Городские сказки: Сказки

             
Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?

Этот вопрос крутился в голове, где-то на уровне подсознания, до самого утра. Снились братья Гримм, которые варят в большом котле пятитомник под заглавием «Добрые сказки». Пышные клубы бордового дыма. Проснулась в итоге с чернотой в глазах. Не помнила, почему.

На кухне – суровый завтрак: чёрный кофе и коробка печенья с предсказаниями. Ежедневный ритуал. Взяла одну, сломала над раковиной, чтобы сразу смыть крошки. Левой рукой – обязательно левой – развернула бумажку. Витыми чернильными буквами по шершавой коричневой бумаге: «Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?»
Вздрогнула и отшатнулась почему-то в ужасе. Стала себя убеждать: да никто не говорил. Просто сказки – это для детей. А для детей надо доброе, воспитание же. Надо доброе, надо доброе, надо доброе. И всё.

С трудом заставила себя собраться и выйти из дома. Была уверена, что сегодня делать этого не стоит ни в коем случае. И, конечно, так и оказалось. Метра четыре от подъезда – и на асфальте яркими розовыми буквами аккуратно выведено: «Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?»

Зажмурилась. Следующие шагов сто прошла с закрытыми глазами, спотыкаясь о сугробы. Путешествие прервал вой сирены – обиженно вопил автомобиль. Глупо. Никто не заставлял его оказываться сейчас на пути. Готова была уже сесть в сугроб возле машины и разрыдаться, но рядом почему-то оказался укутанный в десяток цветных шарфов негр, рассыпавший по земле ворох листовок с рекламой стоматологии. Спросил, всё ли в порядке, не нужно ли указать дорогу. Почти рассмеялась: в заснеженном Коньково, на самом краю Москвы, негр предлагает ей помощь в поиске пути. Это ли злая сказка?

Поблагодарила, сверкая растроганными глазами, хотела даже обнять, но это как-то неправильно, что ли. Пошла к метро твёрдым шагом. Теперь просто грех бояться какой-то приставучей фразы. Тут люди прямо на улицах готовы помогать незнакомцам, совершенно добросказочный мир. Почти совсем успокоилась. Ловила ресницами снежинки, жевала до вязкости морозный воздух, даже не заметила, как дошла.

В метро первым делом нашла глазами всех людей с книжками – ещё один обязательный ритуал. Одна обложка показалась совершенно удивительный. Огромное мохнатое животное – то ли лесное чудище, то ли лис – держит в руках маленького мальчика. Что там может быть? Встала напротив читающей девушки и постаралась заглянуть на разворот. Там начинался новый раздел, его заглавие гласило: «Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?»

Уже даже пугаться стало смешно. Господи, в какой раз за сегодня прочла эту фразу? И каждый – будто обухом по голове огревают. Жутковатое, если честно, совпадение. Особенно когда пытаешься примерить на себя роль автора-сказочника. А ведь пыталась: начитывалась, переваривала, старалась уловить что-то в каждой чёрточке предметов, людей, пейзажей, извергала это на бумагу потоками букв. Так себе, может быть, получалось. А может, и ничего. Никто не проверял.

Выйдя из метро, зашла за кофе. «У нас новая коллекция стаканчиков! Как раз в вашем стиле. Налить побольше?» – встретил вопросом знакомый бариста. Конечно, попросила побольше. И через пять минут получила пластиковую чашку тёмно-синего цвета с портретом Красной Королевы из фильма про Алису, вдоль и поперёк исписанную цветными надписями: «Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?» Боязливый взгляд на полку над стойкой определил положение: Кощей Бессмертный, Белоснежкина мачеха с огромным алым яблоком, Баба Яга, Трёхглавый дракончик чёрного цвета, зелёный карлик, заваленный соломой, с невыговариваемым именем на «Р», лохматый серый волк… Коллекция вышла большая и красочная.

Бариста восторженно вопросил: «Правда, здорово? Под Новый год мы решили привлечь внимание к плохим персонажам. Ведь авторы тратили на них не меньше, а иногда и больше сил, чем на добрых героев… Вот почему все думают, что сказки – это обязательно про добро?» Заставить себя ответить просто не смогла. Ситуация выходила за всякие рамки нормального, адекватного, естественного. Так и оставила кофе на стойке.

Вышла – и тут словно какую-то чудовищную трубу прорвало: в витрине магазина напротив на цветных бумажках вместо «С Новым Годом!» написана эта злополучная фраза, она же выведена по краешку круглого люка в асфальте, на ремешке сумки идущей впереди девчонки... Бросилась скорее к офису – но и там не было от этого наваждения защиты. На золотой табличке, где всегда было название фирмы, выгравировали: «Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?» Охранник читает книгу с таким заглавием. И даже на письменном столе, на вчера забытой и совершенно точно пустой сторублёвой купюре ядовито-зелёной ручкой: «Кто сказал…»

От всего этого ужаса поднялась температура, скакнуло давление. С трудом написала записку директору, продираясь сквозь путаные мысли и чёрные пятна в глазах, бросилась на улицу. В буквальном смысле на бегу поймала такси. Назвала свой домашний адрес. В бегущей строке магнитолы транслитом переливалось красное: «Kto skazal, chto skazki doljny byt dobrymi». Всё-таки разрыдалась, закричала, умоляя выключить радио.

