Охота на охотников... Быль.

Они шли за ней неотступно, молодые, крепко сбитые, наглые. Шли не догоняя и не отставая. Нагоняя на жертву животный ужас неотвратимости нападения. Она, то ускорялась в надежде оторваться от них, то почти останавливалась, давая им возможность ее обогнать, наивно полагая, что может быть они преследуют кого-то другого. Но преследователи тоже замедляли движение, видимо считая, что еще не время и не место для нападения. Преследователи и их жертва находились на открытом пространстве и вся группа хорошо просматривалась даже издалека...

А я смотрел на них сверху и понимал, что в данный момент ничего не могу сделать. Оставалось только ждать когда они подойдут ближе. Напряжение было столь велико, что я даже не замечал затекшие мышцы и полчища комаров, вонзающих в меня свои кинжалы. Закусив губу, и крепко сжав в руке свое оружие, я замер перед последним рывком...

Они меня еще не заметили и были уже почти подомной, практически всего в двух шагах...

Она, видимо выбившись из сил, остановилась. Бежать дальше было некуда, да и бессмысленно. В полной тишине преследователи стали обходить ее, смыкая свое страшное кольцо.

Надежда на спасение, теплившаяся в ее душе, растаяла, уступив место отчаянию и безысходности...

Терять было уже нечего и неотвратимость судьбы надо было встречать лицом к лицу.
Она повернулась к ним и, медленно подойдя к самому крупному из этой банды, взглянула ему прямо в глаза, как бы спрашивая:

— Ну, что, это будешь ты? — она так же медленно повернулась к другому. — А может ты? Ну что же вы, смелее, ведь вас так много, а я одна!

И она в порыве неконтролируемой уже ярости сама бросилась на них...

...Самый здоровый, видимо он был среди них главным, схватил ее сзади, сильно сжал и мощно рванул в сторону, пытаясь переломить ее слабое тело...

...Медлить было нельзя. Я резким рывком дернул, почти затекшей от напряжения, рукой, взвизгнула тетива лески, и огромный, мощный окунь забился на крючке, спрятанном в маленькую поролоновую рыбку...

Впереди засада