Дачный скандал

В понедельник Лавров заявил о завершении подготовки иска по дипсобственности в США (РБК) (via)

Чем закончится борьба за российскую дипсобственность в Америке, и кто прав, а кто злостный нарушитель Венской конвенции покажет будущее, а я пока предлагаю читателю рассмотреть факты и аналогичные прецеденты в истории международных отношений.

Для тех, кто не помнит, как развивались события, освежу содержание предыдущих серий: (Триптихъ от Васи Ложкина)

29 декабря 2016 США объявили 35 российских дипломатов персонами нон грата и дали им 72 часа на то, чтобы покинуть территорию страны. В тот же день вышел указ о запрете доступа российских дипломатов на территории резиденций в Нью-Йорке и Мэриленде. 

Кремль решил не разжигать и предупредил о принципе взаимности, однако сокращение американской дипмиссии в РФ не последовало.  

14 июля 2017 в арестованных российских резиденциях прошли обыски, а новому пулу российских дипломатов было отказано в американских визах.  

1 августа 2017 американским дипломатам запретили пользоваться дачами в Серебряном Бору и функциональными объектами на территории Москвы в качестве зеркальной меры на действия США.  

1 сентября 2017 РФ сократила дипмиссию США на 755 человек, в результате уровняв число американских сотрудников дипмиссии в РФ с числом российских дипломатов в США (теперь в каждой стране это число составляет 455 человек, при этом в случае России в эту группу входят дипломаты ООН, что по факту относится к другой дипломатической миссии).  

31 августа 2017 США закрыли генконсульство России в Сан-Франциско, консульские объекты в Нью-Йорке и Вашингтоне. С тех пор Россия готовила иск против действий США.    

Теперь обратимся к теории и истории.

Любая страна вправе объявить того или иного аккредитованного персонажа нон грата (нежелательным лицом), об этом я уже упоминала в предыдущей статье о назначении послов, поэтому в американском решении 2016 года нет ничего удивительного. В истории найдется немало примеров, когда дипломат, принятый в стране и уже вступивший в исполнение своих обязанностей, вызывал недовольство принимающего правительства. (via)

Например, в 1927 году французы потребовали от СССР отозвать посла Раковского, который публично подписал декларацию, призывающую рабочих капиталистических стран бороться против их правительств и вступать в ряды Красной Армии. Советам ничего не оставалось, как назначить нового посла.

(via)

А в 1971 г. британское правительство потребовало отозвать 105 советских дипломатов и сотрудников советского посольства в Лондоне, которые обвинялись в шпионаже и прочей недопустимой деятельности. Британия мотивировала высылку дипломатов неравным числом сотрудников дипмиссий, якобы советская миссия была намного больше британской, отсутствием роста объемов экспорта, и объявлением британских подданных Николсона, Миллера и Джэксона персонами нон грата на территории СССР. После этого жеста отношения Советов и Великобритании сильно охладели. СМИ очень сдержанно писали о подобных прецедентах, чтобы не нагнетать сложную обстановку.

(британская полиция дежурит около офиса Интуриста на Регент стрит, 25 сентября 1971, источник)

В общем, нон грата - это вполне регулярный элемент международных отношений, и действия США и зеркальная реакция России не вызывают удивления на фоне дипломатического кризиса двух стран.

А вот в случае с резиденциями и дипломатической собственностью возникает прецедент с иммунитетом. В теории иммунитетом пользуются резиденции и объекты, предназначенные для дипломатических целей, здания и помещения, занимаемые дипломатическим представителем для осуществления его функций. При этом подобные здания могут быть собственностью представителя, собственностью правительства, направившего своего представителя, или арендованным объектом. Точную формулировку можно найти в статье 22 Венской конвенции о дипломатических сношениях, которой пользуются все страны мира. Другими словами, ни один представитель принимающего государства, ни один полицейский, ни один работник налоговой службы, судебный пристав, и даже пожарник не может попасть на территорию дипломатической резиденции без согласия дипломатического представителя.

