Сильная экономика = здоровая нация? Увы, наоборот…

Во время рецессий качество жизни падает, зато продолжительность растет. Звучит парадоксально, не так ли? Особенно на фоне распространенного убеждения о том, что во время кризисов увеличивается количество суицидов. Исследованием соотношения состояния национальных экономик с уровнем смертности среди населения занимались специалисты ведущих научных учреждений из разных стран, и вот к каким выводам они пришли.

Группа американских ученых из Дрексельского и Мичиганского университетов сфокусировалась на показателях в области здравоохранения, связанных со смертностью, в 27 европейских странах, сравнивая показатели до и после наступления Всемирного экономического кризиса 2007 года. Выяснилось, что рост национальной безработицы на 1 процентный пункт вел к понижению скорректированных по возрасту показателей смертности на 0.5%. По мнению этого научного коллектива, за последние 20 лет европейские рецессии способствовали снижению уровня смертности среди взрослого населения.

К аналогичному выводу пришли и шведские ученые из Лундского университета и Университета Мальмё. Они изучали взаимосвязь макроэкономики и смертности за период с 1960 по 1997 годы в 23 странах Организации экономического сотрудничества и развития. По их сведениям, падение национальной безработицы на 1 процентный пункт привело к росту общего уровня смертности на 0.4%, смертности от сердечно-сосудистых заболеваний на 0.4%, смертности от гриппа и пневмонии на 1.1%, смертности от заболеваний печени на 1.8%, смертности в автокатастрофах на 2.1% и смертности в других происшествиях на 0.8%. 

Хосе Тапиа Гранадос из Дрексельского университета и Эдвард Ионидес из Мичиганского университета утверждают, что рост уровня безработицы на 1 процентный пункт ведет к понижению уровня смертности от респираторных заболеваний на 1%, а также к снижению уровня смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. В Испании, Греции, Словении и Прибалтийских странах (то есть там, где рецессия оказалась особенно суровой), смертность от респираторных заболеваний за 2007-2010 годы упала на 16%, в то время как за период с 2003 по 2007 годы - всего на 3.2%.

Гарвардские ученые Дэвид Катлер и Вей Хуанг в сотрудничестве с Адрианой Лерас-Муни из Калифорнийского университета пришли к выводу, что ⅔ количества смертей могут быть обусловлены единственным фактором - загрязнением воздуха. Они подчеркивают, что до 1945 года экономический рост в США не был связан с повышением уровня смертности, так как экономика была преимущественно аграрной. Эта тенденция до сих актуальна для стран, где сельское хозяйство доминирует над промышленностью.

Впрочем, ряд исследователей (в частности, Жан-Пьер Лам и Эммануэль Пьерард в своей работе для журнала Health Economics в 2015 году) доказывают, что в XXI веке экономические подъемы уже не так губительно сказываются на здоровье и продолжительности жизни населения. Причина тому - меньший уровень загрязнения окружающей среды в развитых экономиках и более качественное медицинское обслуживание. Кроме того, некоторые эксперты (те же Дэвид Катлер, Вей Хуанг и Адриана Лерас-Муни, например) склонны считать, что только краткосрочные экономические подъемы приводят к повышению уровня смертности - долгосрочные же имеют противоположный эффект. Доказательством тому служат, среди прочего, японские экономические бумы 1960-х и 1970-х годов.

Наиболее чувствительны к состоянию экономики дети и подростки. На этих возрастных группах закономерности, актуальные для взрослых, могут не срабатывать. Лант Притчетт и Лоуренс Саммерс в 1996 году опубликовали статью в The Journal of Human Resources, в которой рассказывалось о детской смертности в развивающихся странах. В одном только 1990 году более 500.000 детских смертей были вызваны плохими экономическими показателями в 1980-е. Филипп Ореопулос, Тиль фон Вахтер и Эндрю Хайш в 2012 году сообщали в American Economic Journal: Applied Economics о следующем: зарплаты молодых специалистов, выпустившихся из университета в период рецессии, остаются на заниженном уровне на протяжении 10 лет (эта тенденция в меньшей степени проявляет себя среди отличников и в большей - среди “середняков”).

Росту смертности в периоды экономического роста способствуют в том числе такие факторы, как увеличение потребления табака и алкоголя, предпочтение личного автотранспорта общественному, долгий рабочий день, высокий уровень стресса на работе, дефицит сна. В то же время, нельзя не признать, что рецессии могут способствовать росту числа суицидов. 

Группа британских ученых во главе с Дэвидом Стаклером из Кембриджа анализировали уровень смертности в странах Евросоюза до и после наступления кризиса 2007 года. Они не отрицают того, что уровень суицидов с наступлением рецессии действительно возрастает. В 2008 году этот показатель вырос менее чем на 1% в тех странах, что присоединились к ЕС после 2004 года, и на 7% в среднем - в тех, что вошли в состав ЕС до 2004 года. До этого и там, и тут наблюдалась тенденция на снижение уровня суицидов. Единственным исключением стала Австрия, где количество самоубийств уменьшилось на 5% в 2009 году по сравнению с 2007 годом. Можно ли объяснить это развитой системой социальной защиты населения в Австрии? Едва ли. В Финляндии - стране с сопоставимым уровнем соцзащиты - число суицидов выросло на 5%. В то же время, уровень смертности от несчастных случаев в ЕС упал в период кризиса. Так, с наступлением рецессии уровень смертности в автокатастрофах понизился до 50% - речь идет о таких странах, где раньше этот уровень оценивался как “высокий” (например, Литва). 

В целом, для того чтобы судить о соотношении состояния экономики и уровня здоровья населения, требуется достаточно долгое время. Экономические показатели отслеживаются в кратко- и среднесрочном формате, в то время как показатели системы здравоохранения - в средне- и долгосрочном. Если взять 2015 год как точку отсчета “посткризисного” времени, в ближайшие годы следует ожидать новых, более полных и детализированных исследований о соотношении уровня экономики и здоровьем населения.

картинка отсюда