[проза] Мертвые живые розы

Мертвые живые розы

Я не хочу, чтобы ты больше ко мне приходил. Не приходи, прошу тебя.
Ты же знаешь, что просишь от меня невозможного. Милая моя, родная, я не смогу бросить тебя здесь, понимаешь?
Ты всё можешь. Ты можешь абсолютно все в этом мире, я знаю. Помнишь, несколько лет назад ты принес мне апельсины зимой? А помнишь, мне стало плохо в душной толпе возле вагона метро, и ты вынес меня на руках, прижав к себе? А помнишь, как ты приехал ко мне в другой конец города ночью, когда я сказала тебе, что у меня началась паническая атака... Той ночью мы не спали, и ты лежал рядом со мной и держал мою руку....
Я всё это помню, милая моя, каждое слово, только пожалуйста, не трать силы, тебе сейчас нужно отдыхать...
Ты же знаешь, что завтра...Завтра я уже могу не говорить с тобой, понимаешь? Я чувствую, как на сердце наступает ногой она, она такая холодная, мне холодно, очень холодно....
Не говори так, всё будет хорошо, не стоит....

За окном теплился июльский рассвет.
Было 5:11 утра, едва прохладный ветер тихо шептал мне о звуках ночи, о своих странствиях, об увиденных далях, о скалах Ирландии, о шумных улицах Токио, о жарком солнце пустынного Марокко, куда так хотела поехать она, моя любовь...

Мы болеем уже 2 года.
Я физически здоров, но моя душа болеет вместе с ней. Я не хочу, чтобы ей было тягостно переносить это все одной.
Моя милая сейчас лежит, такая нежная, такая бледная, в светло-голубой ночной рубашке, я поглаживаю ее колено.
Коленки на ее ноге так исхудали, что я практически ощущаю косточку, обтянутую тонким слоем кожи...
Длинные волосы пшеничного цвета распались по подушке. Каждый волосок был похож на ниточку, он был манифестом страдающей красоты,
но неприклонной силы духа.

Она была еще тем стойким солдатиком в войне с болезнью...
Совсем недавно ей окончательно запретили подниматься с постели, назначив очень сильные лекарства в больших дозах,
жидкую пищу, она была почти постоянно на капельницах. Когда она ела что-то молотое или твердое, ее рвало, организм отторгал пищу...
Я уже перестал различать эти полупрозрачные пакеты с цветным содержимым, которое питало ее невесомое тело...
Бесконечные списки, написанные неразборчивым почерком врача - это то, что я вижу последний год.

Позавчера я вошел к ней, отлучившись ненадолго, оставив с ней ее мать, но матери рядом не оказалось в тот момент.
Ей нельзя подниматься, от слабости она могла упасть и пострадать...
Но она всё-таки не послушала никого, и когда я вошел в ее комнату, светлую девичью комнату с огромным окном,
она сидела на подоконнике,
и радостно подставляла бледное лицо с пухлыми губами под лучики света.
Она грела свою бледную кожу в надежде напитаться солнцем,
я опешил, я подумал... Но тебе же нельзя, родная...
Но я подошел в ней, обнял ее за плечи, поцеловал ее нежную шею,
ее волосы пахли лекарствами и розовой водой.
Такой страшный запах - запах болезни и цветения, жизни и смерти, запах любви к существованию, весны и тут же - запах смерти и тоски...
Я ласкал рукой ее волосы, погладил ее щеку кромкой своей руки,
взял ее на руки, и отнес на постель.

Она спала как маленький котенок - свернувшись калачиком, она лежала, как лепесток цветка, который был едва сорван с благоухающего бутона,
такая юная... и я понимал, что я живу каждый день как последний день...
Каждую секунду своего свободного времени я провожу рядом с ней, сидя у ее постели. Сначала болезнь протекала очень вяло, она могла ходить, но появились первые признаки ухудшений около года назад.

Последний год - это лишь борьба...
Постоянная борьба с болезнью, ее внутренние органы постепенно подстраиваются под замедляющийся ритм ее тела,
но в ее сердце светло, и оно всегда по-детски открыто всему новому,
ее душа никак не может понять, за что ей это заточение...

Иногда кажется, что она забывает о боли,
о страданиях,
забывает, что нездорова,
и в этот момент на ее лице столько счастья,
в глазах огонь,
она улыбается, пытается привстать, и тут же снова медленно опускается на постель,
иногда она просто лежит, смотрит на меня вкрадчиво, и едва подняв руку - кладет палец на свои губы,
ее глаза сияют,
я наклоняюсь и целую ее,
в этот момент она мне кажется самым счастливым человеком,
она просто кладет ладошки на мои щеки,
и начинает говорить...

