Праздничный стол, которого не было.

Есть у меня подруга Лена. Отличный человечек, душевный, замечательный, отзывчивый. Мы знакомы с первого курса универа, но кажется, будто всю жизнь.
Лена очень хороший рассказчик. Говорить может долго, образно, без остановки. Иногда, во время особенно длинных реплик, кажется, что слушатели ей не очень то и нужны: включилась Лена-инсайд, и разговор идёт как бы и не с нами, а между самой Леной и Леной-внутри.
А уж когда Ленка волнуется, то это уже и не монолог даже, а просто реки и водопады информации. Слушать её очень интересно: родители Ленки, «врачи без границ», таскали её с самого детства за собой по всему миру, и насмотрелась-навидалась-наслушалась девочка всякого.

И всё бы хорошо, если бы не одна особенность: когда Лена в разговоре задумывается и «уходит в себя», при этом продолжая болтать, ни на минуту не умолкая, её руки начинают жить собственной жизнью. Берут карандаш и рисуют сердечко на столе. Еще сердечко. Очень много сердечек, на весь стол! Или чистят картошку, срезая и срезая картошкины бока до состояния горошинки.
Ленка может, собираясь на пары, торопясь и по-быстренькому начать утюжить себе блузку, и опомнится уже после того, как будет выглажено всё содержимое шкафа, а пары давно закончились.

Как-то на экзамене по экономике наша Ленка разволновалась оттого, что не очень хорошо помнила ответ на билет, и стала рассказывать преподавателю всё подряд, что только знала по попавшемуся ей вопросу и вообще обо всём , хотя бы издали похожем на экономику.
Преподаватель не обрывал её: вначале недоумевая, а потом с интересом наблюдал за Ленкиными руками. Руки же творили. Из листочка с ответом складывали то самолётик, то кораблик, то прыгучую жабку.

Источник

Жабка доскакала до края стола и шлёпнулась, и тогда Ленка стала, сама того не замечая, раскрывать и закрывать зачётку, перелистывать её и загибать листики, как делают в книжках вместо закладок.
Зачётку, во избежание повтора жабкиной судьбы, препод из Ленкиных рук аккуратно вынул и положил подальше. Лучше бы он этого не делал! Ленкины руки немедленно занялись последним доступным ей предметом. Шариковой ручкой. Снимали и надевали колпачок. Раскрутили ручку, вынув стержень. Стержень рукам, наверно, не понравился, и его Ленка тоже начала разбирать.
Пишущая часть стержня снималась неохотно. Ленка рассказывала об экономике предприятия и сосредоточенно морщилась, подковыривая ноготком упрямую насадку стержня. Наконец насадка подалась, и вот уже на столе целая лужица чернил, в которой неугомонные Ленкины пальчики пишут слова «Блин, не сдам! Не сдам!! Не сдам!!!»

В какой-то момент Ленкин палец, только что дописавший очередное «Не сдам!», тянется поправить чёлку, и тут преподаватель выводит её из разговорно-рукодельного транса словами «Елена, я ставлю Вам зачет!»

Фууух. Довольная Ленка вытирает пот со лба сиреневыми пальчиками, поправляет очки на носу. Очки снова съезжают по капнувшим на переносицу чернилам. Аудитория из последних сил пробует не хохотать слишком уж громко.

С тех пор экзамены Лена до самого диплома сдавала, усаживаясь перед преподавателями вообще безо всяких предметов, которые можно порвать или раскрутить. Результатом становились траншеи и лунки в столах, которые Ленка, отвечая на вопросы, выкапывала собственными ноготками.

В нашей 207-й комнате студенческого общежития нас было трое девчат плюс одна вечная проблема по имени Лена. И то все мы втроём, то каждая по очереди «дежурили по Ленке» – присматривали за ней с целью предотвратить или хотя бы минимизировать всевозможные потери от задумчивой работы её шкодливых рук: не дай Бог заболтается, замечтается, или, что еще хуже, начнёт петь!