Таксист высадил у подъезда и укатил, не взяв у сумасшедшей пассажирки денег. Когда в висящем над домофоном объявлении с трудом разобрала: «Уважаемые жильцы! Кто сказал, что сказки должны быть добрыми? Администрация», просто опустилась на крыльцо. И плевать, что ежедневно тут ходит не меньше сотни ног. И что прыгают вороны. И бегают крысы.

Ощущение собственной вменяемости испарилось, будто никогда и не существовало. Поэтому ничуть не удивилась, когда из-за спины вышел смешной маленький котёнок чёрного цвета в белом ошейнике с железным круглешком и забрался на колени. Он мяукал жалобно и, кажется, голодно, и был совсем мокрый. Снежинки таяли у него на голове и стекали маленькими слезами. Сочувствие отогнало на задний план наваждение, подняла малыша и стала читать текст на брелоке. Надо ведь вернуть хозяину. Железка гласила: «Кто сказал, что сказки должны быть добрыми?»

Тут уж сложно было удержаться и не запульнуть чёрный меховой комочек в сугроб. Но с колен его всё же согнала. Встала, снова попыталась ввести код домофона, не попадая дрожащими руками по кнопкам. Попыток через пять услышала сзади тоненький хриплый голос: «Прости. Я, наверное, немного перестарался…» Едва заставила себя повернуться.

На крыльце стоял щуплого телосложения околочеловек. Узкие плечики, потёртые джинсы с подворотами, лёгкая курточка не по сезону и длинные светло-русые патлы. Из подворотов торчат мохнатые ноги и копыта, нос вздёрнут и выглядит почти как свиное рыльце, волосами с трудом прикрыты короткие бордовые рога, на земле лежит безвольно опущенный длинный хвост с трезубцем на конце.

Хотела бы свалиться в обморок, да дальше уже просто падать некуда. Совсем свихнулась. И по каким только причинам? Начала было снова сползать по стеночке, да Чёрт подпрыгнул и подхватил. Смотрел жалобно чёрными глазами с бензиновыми разводами. Почти пускал мыльно-радужную слезу.

Принялся уговаривать его простить. Достал из кармана какую-то банку, высыпал белые таблетки в ладонь, просил обязательно съесть. «Хуже мне уже всё равно не будет», – послушно проглотила. На поверку они оказались всего лишь аскорбинкой. Но от аскорбинки, как в детстве, почему-то сразу стало легче и светлее в голове. Вот что значит – витамины…

Чёрт без запинки ввёл верный код, аккуратно проводил до четвёртого этажа, открыл квартиру. Потребовал раздеваться и пошёл хозяйничать на кухне. Скоро оттуда донёсся мягкий аромат ромашкового чая, какой никогда не водился в этом доме. Почти силком затащил на кухню и принялся поить. Говорил:
– Прости, прости, прости-прости-прости меня. Я вовсе не нарочно так… ну, давай, ещё глоточек. Получше? Понимаешь, я очень хотел, чтобы ты написала обо мне сказку. Очень. А обо мне добрая не получилась бы. Просто не могла. Я совсем не той природы… Понимаешь? Простишь меня? Простишь?

Постепенно приходила в себя. Пришлось абстрагироваться от «нормальной жизни» и посмотреть на мир «трезвыми» глазами. Подумаешь, на кухне сидит молоденький чёртик и отпаивает успокаивающим чаем. Да с кем не бывает. Наверняка такой каждый божий день заглядывает к перенервничавшим соседям.

– Я, наверное, объяснить должен. Я очень сказки люблю. Всегда хотел, чтобы обо мне тоже написали. Но у всех сказочников всегда так много заказов и каждый – куда интереснее меня. И тут вдруг ты. То с вдохновением и без идей, то с идеями и без вдохновения. Вот я и подумал, вдруг я могу тебе помочь, а ты – мне… Только я перестарался, как всегда. Абсолютно всегда так получается. Всё испорчу. Поэтому мне не доверяют ну вообще никаких серьёзных дел. Ничего, что могло бы вдохновить писателя. А тебя я теперь даже просить боюсь… Ты только меня прости. Ну пожалуйста.

Всё это Чёрт тараторил так, будто язык у него был намазан острым соусом карри. Под конец он уже так разжалобил, что принялась успокаивающе стучать его по плечу:
– Милый дурачок, ну хорошо, я постараюсь. Только я, понимаешь ли, плохой сказочник.

Гость быстро-быстро заморгал, отчего бензинового в его глазах стало ещё больше. И закивал яростно. И даже обниматься полез, пролив чашку со своим ромашковым чаем. Обдал запахом костра в морозную ночь, защекотал светлыми волосами:
– А про меня хорошо и не надо! Я же сказал, что про меня не бывает хорошо! Спасибо! Спасибо!

Чертёнок растягивал все гласные буквы, прыгал по кухне, связав в узелочек свой длинный хвост. Посмотрела на него выразительно, мол, тебе пора, а то я совсем не смогу сосредоточиться. Понимающе кивнул, чмокнул напоследок своим пятачком в щёку, исчез.

«А может, и не такой плохой писатель, раз сумела сойти с ума. Ну что там, сказки не должны быть добрыми? Сейчас посмотрим!»

На плите, шипя, закипал кофе. Закипал сам.

Все сказки автора: #Крючкова_Арина@cityhaze
#сказка #городскаясказка #cityhaze