Что такое сэмплы?
Здесь опубликована копия моей статьи для портала Genius Loci.
Слово «сэмпл» знакомо многим.
Можно не знать, что такое «ромплер», или что означают такие смешные слова как «муг» и «корг», но «сэмпл» ничего необычного из себя не представляет, в современной музыке он повсеместен и все легко понимают о чем идет речь.
Так ли легко?
Что такое сэмплы?
Краткая история рождения одной музыкальной вселенной
Слово «сэмпл» знакомо многим. Я, как музыкант, говорю сейчас исключительно о музыке, так как слово это имеет множество значений в самых разных областях. Можно не знать, что такое «ромплер», или что означают такие смешные слова как «муг» и «корг», но «сэмпл» ничего необычного из себя не представляет, в современной музыке он повсеместен и все легко понимают о чем идет речь.
Так ли легко? Я не раз был озадачен, когда в разговоре с не музыкантами речь заходила о моей собственной музыке.
— А вот это у тебя тут что звучит? Синтезатор?
— Нет, это сэмплы. Синтезаторами я вообще не часто пользуюсь, не любитель.
— А, ясно...
Судя по взгляду, я понимаю, собеседнику ясно что-то совсем другое — далеко не то, что ясно мне. То, что ясно мне, судя по его вопросу и реакции на ответ, ему просто не знакомо. Как, вероятно, и вам.
Сэмплирование имеет долгую историю, которая сама по себе неплохо иллюстрирует и технику. Я объясню технологию настолько наглядно, насколько это возможно, не имея под рукой самого инструмента, и настолько широко, насколько будет достаточно, чтобы не попасть в такую-то вот ситуацию. Более того, я надеюсь, что многим это поможет услышать знакомую музыку несколько иначе и по-новому.
От болтовни до шума: что такое сэмпл?
Речь из кино, нарезки из саундтреков к этим же фильмам, какие-то случайные шумы — все это обычно подразумевается под словом «сэмпл». Нечто найденное, вырезанное откуда-то и скорее даже подрезанное.
Чуть реже под сэмплами понимается отрезок, длиной, к примеру, в такт, содержащий ударные или музыкальную фразу. Нечто, сыгранное чужими руками и сочиненное чужим умом. Заслуга того, кто использует эти вещи в своем творчестве, приравнивается к коллажу — «надрал отовсюду да слепил».
Да, все это является частными случаями сэмплирования, но само по себе сэмлирование куда как сложнее и шире такого коллажа.
История появления сэмплеров: Chamberlin и Mellotron
Если не лезть в дебри академического авангарда, где использование магнитных лент появилось задолго до появления того, что понимается сегодня под электронной музыкой, то первым сэмплером были «Chamberlin» (1949) и его более популярный наследник «Mellotron» (1963).
Первый был скорее прототипом, сильно уступал по качеству и выпускался небольшой компанией изобретателя Гарри Чемберлина, которая под конец не смогла уже справляться с заказами.
История гласит, что поисках магнитофонных головок один из служащих обратился в британскую компанию Bradmatic Ltd. Продемонстрированный им Chamberlin немало их заинтересовал и в результате слияния появился куда более коммерчески успешный Mellotron.
Внешне они представляли собой нечто вроде электронных оргАнов того времени — обрубок деревянного корпуса пианино с неполной клавиатурой, парой кнопок и ручек. Внутри ящика располагались магнитофонные головки, лентопротяжный механизм и куча пленки.
Каждый обрывок длиной примерно в 8 секунд содержит одну ноту и проигрывание его приводится в действие нажатием на соответствующую этой ноте клавишу. Пленка отматывается назад, как только клавишу отпускают. Восемь секунд — это довольно много, но далеко не в каждом случае достаточно.
В наборах таких пленок были струнная секция, медные духовые, отдельные солирующие инструменты, хоры и даже оркестр Генри Миллера.
Часть пленок имела то, что сейчас зовется «петлями» (хотя технически меллотрон не имел зацикленных пленок) — ритмы и аккомпанемент. Популярности такие готовые фразы не имели и потому эти пленки чаще меняли на обычные инструментальные.
Меллотрон был техническим кошмаром, кошмаром в обслуживании и кошмаром в дороге: сложное устройство, необходимость постоянно подстраивать, большой вес. Несмотря на все это, инструмент был относительно популярен, так как оркестром Генри Миллера величиной в половину пианино никакой другой инструмент похвастаться не мог и с таким преимуществом он дожил почти до самых 80-х.
