Панамский эксперимент. Часть 3.1

В поездке на Ладогу начал писать третью часть Панамского эксперимента, успешно начал, получился приличный кусок. Одно но - это совсем другой формат, чем первые две части, в связи с чем возникает проблема с публикацией здесь. на Голосе. В третьей части нет маленьких глав, которые можно публиковать отдельно, а публиковать большой фрагмент не инетресно: ещё меньше шансов, что его прочтут, да и выплаты... раньше у меня был расчёт на хотя бы 100 руб. с маленькой главки, большой текст публиковать с такими выплатами не интересно. Лучше совсем не светить текст в интернете, может ещё пригодится. Так что, высока вероятность, что я буду просто давать на очередные части ссылки на гугл-док в своём телеграм-канале.

Делить связный текст на фрагменты для публикации - это неуважение к тексту. Так что тут, первая история третьей части, которая называется "Всё только начинается" будет выложена только фрагментарно, только вступление и на этом всё закончится. Буд просто постить фотографии и короткие мысли. Да и то.

История 1. Всё только начинается

Мой профиль собственного психоисторика не имел аналога, потому не очень ясно, что именно мне предстоит делать. Даже Странник не смог дать мне чёткого совета, потому было решено завести этот дневник. Это не личный дневник, но и не журнал регистрации экспериментов. Хотя кто его знает — мы договорились, что формат записей должен определиться со временем, кристаллизоваться вместе с пониманием того, как именно мне заниматься собственной психоисторией, психоисторией психоисториков.

На моё восприятие влияют и личные аспекты деятельности, так что было решено, что я не буду избегать их, не буду выводить их за рамки данных дневниковых записей. Мне придётся рассказывать самому себе, дневник прежде всего для меня завтрашнего, будущего, вперемешку, чтобы я из потом смог бы проанализировать и найти всё важное и необходимое в сегодняшнем я.

Как сложно иметь дело со временем! Выше написал: сегодняшний я. Но это было вчера и, соответственно, уже не сегодняшний я, а вчерашний, но написанного уже не исправишь. Для меня из будущего все эти записи будут о прошлом, причём разновременном, но везде будет писаться о сегодняшнем я. Понять бы, как правильно всё это говорить. Надо бы спросить у Странника или на филологическом факультете, пусть они решат эту лингвистическую проблему, если ещё не решили.

Начиная этот дневник я столкнулся с ещё одной сложностью, связанной со временем — ставить ли даты. Стоимость одной стороны, это типично для дневников и может быть полезно для уже упоминаемого меня из будущего. С другой стороны, этот дневник не будет ежедневным, скорее всего, буду записывать только важные события. Эти события могут быть длинными, многодневными или даже много месячными, и разбивать их на фрагменты простановкой дат, мне кажется, нецелесообразно. Может быть я попробую вести дневник состоящим из отдельных историй: каждый раз записывать важные события, но не подряд, а отдельными пунктами, на отдельных листах, чтобы каждую историю можно было бы читать отдельно. В таком случае, всё равно нужны будут даты, чтобы можно было понять, что ещё происходило в это же время, так как это может быть важно для анализа и составления психоистории. Слишком много переменных!

Не буду слишком тянуть с вступлением, комментарием к собственному дневнику по собственной психоистории. Пока нет такого сплетения историй и линий, чтобы нужно было их расчленять. Начну с того, что появится, и там уж посмотрим, как будет складываться линия судьбы этого дневника и как её можно будет исправить. Всё как у серьезных психоисториков (смеюсь).

Чуть позже. Интересно, если мой дневник кто-нибудь прочтёт, то поймёт ли многоуровневость построения дневника? Чтобы сделать его полезней нуждам психоистории я постараюсь сделать структуру дневника сложной, но позволяющей проводить анализ и сопоставление различных его частей. Будет ли понят мой замысел или после меня его будут читать просто как историческое свидетельство и не заметят этих пространных построений и замысловатых связей, отсылок и гиперссылок, как сейчас говорят. Может быть мне только кажется, что они есть? Может быть они будут видны, если я их построю в этом дневнике, только мне.

15 апреля 1918 года