Правовой статус криптовалют в России (часть I)

О криптовалютах сегодня сказано много. В этой статье мы хотели бы выделить главное: с юридической точки зрения. Рассмотрим четыре основных аспекта: цифровые деньги с точки зрения теории, с позиции государственных органов и судов России, а также в международном аспекте.

Начнём.

Часть I. Теория: что есть криптовалюты?

Вопрос на мой взгляд (прим. - первая часть написана В. Поповым) имеет глубинные корни: в период принятия ФЗ “О национальной платёжной системе” лобби сотовых операторов и банков было настолько мощным, что о юридической технике документа никто и не думал.

В итоге - понятие электронных валют представили как описание действий, а не сущности явления. К чему это привело?

Во-первых, когда встала проблема с денежными суррогатами, о которых, казалось, все забыли ещё в 90х, никто так и не смог толком ответить, а что же это. Минфин попробовал, но даже Центробанк от такой инициативы открестился (подробней - в нашей хабро-статье), ведь “в результате предоставление юрлицами услуг по обмену виртуальных валют, включая биткоины, было приравнено к деятельности, связанной с отмыванием денег и финансированием терроризма” (Сухаренко А. “Суррогаты вредные?”).

Во-вторых, электронные деньги были, как показало время, первым шагом: криптовалюты стали вторым.

Сегодня уже готовят проект, который готовы обсудить в середине декабря текущего года, где будет предложено иное отношение к цифровым деньгам (так их назвал ЦБ в своём известном письме), нежели было заложено в проекте изначально Министерством финансов.

Как бы там ни было, но сегодня биткоин и собратья находятся в самом правильном правовом поле - в области частного права.

Crypto-деньги - это не совсем, а точнее - во многом вообще не деньги: скорее, это имущественные права, которые возникают у участников сети блокчейн. При этом нужно понимать, что в широком смысле блокчейн - любая цепочка крипто-блоков. Поэтому ETH или BTC - это имущественные права (права требования?), но в разных системах.

Не все с этим согласны: “конвертируемая виртуальная валюта - это либо средство обмена, которое можно обменять на деньги, являющиеся законными платежными средствами, либо служащая заменой денег, являющихся законным платежным средством” (Бондаренко Д.Д. Виртуальные валюты: сущность и борьба с их использованием в преступных целях (на примере США).

Но, можно, конечно, за Bitcoin’ом признать статус средства платежа, но, на мой взгляд, это опять всё усложнит: те же электронные деньги стали понимать не иначе, как вид безнала, хотя на деле они - многим больше. По этой причине, например, WebMoney, так и не перешли на категории ФЗ №161, а оставили за WMR статус чеков, за WMZ - сертификатов. А вот WMX - как раз имущественные права. Процитирую: “Хранитель обязуется на условиях, установленных настоящим Договором, за вознаграждение принимать, хранить передаваемые ему Владельцем имущественные права, далее "имущественные права BTC" или "BTC"...”.

Надо отметить, что подобный подход не раз встречался мне в практике Рунета и не только, например в системе Z-Payment есть следующее определение: “ZP - условная единица расчета, приобретаемая и обращаемая в электронном обороте, и представляющая собой электронный документ на предъявителя, удостоверяющий наличие у его владельца имущественных прав в объеме обязательств гаранта ZP по погашению данных обязательств, стоимость которых имеет денежный эквивалент в количестве, равном номиналу ZP”. Здесь подход выбран несколько иной, но всё же имущественные права - снова в деле.

Да, ни WMR, ни ZP - не крипто-валюта в том понимании, которое есть сегодня. Но в отличие от того же Биткоина, а тем более - альткоинов, WMR появились в далёком и кризисном 1998, а ZP - в предкризисном 2007, когда до начала эрэ p2p-денег оставалось ещё два года, поэтому было бы неправильным не использовать опыт прежних лет. Тем более что с позиции исторической справедливости надо бы сказать, что первая крипто-валюта была эмитирована ещё в 1996 году, правда, по централизованному принципу.

И теперь - подробней о сути.

Что же даёт подход: цифровые деньги - имущественные права?

1. В нынешней России стало принято критиковать: власть, законы, их исполнение, экономику и много чего ещё. Для меня, как юриста, это означает, что живёт и развивается правовой нигилизм, а он ещё хуже, чем правовой идеализм. Чем? Тем что рождает неверие в единственный механизм разрешения споров внутри государства. Поэтому сама по себе разработка термина по классической формуле: “родовое понятие и видовое отличие” - уже большой шаг вперёд.

Этот аспект имеет под собой и важное финансовое последствие: “... полный запрет, очевидно, заморозит развитие в России потенциально перспективного рынка” (Мюттер Г. “Правовая неопределенность криптовалюты”). Скажу больше: уже негативно повлияло, так как после первой попытки запрета от крипто-средств отказался Юлмарт и ряд других игроков, а обменники перешли на статус “лучше работать в тени”, впрочем, как и первые агрегаторы.

