур-менеджером. Заботился, чтобы мы были сытые, слегка пьяные и бодрые духом.
26 июня 1988 года мы приезжаем в Тюмень. Организация мне понравилась. Первое мое впечатление было, когда мы приехали на вокзал. Встретила нас группа «Инструкция по выживанию», сам Рома Неумоев поразил меня наповал, как «шашкой по яйцам» - чувак выбрил себе, как у Горбачева, лысину и даже, по-моему, нарисовал губной помадой его родимое пятно. Мурзин привозил их до этой встречи в Новосибирск пару раз, я помнил только, что текстами они точно способны убить, а Неумоев постоянно красовался в пиджаках.
Епсиль-мопсиль, потом увидел знакомые все лица – Егор, Янка, Ник Р-н-Р. Нас повезли в гостиницу, но предупредили, что утром за нами приедут на машине и желательно быть готовыми. Никто этому не обрадовался.
Утром, как и обещали, приезжает к нам организатор на махоньком автобусе. У нас такой в ментовке был, очень похож на Фердинанд из фильма «Место встречи изменить нельзя». И с легкой ненормальностью в лице торжественно произносит: «Вы первый раз в нашем прекрасном городе! Мы решили показать Вам нашу гордость – Судостроительный Завод!». Привозят нас на завод. Смотрим на весь этот шум станков, какие-то работяги носятся с гаечными ключами. А у нас на лицах одно выражение - «Нах нам это вообще нужно». Они нас, похоже, перепутали с кем-то. Решил проявить инициативу, подхожу к организатору и говорю, что все это прекрасно, нам очень понравился Ваш замечательный завод, возможно, мы его даже никогда и не забудем теперь, но не подскажет ли он где тут рядом винный магазин. Он робко: «А я не пью…» Вот интеллигент, мать его, горбачевский прихвостень!!
Мы пошли проверенным способом – парфюмерия.
Фестиваль проходил в городе, но всех музыкантов решили расположить в пионерском лагере за городом. Столовать обещали в военной части, она была совсем рядом. С солдатами у нас махом нашелся общий язык, они даже разучили песню «Красный марш», само то для дембельской песни. Фестивалили мы 3 дня. Нас постоянно увозили-привозили, а по ночам, от скуки, мы ходили, как пионеры, по баракам и мазали морды зубной пастой спящим музыкантам. Там же познакомились с Борисом Бейлиным – председателем Пермского Рок-клуба. Организовали с ним секс-патруль. Шугали парочки, которые потрахивались на пионерских койках, включая резко свет и крича «Проверка документов – секс-патруль!». Бейлин же предложил нам после Тюмени отыграть еще и у них в Перми.
В рамках тюменского фестиваля был еще один забавный случай. Решили мы хлопнуть для бодрости духа одеколончика. Стоим с Евгением Кокориным (Джексон, гр. «Инструкция по выживанию», «Гражданская оборона», «Великие Октябри», «Чернозем»), подходит какой-то мужик в пиджаке и смотрит на нас с удивлением. Я не растерялся: «Да ты не стесняйся, накапать тебе?». Он отказался и ушел, а Джексон как давай ржать и говорит, что это главный тюменский комсомолец, организатор фестиваля и вообще молодец. «И что? Он только коньяки теперь пьет?»
В конце фестиваля начала собираться всякая гопоть тюменская. Времена были такие, что ни один концерт не обходился без потасовок. Человек триста, не меньше, с палками и дубинками, как первобытные люди, с фанатичными и страшными глазами окружили фестиваль. Страшновато, если честно. Не знаю, чем все закончилось, возможно, очередным побоищем, но музыкантов эти дикари не трогали, поэтому мы без потерь добрались до вокзала и сели на поезд до дома.
Кстати, с того фестиваля мы привезли грамоту и какую-то хреновину из шкурки убиенного животного, как приз зрительских симпатий.