(via)

Даже в случае проведения общественных работ, например, при благоустройстве города, принимающее государство не может претендовать на дипломатические объекты. Так, британским властям, планирующим строительство городской подземки, проходящей под территорией нескольких посольств, пришлось получать от каждого аккредитующего государства официальное разрешение на такое строительство. Отсутствие согласия означало нарушение иммунитета и непременно привело бы к международному конфликту. 

Концепция иммунитета дипломатической собственности сложилась в международном праве в 18 веке. До этого у государств не было единого подхода к вопросу неприкосновенности и, например, в Венеции, Риме и Мадриде существовал принцип franchise du quartier (привилегии "иностранного квартала"). В привилегии включалось право не допускать ареста лиц, живущих по соседству с посольством, и освобождение от городского налога на продовольственные товары. В результате такой практики иностранные кварталы превращались в зоны с повышенной концентрацией преступников, складами контрабанды и налоговыми офшорами. Неудивительно, что от этой порочной практики отказались.

Иммунитет дипсобственности получил широкое признание и очень редко ставился под сомнение. Прецеденты с отменой иммунитета были в основном связаны со злоупотреблением этой привилегии, когда посольства становились убежищем преступников.

Дипломат Эрнст Сэтоу приводит следующие примеры в отношении подобных злоупотреблений:
"В 1747 году некто Шпрингер, российский подданный, постоянно живший в Стокгольме, был обвинен в государственной измене против шведского короля, но нашел убежище в особняке британского посланника в Стокгольме. Ввиду того что шведские власти угрожали взять беглеца силой, посланник согласился выдать его, но протестовал против нарушения международного права и дипломатических привилегий. Получив донесение посланника, британское правительство дало ему указание обратиться к шведскому королю с меморандумом, в котором признавалось бесспорным правило, что резиденция иностранного дипломата может служить убежищем, пока это право не отменено по взаимному соглашению. Шведское правительство в своем ответе опровергало утверждения посланника о том, что с ним грубо обращались, и стремилось возложить на него всю ответственность за происшедшее. В результате посланнику было дано указание немедленно покинуть Стокгольм, не сделав королю прощального визита, а затем такие же инструкции получил в свою очередь и шведский посланник в Лондоне".

"В 1929 году тибетская полиция нарушила иммунитет непальской резиденции в Лхасе, проникнув на ее территорию и арестовав непальского подданного. Этот человек был арестован за нарушение тибетских законов, бежал из тюрьмы и получил убежище в миссии. Прецедент привел к серьезному конфликту между Непалом и Тибетом, однако стороны смогли его урегулировать после официальных извинений".

В случае с июльским событием, российская сторона не давала своего согласия на вход в резиденции, поэтому обыски с точки зрения Венской конвенции являлись нарушением иммунитета. Безусловно, американцы пользовались какой-то юридической трактовкой, оправдывающей их действия, например, связанной с отмененным статусом дипломатического представительства. Страна может закрыть консульство, пользуясь положениями статей 25-27 Венской конвенции о консульских сношениях, и таким образом здание теряет статус неприкосновенности. Однако аккредитованной миссии должно предоставляться время на защиту архива и конфиденциальной дипломатической информации, а, как известно, России на это дали менее 48 часов, что тоже не соответствует принятой практике.

(черный дым над консульством РФ в Сан-Франциско: дипломаты сжигали документы за неимением времени на защиту конфиденциальности, источник)

В общественном доступе слишком мало деталей, чтобы делать какие-то объективные выводы, но данный случай, безусловно, попадет в учебники международного права и дипломатических сношений в главу "громкие прецеденты с иммунитетом дипломатических миссий". Как бы ни сложились обстоятельства этого дипломатического спора, как сказал Уинстон Черчилль, "to jaw-jaw is always better than to war-war" ["болтовня всегда лучше войны"].