Эволюция научного образа жизни
Ища один пост в собственном ЖЖ нашёл много чего интересного. Например, я совсем забыл о своей публикации в альманахе "Опыты" - журнале факультета журналистики. Текст получился неплохим, хотя я и торопился к дедлайну. Этот текст можно найти тут или тут, я же предлагаю его прочитать не уходя с Голоса :) картинка с сайта альманаха.
Эволюция научного образа жизни или Куда ведет ускорение времени
Аннотация: автор обращается к одному из вечных для ученых вопросов: что важнее знание или деньги? История научных открытий и современная прикладная и коммерческая ориентация науки входят в противоречие, которое, по мнению автора, отражается и на стиле жизни, на жизненных ценностях ученых, которым все труднее противостоять «пронырам от науки».
Учёные всегда отличались своим образом жизни, поведением от основной части людей. Их интересы, цели и деятельность определяют то, как они живут. Точнее так было раньше, когда они могли себе позволить делать то, что хотят. Почему раньше учёные писали в своё удовольствие пространные работа, а сейчас строчат отчёты о не проделанной работе?
Когда я читал о работе учёных в прошлые века или даже в начале XX века, когда нам на занятиях рассказывали о методиках, разработанных в прежние времена, я удивлялся, как они всё успевали: без компьютеров, фотоаппаратов, даже иногда без искусственного освещения, придумывали, отрабатывали методики, которые занимают, скажем, месяц. Да-да, они жили не торопясь и некоторые протоколы, которые сейчас ускорили до нескольких дней, занимали целые недели. Или как раньше писали статьи: Мечников, первооткрыватель иммунитета, жил и работал в Италии на биологической станции и в статьях описывал не только сам научный эксперимент, но бытовые свои дела, природу. Сейчас такой рассказ не приняли бы ни в один научный журнал – кому интересно, чем он там занимается, для этого есть глянцевые журналы. Сейчас это рассказывают как исторический анекдот.
В чём же отличия и чем они обусловлены? Раньше делать науку было просто, достаточно было уметь пользоваться умом, глазами и немного руками, последнее даже не всегда обязательно. Вспомните школьную историю про Архимеда и ванну – достаточно допустить ошибку, а затем пронаблюдать последствия, чтобы открыть глобальный закон. Или просто находиться под яблоней как Ньютон. Дешевизна науки позволяла заниматься тем, что нравится и делать это хоть в подвале или на чердаке собственного дома. Чем только не занимались в прежние времена! И никто не мог указывать, чем нужно или можно заниматься, за исключением моды да инквизиции, которые не были всемогущи: вспомните «Собор Парижской Богоматери».
Следствием этой простоты и дешевизны была независимость исследователя и скорый выход, быстрые результаты, причём с практическим применением. Учёные ценились, так как приносили реальную помощь обществу, в том числе в экономике, в военном деле. Или, например, Пастер, сделавший очень много для медицины, спасший множество людей. Его ценили, а прихоти ценного исследователя приходится хотя бы частично выполнять – давать возможность заниматься тем, что нравится, пусть и кажется бесперспективным всем окружающим: чистая наука, занятия ради интереса и знания. Любопытно, что советская система позволяла быть учёным, оторванным от мира, занимающимся только наукой. Конечно, были ограничения, не всем можно было заниматься, в биологии много таких примеров, но в остальном учёный мог мало задумываться об остальном мире. А мог и задумываться – не только о своих успехах и достижениях – мог интересоваться этической составляющей общества.
Ситуация изменилась, с одной стороны, с приходом капитализма (приходом не только в нашу страну), с другой стороны, с удорожанием, усложнением науки. Один из ярких примеров: Нобелевскую премию теперь очень сложно заслужено дать одному человеку, так как вся серьёзная наука делается большими коллективами. Коллайдер требует таких денег, сил, знаний и места, что у себя в подвале его не соберёшь. Учёный становится зависимым значительно больше, чем прежде. Чтобы заниматься тем, что нравится ему, приходится искать финансирование на стороне – просто так, за то, что он учёный, ему денег никто не даст. А деньги на что угодно не дают, значит, приходится идти на компромисс: формулировать свои цели не так как есть, а привлекающе для людей, не разбирающихся в науке и её целях, для людей зарабатывающих деньги на всём. Постепенно этот компромисс, из-за конкуренции учёных за финансирование, начинает сдвигаться в сторону изменения не только формулировок, но и самих задач, учёные начинают заниматься тем, на что выделяют деньги, то есть прикладными направлениями… или просто модными. Такая система меняет отношение исследователей к работе, к науке, которой они занимаются, они становятся больше предпринимателями, зарабатывающими на своём уме и знаниях, чем учёными, стремящимися к познанию окружающего мира и себя, как это было раньше. Медицина и нанотехнологии заменили фундаментальную науку. Люди старой закалки, с устаревшими не меркантильными целями, оказываются неконкурентоспособными и уступают место пронырам от науки.
Интересно, что это изменение образа учёного произошло недавно, только в XX веке, во второй его половине. Это изменение можно проследить по произведениям искусства, которые отображают общественные образы профессий. Кончилось кино, в котором встречаются «безумные учёные»: люди, которые так поглощены, увлечены наукой, что не видят ничего вокруг. Если посмотреть американские фильмы 40-х годов, то такие учёные, хотя и вызывают смех, но оказываются самыми нравственными, верными себе, своим принципам и друзьям. В позднейших фильмах этот образ несколько вырождается и социально-нравственная составляющая практически пропадает, учёные только развлекают зрителей и снабжают героев плодами своих трудов.
Изменение направления развития науки и образа жизни учёного тесно связаны между собой. Когда важно зарабатывание денег и хорошая позиция в престижном месте, истина иногда становится даже помехой в продвижении по карьерной лестнице. Развитие прикладных направлений без укрепления фундаментальных основ напоминает строительство каменного замка на песке – красиво, респектабельно, но не долговечно.