Ленкино девятнадцатилетие запомнилось на всю жизнь. С самого утра на кухне жарилось-парилось-разогревалось то, что привезли накануне Ленкины родные. Помешивая гуляш или натирая собранные по всей общаге бокалы (стаканы, кружки – какая студентам разница?), каждая, пробегая мимо домашнего пирога – произведения искусства, созданного Ленкиной бабушкой, – останавливалась втянуть носом аромат и, почти мурлыкая, щурилась от удовольствия: клубника, вишни, яблоки, всё деревенское – ммм, вкуснотища!

Источник

Ленку, поскольку именинница, никто к работе, конечно же, не привлекал. Хотя, честно сказать, не только поэтому)

Закончив сервировать стол в бывшей ленинской комнате, ключ от которой выпросили у комендантши для вечеринки по случаю дня рождения, все удрали переодеваться-прихорашиваться, и тут кто-то из нас сделал роковую ошибку:
– Лен, ты уже готова. Помоги, а? Я там оливье разложила по салатникам. Миску из-под него вымоешь? Ну, пожалуйста! Там на столе грязная миска стоит, салата в ней всего пара ложечек осталась, никуда не влез. Так ты салатик в большую кастрюлю выброси, ладно? В ту, что твоя бабушка под объедки оставила, для поросят?

Минут через 25-30, с утыканным свечами бабушкиным пирогом и под исполняемый хором хэппибёздей всей группой вваливаемся в ленинскую комнату, и столбенеем: стол пустой!

В кухне у мойки пританцовывает наша именинница. Довольно мурлыкая под нос «Одну ягодку беру, на другую смотрю! Третью примечаю, четвертая мерещится!», заканчивает перемывать гору посуды, а в кастрюлю для поросят горой cвалены все вкусности с разорённого стола.

Источник

День рождения, оставшийся без праздничного угощения, мы отпраздновали бабушкиным пирогом. Нереальная вкуснотища! Приехавшая наутро за кастрюлей бабушка всё сокрушалась:
– Ай-я-яй! И что же вы совсем ничего не поели, деточки! Ох и непослухмённые, одна беда с вами…

А счастливая Ленка порхала. Смеялась, поминутно расцеловывала бабушку, и напевала «Обручальное кольцо, непростое украшенье!»

А всё потому, что накануне вечером, после бабушкиного пирога с чаем, наш одногруппник Игорь внезапно выпалил:
– Ленка, я не могу без тебя! А ты без меня не сможешь, это уж точно: должен же за тобой кто-то присматривать? Выходи за меня замуж!

Брак получился из тех, что раз и навсегда. Ленкину «рукодельную задумчивость» на время отменило материнство, а потом, когда детки подросли, Игорьку снова приходилось чуть ли не за ручку водить жену за покупками (не дай Бог, она «уйдёт в себя», переходя дорогу!), встречать её с работы:
– Игорёш, забери меня! Я заболталась в автобусе, и потом вышла на какой-то остановке за городом. Тут ветрено и темнеет!

– Тут холодно и камыши… – бормочет Игорь фразу из фильма «Операция «С Новым Годом!», раз за разом отыскивая жену в неизвестной загородной тьме или где-нибудь ещё.

Источник

Как они живут-то так, бедные? Сложно ведь очень, когда и представить невозможно, что и в какой момент твоя вторая половинка выкинет.

А наш Игорёк не унывает. Ну и что, говорит. У каждого из нас есть какие-то свои особенности и недостатки. Изюминки, тараканинки… Ну и что ж теперь, не любить нам друг друга, что ли? Не заботиться? Терпимее надо быть к людям, ребята! Всё вернётся сторицей! Знаете, какая из Ленки прекрасная жена и мать? Заботливая, замечательная! А какие пироги печёт, объеденье! С клубникой, яблоками, вишней!

Из нашей группы вышло 4 семейных пары. И ни одна семья не разбежалась, не развалилась. Ни в студенческие годы, ни в наступившие за ними непростые девяностые, ни, тем более, потом.

Может, потому, что у всех нас есть Ленка с Игорем? Их семья как огонёк, за которым хочется следовать. И тоже прощать друг другу ошибки, заблуждения, поступки и проступки: ну и что? Никто ведь не идеален. Заботиться надо друг о друге! Беречь, помогать, вытаскивать из трудностей, мириться с недостатками.
Потому что к людям нужно быть терпимее!