Слова ее опережают мысли,
она изливается в буквах, в звуках, в песнях,
ее плеер всегда рядом с ней, музыка, кажется, помогает ей больше лекарств.
а я тот человек, который постоянно приходит, высвобождая ее руки от спутанных кабелей наушников...
Иногда ее голос подводит ее, и она не имеет сил говорить в полную силу, и тогда
я лишь сижу рядом, включив ночник, и читаю по губам,
она напевает песни, а я лишь смирно плачу внутри, читая буквы на ее губах...

Сегодня день прогулки,
я беру её на руки, пересаживаю на кресло, чтобы вывести ее на улицу, чтобы она смогла немного посидеть на улице.
На улице еще ласковое утреннее солнце, прошло время завтрака, капельниц и приема лекарств,
она немного воспряла, распустилась, как бутон ее любимого цветка - розы, разговорилась со мной,
мы долго смеялись над историями из нашей жизни, которая была до момента болезни...
Она всегда живо и радостно вспоминала все истории, словно это было вчера...

А помнишь. помнишь. как мы поехали с тобой искать мне красное платье на свадьбу подруги, которая потом меня не пригласила на торжество?
Подруга? Я бы не стал ее так называть, ноо зато мы прекрасно провели время в ресторане, где ты блистала в этом платье. А кстати, Катя и Максим развелись, я недавно узнал
Все было у них построено на такой любви, вроде бы и не должны были...
Нет, милая моя, она застала его дома с какой-то девкой... Любовь их оказалась не прочнее пузырька на воде....
Наша любовь крепче?
Конечно. Моя любовь к тебе крепче всего на свете.
Верю. верю тебе - и она улыбнулась такой светлой улыбкой, столько надежды было в этой улыбке... столько надежды...

Уже две недели как ее перевели домой. Медсестра согласилась приходить домой, ставить капельницы, а я постоянно с ней... Практически не отхожу, пока что взял временный отпуск на работе, конечно, я вряд ли смогу восстановиться там, придется искать новое место работы...
Но я рядом с ней, когда нужен милой больше всего...
Врачи сказали, что скорее всего, все лекарства тщетны. Заболевание аутоимунное, и вряд ли какая-то терапия поможет, я просто должен ждать чуда, или ждать ее ухода...

Столько сил я вложив в поиск места, где смогли бы вылечить ее...
клиники Германии, Израиля, Испании...
все говорят одно и то же
Диагноз, от которого нужно ждать лишь милости, чтобы она излечилась сама...
Но как часто это бывает?

Мы гуляли, она сидела в платьице розового цвета, смотрела на пруд...
Я сидел рядом, всматриваясь в водную гладь, и докуривая сигарету...
Она улыбалась, перебирала рукой платье, поглаживая подлокотник коляски, рукой поправляя развивающиеся волосы,
мне ничего не оставалось, как смотреть на воду и на ней, наслаждаться ее минутной радостью,
и тут она начала читать мне мой любимый стих.
Ее голос казался таким звонким, раскатистым, таким же ярким, как когда-то давно,
она произносила слово за словом так ласково и чувственно,
я бросил сигарету, привстал, подошёл к ней сзади, обхватив ее плечи,
поцеловал ее макушку, и вслушивался в каждое слово,
и когда она начала читать последнее предложение, мы прочли его вместе
"Никто не потревожит наш покой..."

На следующее утро ей стало хуже, я сидел и держал ее руку,
она ничего не хотела, не хотела есть, лишь показывала взглядом, что хочет пить...
Говорила она безмолвно, лишь едва шевеля губами,
глаза ее были закрыты...

Про...читай мне...
Милая, родная моя, что прочитать?
Сказ...ку...
Сказку? Я... я не знаю сказок, любимая, ни одной...
Хочу... чтобы... хороший конец был...

Я сжал ее руку, прижал ее к своей груди, и начал говорить что-то
Я тоже закрыл глаза, тоже закрыл глаза, и лишь говорил что-то, прислушиваясь, чувствую ли я пульс в ее руке,
Я говорил долго, сколько времени прошло, я не могу сказать,
для меня время превратилось в сплошной водянистый поток сдавленного воздуха, на меня накатил жар,
я говорил, и слушал, или она дышит...

И жили они очень долго, и счастливо, и у них было все хорошо, они много путешествовали...
Любимая моя, все у них было хорошо...

Я склонился над ней, над ее лицом, бледным, как небесная лазурь,
и увидел, как слеза потекла по ее щеке,
она улыбалась такой светлой улыбкой, такой нежной, ласковой, светлой улыбкой,
словно она увидела Ангела,
я упал головой рядом с ней, и начал рыдать,
я так долго держался, чтобы не плакать, чтобы рядом с ней всегда быть сильным,
я плакал, потому что я потерял ее, она ушла от меня...
Смысл жизни, кто ищет его... мой смысл был утерян...

Меня поглотила вечность,
но я вынырнул из ее пучин,
когда она коснулась моей головы, и начала гладить мои волосы...

Не.. плачь... Розы не умерли... Они еще будут цвести... - она произнесла это, продолжая нежно гладить мою голову...

Среда, 09 Июля 2014 г. 22:10