1. Имущественное право не столь хорошо разработано на практике, но в теории материалов хватает. По крайне мере для фундамента.

Да и в законодательстве, судебной практике на самом деле есть, от чего исходить. Приведу лишь несколько примеров, когда вопрос стоит непосредственно о реализации имущественных прав (возьму самые распространённые).

Во-первых, это, конечно же реализация долей и паев, о которой говорится в пп. 2.1 п. 1 ст. 268 НК РФ; также сюда можно отнести и общеизвестное требования долга, которое закреплено в норме пп. 2.1 п. 1 ст. 268 НК РФ, а также в п. 1, 2, 4 ст. 155 НК РФ, а помимо этого - в п. 1 ст. 336 ГК РФ и, наконец, в п. 1 ст. 572 ГК РФ.

Кроме того, в этом смысле интересно и Постановление Конституционного Cуда от 28 октября 1999 г. № 14-П "По делу о проверке конституционности статьи 2 Федерального закона…”, где указано буквально следующее: “к имуществу, находящемуся в собственности юридического лица.. могут относиться вещи, включая деньги, и иное имущество, в том числе имущественные права. Таким образом, имущество … собственника составляют денежные средства и имущественные права (права требования), которые ... отражаются в документах бухгалтерского учёта, представляющего собой упорядоченную систему сбора, регистрации и обобщения информации в денежном выражении об имуществе, в том числе об имущественных правах (правах требования) и обязательствах”.

Собственно, реализация интеллектуальной собственности, о которой говорит ст. 1226 ГК РФ тоже связана с имущественными правами.

А вот ещё один пример был найден коллегами в Информационном письме Президиума ВАС от 22.12.05 г. №98 “Обзор практики разрешения арбитражными судами дел, связанных с применением отдельных положений главы 25 Налогового кодекса….”, где говорится о безвозмездном пользовании, как о реализации имущественных прав. Например: “... доход в виде безвозмездно полученного имущества (работ, услуг) или имущественных прав признается в качестве внереализационного дохода”.

В общем и целом - примеры есть и их немало.

1. Имущественное право по смыслу - ближе всего к криптовалюте (впрочем, в данном случае это термин использую как синоним цифровых денег: на деле их можно и разграничить, но на мой, не пристальный, взгляд это уже спор больше академический).

Например, ЕЦБ виртуальную валюту понимает просто: “нерегулируемые цифровые денежные средства, которые эмитируются и контролируются их разработчиками, используются и принимаются членами определенного виртуального сообщества” (цитирую по Савельеву А.И. “Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование”).

А теперь - по содержанию имущественных прав: они представляют собой не что иное, как (субъективные) права субъектов правоотношений и связаны с владением, пользованием и распоряжением каким-либо имуществом, а также с теми материальными требованиями, что возникают между участниками оборота по поводу распределения данного имущества или по поводу обмена, например, товаров.

В общем-то - очевидная связь не прослеживается?

Да, пока не переходим к описанию технической, организационной и, конечно же, экономической сущности явления. Тогда всё встаёт на свои места.

Во-первых, криптовалюта получается с помощью майнинга. Который, впрочем, может происходить по-разному, но всё же большей частью он связан с тем, что у создателей (майнеров) возникает некая ценность, например, btc, которую они получают как особые участники заданной сети (скажем, блокчейна биткоина). И в общем-то ценность этой сущности - вновь созданной крипто-монеты - как раз в том, что для других возникает право требования на стоимость этой сущности. Сложновато? Быть может, но пока оставим так: пункт, благо, не единственный.

Во-вторых, за тысячу, а то и больше, лет мы привыкли, что имущество - это нечто материальное. Читаем ст. 128 ГК РФ: “к объектам гражданских прав относятся вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права”. То есть есть вещи - нечто материально, а есть - иное имущество и оно уже включает имущественные права.

Казалось бы, куда уж проще. Но вопросов на самом деле - масса. Например: сайт - это… Что? Для кого-то ответ будет очевидным, для меня - нет. Но пока - продолжим о крипто.

В-третьих, если бы законодатели проследили бы историю денег, то увидели, что они из разряда вещей постоянно смещаются к тому самому “иному имуществу”: даже безнал - стал слишком широк по своему охвату. А ведь такие явления, как банковские карты, терминалы, бонусы в самом широком смысле, разного рода финансовые инструменты и, конечно же, виртуальные “деньги” давно и в целом - не совсем деньги. Не те, к которым мы привыкли. И вопрос не в том, что это - не кэш (всё же это очевидно), а в том, что это даже не совсем безнал, потому как, например, сегодня биткоин многим не интересен как средство платежа, но очень и очень популярен он как инвестиционное средство, как то, что можно купить подешевле и, через некоторое время, - продать подороже. Да, мне это не по душе: но это - так.

Поэтому пока остановимся на сей позиции. И послушаем моих коллег (часть II и III)...

P.S. Материал напечатан по разрешению сайта http://itsynergis.ru