Прогрессивная эра: принцип нарезки для масс
Пока заслуженные деятели прогрессив-рока могли позволить себе мотаться турам со своими тяжеловесными и дорогими меллотронами, другие использовали тот же принцип на свой манер.
Так Крис Картер и Питер Кристоферсон из Throbbing Gristle собрали свою версию этого инструмента. Каждая клавиша клавиатуры всего в одну октаву соединялась с одним из нескольких кассетных плееров Sony Walkman. В кассетах находились заранее подготовленные «петли» — небольшой зацикленный кусок пленки, не нуждающийся в перемотке.
Все это годилось разве что для музыки довольно шумной, а часто вовсе на отягощенной какой-то осмысленной игрой на инструментах, но все же это была маленькая революция — пленочные «петли» стали доступным инструментом и где-то здесь отчасти находятся корни современной электронной музыки с ее репитативностью и трансирующей монотонностью.
80-е: от грубой физики к непостижимой математике
Наступившие 80-е похоронили меллотроны, а попутно и множество других динозавров — больших, непонятных, неудобных, пусть и по-своему очаровательных. Новые электронные, а не просто электрические, как прежде, музыкальные инструменты обещали множество новых возможностей в довесок ко всем старым, а также куда меньшие габариты и большую доступность.
Свежие альбомы уже начавших седеть монстров прогрессив-рока, как и более популярных исполнителей, доживших и еще не растерявших публику, как один обросли невероятным количеством перкуссии, звучащей непривычно ровно и ярко.
Где-то в эту пору и появился первый доступный электронный сэмплер от AKAI.
Никаких обрезков пленок, расстраивающихся механизмов, только цифра. Пока еще не очень качественная, но со своим, новым и необычным привкусом. Более того, появилась возможность обойтись куда меньшей кровью при создании собственных наборов сэмплов и музыканты стали украшать свои записи буквально всем, что попадется под руку и хорошо звучит.
Что особенно важно, записав собственные звуки, стало возможным менять их даже на сцене за какие-то за пару секунд - вместо 70ти пленок меллотрона всего одна пятидюймовая дискета.
Молекула, клетка, ткань
Мы почти подобрались к тому, на что я только намекнул в самом начале статьи, но перед этим необходимо немного разобраться с собственно цифровым звуком.
Молекулой цифровой аудиозаписи является «фрэйм» — мельчайший кусочек информации, ограниченный несколькими параметрами, которые влияют на качество и размер записи. На слух эта информация не сильно различима, но когда множество фрэймов, буквально как кадры кинематографической пленки, бегут один за другим, все складывается в обычный, воспринимаемый нами, а не только нашими ушами, звук.
Можно приблизительно представить себе звучание фрэйма. Негромкие стрекотания в этом треке, бегающие по панораме, как насекомое вокруг лампы, являются очень короткими отрезками звука, длиной в несколько таких кадров.
Мы уже разобрались с пленочными петлями. Конечно же, цифровой звук без проблем имитирует пленку, но то, как было сказано, только частный случай. А как играть сэмплами вместо синтезатора? Примерно так же, как играют на любом клавишном инструменте. Есть, конечно, и ударные и прочие интересные способы, но сводится все по большому счету к нажатию на клавишу.
Каждой клавише соответствует короткий звук, нота. В далеких восьмидесятых это были т.н. one shot сэмплы: вы ударяете ложечкой по стакану, этот коротенький звук загружаете в сэмплер и либо используете в качестве перкуссии, либо наигрываете мелодию. Последнее звучало откровенно искусственно, прямо скажем страшновато, не блистало динамикой и вариативностью, но тогда было в новинку и потому шло в ход.
Спаси и сохрани
Современные технологии позволяют не только оцифровать звук куда более качественно, но и хранить куда большее количество таких звуков.
Допустим, у некоего музыканта есть антикварная челеста, обладающая уникальным звучанием, требующая особых условий содержания и потому никогда не покидающая студию. Без ее звучания некоторые песни не обойдутся никак, а синтезаторная имитация будет воспринята публикой, знакомой с песней по студийным записям, как явный суррогат.
Нужно сделать это качественно и передать звучание челесты максимально живым. Челеста имеет 60 клавиш и, надо полагать, по каждой из них можно ударить довольно сильно и получить громкий звук, а можно нажать мягко и получить чуть слышный, но оттого не менее важный звук. Сила удара вводит второе измерение после количества нот - слои, важные для динамики исполнения. Пяти слоев будет достаточно.
