наброски для блога. Mälardrottningen и еще немного абсурда

Mälardrottningen

Лучи солнца разбудили меня ранним утром. Сонно потягиваясь, я пыталась понять настроение — то ли грустно с привкусом легкой тревоги, то ли это волнующее предчувствие радости. