Зимний пленэр

Зимний пленэр. Оригинал на моём блоге:
https://markovich.work

У меня есть близкая подруга София. Для друзей и родственников просто Соня. Соне, как и мне, тридцать четыре года. Соня – профессиональный художник, я – профессиональный переводчик с французского языка.
Соню я знаю с детства, мы росли в одном дворе, учились в параллельных классах. После окончания вуза Соня переехала жить в Москву, я же осталась в Питере. Живу в том же самом доме на улице Будапештской, где и прошло наше детство. Несколько раз в год Соня приезжает в Санкт-Петербург с какой-нибудь новой выставкой. Иногда со своей, но чаще всего как организатор или куратор какого-нибудь проекта.
Соня любила рисовать с детства. Даже когда мы гуляли во дворе, она не расставалась со своим альбомом. Ее руки всегда были выпачканы красками, карандашными грифелями или фломастерами. Не мудрено, что Соня с легкостью поступила в Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию имени А.Л. Штиглица (в простонародье «Муха»), которую через шесть лет с отличием окончила и умотала в Москву.
Я же родной Питер не покидала. На данный момент я работаю в одном из переводческих бюро Санкт-Петербурга. В основном специализируюсь на устных переводах с французского языка в области телекоммуникаций.
Я четырнадцать лет как замужем, у нас трое детей: мальчики-двойняшки и девочка. Соня же до сих пор продолжает искать себе принца на белом коне. Ее мама, которая живет со мной в одном доме, всякий раз, когда Соня приезжает в Питер в гости, донимает свою дочь: мол, смотри, как живет Вика, а ты до сих пор перебираешь, а ведь так хочется внука или внучку. Соня отшучивается, но в глубине души понимает, что ей все-таки не двадцать два…
Мама Сони несколько раз обращалась ко мне с просьбой познакомить ее с кем-нибудь (круг общения у меня очень большой, да и у Сони – не меньше), но я всегда отшучивалась, что вот познакомлю ее с каким-нибудь Франсуа или Мишелем, а он возьмет и увезет ее в Европу, ни то что внука не дождетесь, вообще дочку раз в два-три года видеть будете.
А тут в позапрошлом году зимой как раз под Католическое Рождество так совпало, что Соня задержалась в Питере на два месяца (какие-то накладки с выставками), а тут и один мой подопечный француз решил остаться на несколько недель в России. Его жена дома во Франции подала на развод, начала делить имущество, поэтому Дидье (что, кстати, с французского переводится как «желанный») переговорил с вышестоящим руководством, чтобы ему позволили остаться на месяц в России, возвращаться домой в самый пик накала страстей он не хотел.
Пристроить мне его было некуда, на мне висела в тот момент делегация из четырех человек, поэтому я уболтала маму Сони поговорить с дочкой, чтобы та хоть несколько часов в день посвящала Дидье. Попроси я Соню лично, та сказала бы, что по-французски она ни черта не понимает. А вот маму она довольно часто слушает, но всегда делает все по-своему.
Соня согласилась, но с одним условием. Раз Дидье все равно делать в Питере нечего, то она заберет его на полторы недели в Ярославль и Владимир, где ее одногруппница по вузу Юля проводит зимний пленэр. В принципе, Соня на пленэр не собиралась, но на халяву съездила б c удовольствием. Условие: Дидье оплачивает Соне билеты, ее проживание в гостинице, кормит и поит. Как общаться? Соня и Дидье на школьном ломанном английском прекрасно друг друга поймут.
Нужно сказать, что Дидье с радостью согласился. Дома жена увозит вещи, консультируется с адвокатами, здесь же в России все спокойно. Единственное, чего боялся Дидье – это лютая русская зима. В Ярославль, куда они должны были ехать, обещали до минус двадцати.
Дидье в России был второй раз. Первый раз он приезжал в Питер и Москву три года назад. Данная же зимняя поездка была незапланированной. Дидье со своим коллегой были вызваны в крупную телекоммуникационную компанию для устранения сбоя в программном обеспечении, которое закупалось у французов (Дидье был программистом высшего уровня). За пять дней все было устранено и налажено, его коллега улетел в Париж, а Дидье (в свои сорок три очень ранимый и сентиментальный человек) искал всяческие пути, чтобы оттянуть свой отъезд во Францию. Руководство его очень высоко ценило, проблема, ради которой Дидье приезжал в Россию, была устранена, поэтому боссы спокойно разрешили ему месяц-полтора побыть в России. Частично расходы пребывания покрывала компания. Что-то вроде незапланированного отпуска.