Что же случится, если несколько раз подряд нажать на одну клавишу с одинаковой силой? Примерно то, чем славится звук сэмплеров 80х годов — т.н. machine gun effect. Для того, чтобы избежать этого, нужно записать каждую ноту с разной силой удара хотя бы два раза, а лучше все три.
Да-да, не шутка. Нужно записать целых 900 таких коротеньких звуковых файлов. Конечно, технология сэмплирования позволяет немного схалявить — не забывайте, как когда-то играли one shot'ами мелодии. Соответственно, можно записать только каждую вторую, а то и каждую третью ноту. Пропущенные будут восполняться ближайшими к ним, но звучащими ниже или выше (представьте, что замедляете или ускоряете скорость пленки).
Но и это еще не всё!
Есть еще такие тонкости, как стук деревянных клавиш, звук глушения ноты и прочие моменты, характерные для разных инструментов. Это еще некоторое количество записей.
Можно записывать каждый с двух и более микрофонов или снимать звук с корпуса пьезо-датчиком. Так количество удваивается, утраивается…
300-450 звуков — это для современных библиотек сэмлов (так называются эти наборы) в порядке нормы. Хорошо засэмплированный инструмент выйдет в 2500.
Процесс можно частично автоматизировать, но труд не становится от этого менее монотонным.
Каждому из этих звуков затем нужно назначить ноту, силу удара и прочие возможные параметры (например педали, регистры или какие-то необычные приемы игры). Все это производится целиком на компьютере и, как правило, с него же в последствии и исполняется. Надо заметить, что разница между цифровым музыкальным оборудованием и компьютерами и без того не была сильно большой, а теперь размылась еще сильнее.
Но зачем и что потом?
Сэмплирование этой челесты с такой точностью ради всего пары песен отдает безумием и, конечно, можно было бы обойтись и чем-то еще, но несложно догадаться, что полученная библиотека сэмплов может заинтересовать и других музыкантов.
Продать копию библиотеки — это ведь не свою любимую антикварную челесту сдавать в аренду и убиваться потом за каждую царапинку на ней.
Существуют целые компании, занятые изготовлением и продажей таких библиотек. Так любой музыкант при наличии у него денег (смешно, правда?) может позволить себе украсить свой трек узнаваемым звуком меллотрона или Fairlight, той же челесты, одним из сотен фортепиано, настоящим церковным органом или чем угодно еще.
Доходит и до того, что записанные в не очень хороших условиях партии ударных оцифровывают, чтобы потом подставить вместо оригинальной записи куда более-качественные звуки из библиотек сэмплов, снятых с дорогих ударных установок и записанных на хороших студиях.
Как насчет оркестра? Есть и такое, причем не в единственном экземпляре. Отдельно стоит упомянуть Ханса Циммера, который такую библиотеку сэмплов заказал лично для себя. Ведь куда выгоднее выложиться раз да побольше, чтобы засэмплировать оркестр так, как тебе нужно, чем нанимать его каждый раз, когда нужно что-то исполнить на записи.
Заключение
Вернемся к тому диалогу в самом начале. Понятно ли вам теперь мое недоумение?
Я использую сэмплы хотя бы потому, что самый красивый на свете церковный орган находится слишком далеко. Я загружаю библиотеку в сэмплер и вот он передо мной, у меня под пальцами, в каждой клавише моей MIDI-клавиатуры.
Так, например, группа Chernikovskaya Hata на последних своих записях отказалась от цифровых реплик винтажных синтезаторов и драм-машин в пользу сэмплов, способных в куда большей мере передать все особенности и артефакты их звучания.
Если пойти дальше, то современная звукозапись, без цифры практически невозможная, использует эту технологию даже там, где, казалось бы, ее и не ожидаешь.
Сыгранные музыкантами партии, попадая в DAW, нарезаются, перетасовываются и копируются как душе угодно. Ремикс в наше время является чем-то куда большим, чем пересведение или коллажирование.
Сегодня даже тяжелый металл на деле может оказаться нарезкой гитарных петель под звук сэмплированной ударной установки. Конечно, все это, перед тем как оцифровать и нарезать, нужно еще сыграть собственными руками и после всех манипуляций сыграть от начала до конца на концерте. Так или иначе, сэмплирование некоторым образом проникает даже сюда.
И напоследок: Jim Pavloff пересобрал в Ableton Live по кусочкам всем известные «Smack My Bitch Up» и «Voodoo People» Prodigy. Найдите 10 отличий: