Детско-взрослая сказка "Достучаться до Небес" (автор Джой)

«Так вот ты какое - Море!» - прошептал Ежик, когда в его глазах-бусинках заплескались волны.
Арни (так звали этого малыша) застыл у кромки воды. Прогретый песок приятно щекотал его задние пушистые лапки. А солнце своими лучами, словно платочком, высушивало соленые ручейки на его мордочке.
На этот морской берег Арни попал по воле Случая - доброго и заботливого Парня. Не появись он, и ежиковая жизнь могла бы закончиться крайне грустно. Раскалено-прожорливый асфальт (как его называла мама) пожирал его сородичей без разбору.

Южный городок с высоты птичьего полета напоминал пестрое лоскутное одело. И все благодаря фруктовым садам. Их было гораздо больше, чем домиков. В мягкой траве одного из них уютно обустроили себе норки и гнездышки игольчатые сородичи Арни.
Стоило летней дневной Жаре отправиться на отдых, как тут же, незамедлительно, в сад врывались Сумерки и наступало время ФЫРОК! Что это такое, спросите вы?! О! С их помощью влюбленные признавались в своих чувствах. Своими «фырками» старейшие и мудрейшие выражали свою благодарность прохладе. Ну а малышам повод был совершенно не нужен! Их влажные носики, приподнятые над травой, выпускали «фонтанчики», при этом чей оказывался выше, тот и получал титул «победителя» вечера и ему вручалось первое найденное яблоко.
Иногда к шумной ватаге присоединялся и малыш Арни. Его улыбчивая мордашка была способна вытащить любого из «когтей» Грусти и поместить в «теплые объятия» Радости.

Когда он появился на cвет, в дождливо-грозовое утро апреля, мама Энни прошептала: «Невероятно! Его глаза напоминают мне спелую смородину, а улыбка… Кажется, я уже видела ее. Хью! - позвала она папу-ежика, - да это же…! Это Ты!»
«Энни! Чтоб у меня все иголки повылазили - вылитый я! И он... Он что-то напевает! Ну точно, прислушайся!»
Не смотря на сильный шелест дождя, в норке раздавались какие-то иные, мелодичные звуки. И это не было посыпыванием троих нежно-розовых малышей, явившихся в мир вместе с улыбчивым братишкой. Улыбчивый ежик явно что-то «напевал».
Хью с нежностью тронул лапкой мокрый носик сынишки и продолжил:
«Как-то давно, когда я еще жил со своей семьей, мой дед Арнольд… Арни, как называли его все домочадцы, поведал мне занимательную историю. Сам он прибыл сюда, на корабле, из очень далеких мест. Его отправили, как «подарок», для милой девчушки из северного холодного городка в наш, солнечно-южный. И слыл мой дед очень грамотным ежом! Святая правда!
Грамоте его обучил один сорванец, у которого проживал мой дедушка, прежде, чем отправился в путешествие. Как-то раз в доме появилась молодая и веселая учительница. Она-то и предложила мальчугану начать изучение букв вместе с Арнольдом.
Да-да, и нечего так смеяться, Энни!» – Хью попытался состроить обиженную гримасу. Он насупил мохнатые брови, но тем самым добился обратного эффекта – смех Энни перешел в музыкальное фырчание. И вновь Хью испытал прилив влюбленности, как в тот самый день, когда впервые встретился с ней.

«Мальчуган слыл непоседой, но такая идея ему понравилась. Он был славный малыш, да и имя у него было подходящее – Гуди. Как объяснил мне Арни – это означает «добрый». Вдвоем азбука им давалась быстрее. Гуди терпеливо пояснял, как буквы складываются в слова, а затем в предложения. Но он даже не мог предположить, что молчаливо-улыбающийся ежик все понимает и запоминает. Для ребенка это была всего лишь «игра», которая помогала ему в обучении. А вот Арни действительно стал истинным грамотеем. Он и книги читал вместе с Гуди, и фильмы смотрел…

Ты спрашиваешь, что такое фильмы?!.. Честно говоря, мне это не очень понятно, но со слов деда это выглядело так. В одной из комнат стоял большой ящик. Когда на нем чем-то щелкали, черная сторона его словно «оживала». Там были картины всего нашего мира. Энни, право-слово, страшно даже представить, какой он огромный… Больше, чем твои глаза сейчас. Эти «ожившие» картины называли фильмами. Но это совершенно иная история. А я вспомнил про своего деда не случайно. Дело в том, что его имя означает «золотой голос». Дедушка обожал петь, что крайне редко встречается среди нашего роду-племени… И наш малыш, очевидно, унаследовал это от него. Так давай его тоже назовем - Арни!»
Энни потерлась носиком о носик Хью, и, засыпая, согласно кивнула.

Для Арни мама стала истинным другом, хотя и других своих детишек она любила не меньше. Но с Арни все было несколько иначе: она поверяла ему все свои маленькие секретики, а он, в ответ, раскрывал ей свои потаенные мысли. Словно они вручили друг другу «ключики» от своего внутреннего мира. Если лично у вас этот обмен с родителями произошел – вы друзья навеки, а не «отцы и дети».
Единственно, о чем умолчала Энни, это то, как сжималось ее сердце, стоило малышу сбежать на ночную прогулку со своими приятелями. «Запомни, Арни, - частенько повторяла она, при этом ее иголочки начинали мелко подрагивать — Асфальт съедает всех непосед! У него хороший аппетит! И ежики — это его повседневная пища. Твой отец... - она будто сглатывала невидимый комок в горле - был отчаянным ночным путешественником! Не зря его прозывали — Отважный Хью!» Затем, чуть призадумавшись, она растерянно произносила: «Но, как ни странно, сгубило его все же не это! Проклятая Мечта!»
Папа… Сколько помнил себя Арни, его всегда распирало любопытство: где спрятан «сундучок», из которого папа Хью извлекал всевозможные игралки? Какой скучной была бы их жизнь без «разноцветных» игр, придуманных отцом, и без его заразительного смеха.
В прыжках на «молниеносность» Арни никогда не удавалось обойти свою сестренку Рут. Уж больно шустра была малютка. Порой казалось, что у него ни одна сестра, а сразу две. Скорость ее передвижения была неуловима глазу. Ведь буквально только что она стояла рядом, а вот уже ее толстенькие задние ножки мелькают впереди, скрываясь в высокой траве.
Однако, титул «Невидимки» доставался Арни по праву. Еще ни разу не удавалось его друзьям найти его. А он лишь прыскал от смеха в мягкие ладошки, когда они столько раз пробегали мимо его ямки, где он размещался, прикрывшись сверху травой. Первый раз, когда они обшарили все кусты и уже готовы были кричать «караул», он осторожненько вылез из своего укрытия, пошелестел чуть дальше (чтобы не открывать своего тайничка) и появился истинным героем. «А чегой-то вы тут делаете? Может вместе покричим: «Караул, наш Арни пропал»!
Отец тогда повалился на спину и затряс от смеха ножками. Да, он всегда на равных принимал участие играх, словно ребенок в нем продолжал жить все время.

Как-то в один из чудесных вечеров, когда уставший от разгула Май готовился уступить свое место Июню, Хью и Арни завели неспешный разговор. Им всегда находилось, о чем пошептаться.
«Понимаешь, сынок, - улыбка осветила мордочку отца — приходящий с утром новый день — это твоя маленькая жизнь. В каждый ее момент что-то происходит, необыкновенно-чудесное. Главное, уметь видеть!»
Именно тогда отец поведал Арни о своем сокровенной Мечте: прицепиться к какой-нибудь неторопливо-ползущей машине и увидеть Море!
«О, малыш, ты даже не представляешь, какое оно — Море!.. Хотя и мне пока не довелось!» - вздыхал он печально, но тут же снова расплывался в улыбке и продолжал: «Мой дед, в честь которого тебя назвали, более спокойный, нежели я, но такой же мечтатель, однажды рассказал мне одну интересную историю... Он, в отличие от нас, живущих на воле, одно время проживал в доме. По мне, так вольный воздух краше, но тогда наш срок на земле более короткий. Каких-то 5 лет и нас нет. А при заботливых человеческих руках мы и десяток лет смело можем пробегать. Ну, ну, не грусти, а лучше слушай дальше… Уж и не знаю, как они его терпели, люди-то. Ведь пахло от него…» - при этом Хью фыркнул так громко, что ночные жители сада взлетели в испуге с насиженных местечек. Утерев выступившие слезы, он продолжал: «Как пахло? Как от всех нас! Чай не розами! Да и шумливые мы очень! Но так уж любила его малютка Энни!.. Да, да, твою мамочку назвали так же совсем не случайно, - подмигнул он сынишке - Она кормила Арни из красивого белого блюдца всякими изысками: белой булочкой с молочком, копченостями, натертыми яблочками. У него даже была своя кроватка, правда, не из листьев. Хотя, по мне, так пахнучесть осенней листвы намного приятнее. Да и весенние отросточки — весьма хороши, особенно на вкус...!» - от смеха из его носика разлетались в разные стороны мокрые и разноцветные струйки. Они попадали на Арни, и он слизывал их язычком. Как же весело им было в тот момент!..
Внезапно глаза Хью стали пронзительно-черными, и он продолжил свой рассказ совсем с другой интонацией: «Как-то раз, разминая свои затекшие лапки, дедушка не спеша прогуливался по комнате. И тут его внимание привлек большой черный ящик. Помнишь, я тебе как-то рассказывал о нем? Телевизор – хм, какое сложное название, но я запомнил его. Внутри него бегали маленькие люди... но главное - было не это! То, что он услышал, навсегда поселилось в его Душе! Стало мечтой! И… передалось мне!..»
От любопытства Арни чуть не задохнулся: «Что, ну что он услышал-то?»
«Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась. А на небе только о том и разговоры, что о море и о закате. Как здорово наблюдать за огромным огненным шаром, как он тает в волнах, и еле видимый свет, словно от свечи, горит где-то в глубине… Ну разве не прекрасно? – Хью поглядел на сына глазами, ставшими на мгновение синими. – И дедушка решился на отважный поступок: он сбежал из дома.

Ему пришлось не сладко. Он заблудился, но на свое счастье, повстречал твою бабушку, в которую влюбился с первого ее фырка!.. И какое уж тут море, – отец снова захихикал. – Он остался мечтателем, хотя прожил счастливо и даже долго, почти 6 лет! А мне ужасно хочется исполнить его желание, которое незаметно стало и моим. Потому и бегаю каждую летнюю ночь к пробегающим огонькам, с надеждой на паренька по имени Случай. Но что-то он совсем не торопиться мне помочь! - закончил отец, посмотрел на месяц и затрусил по направлению к шоссе. Арни до сих пор помнит уходящего в ночь папу Хью, раздвигающего носиком травинки и разгоняющего влюбленные парочки Эльфов.

На следующее утро, после их вечерней беседы, отец не разбудил их своим смехом. Сначала Арни подумал, что быть может именно этой ночью ему удалось осуществить свое безрассудное желание. Однако, ближе к вечеру, прибежав домой с игралок, он увидел… Нет, такой он никогда прежде не видел свою маму. Он остановился и произнес шепотом, словно боясь спугнуть что-то или кого-то:

• Папа?!
• Да! – мама прижала к себе сынишку и умоляющим голосом добавила. – Прошу тебя, не дай мечте погубить и тебя. Второй потери я просто не переживу.

Но вот, что самое удивительное: после этого страшного дня Арни почувствовал, что и его непреодолимо тянет туда, где к грохоту машин, мельканию огней примешивается запах соли и нагретого песка. Море своим невидимым «дыханием» наполняло весь город, а многочисленные улочки, наперегонки друг с другом, «ныряли» в его объятия.
Понимание того, что своими ночными вылазками он расстроит маму, вынуждало его действовать осторожно. Это была его первая тайна от нее. Но он почему-то верил, что именно ему удастся исполнить мечту уже троих: деда, отца и, конечно же, его. Хотя, стоило лихому байкеру вовремя не затормозить в тот самый момент, когда Арни пытался перебежать дорогу, и его Душа прямиком бы отправилась на Небеса. Но видно там его еще не ждали.
Рыжий, как само солнце, байкер Сэм, отличался ранимостью и сердечностью. С виду серьезный, в кожаном облачении, он мог, втихаря, накупить себе сладостей и устроить дома просмотр детского мультика, даже всплакнуть в особо душещипательных моментах. А уж чтобы раздавить живое существо на дороге – об этом даже и речи быть не могло! Тормоза взвигнули, байк слегка занесло, даже опрокинуло. «Ничего страшного, бывало и похуже, - поднимаясь, подумал Сэм.
Именно в этот момент и появился голубоглазый Паренек - Случай. Подняв испуганный колючий комочек с земли, он бережно уложил его в громадные руки Сэма. Улыбнулся, помахал рукой и исчез…
«Ну что, малыш, испугался?! Я тоже! И вот что я думаю: во избежание дальнейших аварий, возьму-ка я тебя с собой. О, да ты меня понимаешь, как я погляжу. Глазки у тебя какие смышленные! – улыбаясь промолвил байкер и бережно посадил Арни в переметную сумку, расположенную сбоку на черно-лоснящемся байке. Новый друг всю дорогу напевал песню: «Достучаться до Небес», а у Арни душа замирала, как перед прыжком через ямку. Он не мог, не смел поверить в Чудо. Но ведь оно произошло!
Байк лихо влетел на прибрежный песок, взревел и тут же затих. Впереди, заполнив все пространство синевой, дышало Море. Звуки волн и приветственные покрикивания чаек смешивались в самой прекрасной мелодии, звучащей для этих двоих. Сэм поднес к краешку воды Арни и опустил на песок.
Большой Байкер и маленький Ежик, стоящий на задних лапках, не отрывали зачарованных двух пар глаз от мохнато-огненного шара. А тот, величаво и неторопливо, спускался в солоноватые руки Моря, о котором только и говорят… на небесах!