29-го декабря Соня и Дидье прибыли во Владимир. Ехали на автобусе. Я через свои связи выбила им в канун нового года два билета.
Соня сразу сказала Дидье, чтоб никаких «амуров», у них строго деловые отношения. Но, как я правильно понимала, Дидье к женщинам стал апатичен, даже побаивался – причиной тому развод. Зато он очень сильно полюбил русскую водку.
В компании, куда прибыли Соня и Дидье, было два иностранца-художника (немец и англичанин, проживающие в Москве), которых одногруппница Сони сумела затащить на зимний пленэр.
Группа художников, приехавших на пленэр, состояла из тридцати шести человек. Юля была одним из организаторов, она как раз специализировалась на поездках по Золотому кольцу России.
Естественно, что в канун нового года основная часть художников на этюды решила не ехать, а сразу начала празднование нового года в своих хостелах и гостиницах, впрочем, как и другие постояльцы.
Соня и Дидье поселились в одной из центральных гостиниц Владимира, там же, как выяснилось, остановились Штефан и Чарльз, только двумя этажами ниже. Нужно отметить, что пребывание иностранцев в России действует на них каким-то непонятным сверхъестественным образом, поэтому француз, немец и англичанин с первых минут знакомства стали соревноваться, кто выпьет больше водки. Все это застолье спонтанно организовалось в номере Дидье, так что Соне через стенку только и был слышен дикий смех этой троицы. Хотя эти трое были не единственными, кто шумел.
Соня очень переживала, что эта троица напьется до чертиков на новый год, но ребята оказались довольно слабенькими и выдохлись за два дня, что в принципе было к лучшему.
На этюды поехали второго января. Группой из девяти человек, включая Соню, Юлю, Штефана, Чарльза, Дидье и еще четырех московских художников, отправились к церкви Покрова на Нерли, излюбленному месту для пленэров.
Дидье заскучал уже через два часа и пошел греться в церковь. Соня решила, что на следующий день рисовать не будет, а прогуляется с Дидье по Владимиру.
Отсутствие Сони очень сильно опечалило Чарльза, он положил глаз на Соню с первого дня их знакомства. К тому же Чарльз и Соня – профессиональные художники, родственные души, а Дидье – программист.
Вечером того же дня, после пленэра, Чарльз, выпив изрядно водки, пошел признаваться Соне в любви и чуть не подрался с Дидье, который тоже изрядно принял на грудь. Русская зима сказывалась на иностранцах.
Было решено в оставшиеся дни пристроить Дидье к другой группе, чтоб Соня могла спокойно писать этюды, а не быть нянькой для «этого чертового француза». Чарльз, как истинный английский джентльмен, где-то даже раздобыл теплые варежки для Сони, чем Соня была очень тронута.
Зимний пленэр плавно переместился из Владимира в Ярославль. Когда расселялись по хостелам и гостиницам, Дидье поселился подальше от Чарльза, чем только его обрадовал. Француз спелся с какой-то молоденькой художницей из Москвы, и каждый день часами околачивался возле нее, пока та писала этюды. Последние три дня она ночевала уже у Дидье в номере. Так что страх перед женщинами был побежден.
После зимнего пленэра та молодая московская художница отправилась с Дидье в Санкт-Петербург. Когда через три недели Дидье улетал в Париж, молодая барышня в аэропорту плакала навзрыд. Но француз за два месяца уладил все свои домашние дела и вернулся в Россию. Он уже год как живет в Москве у той молодой особы, да и работу нашел без проблем. Я с ними виделась дважды. Нужно сказать, что они безумно счастливы. Его спутница, кажется, беременна. Дидье стал даже рисовать и ездить на этюды.
У Сони же с Чарльзом не сложилось. Их бурный роман закончился довольно быстро, как только Соня узнала, что Чарльз женат.
Кстати, на том зимнем пленэре был художник по имени Михаил, родом из Мурманска. Михаил был в другой группе, но его работы с пленэра очень понравились Соне.
Я не знаю, чем так Михаил впечатлил Соню, но та уже полтора года как живет в Мурманске. Ее мама, правда, не очень рада этому дальнему переезду, но счастлива за дочь, что та наконец-то нашла мужчину по душе. Этим летом мы с мужем и мамой Сони собираемся к ним съездить на недельку.
Вот таким вот образом разные события, сплетенные в один клубок, дали рождение двум новым отношениям. Эту историю я рассказала многим своим подругам, трое из них уже планируют поехать на пленэр…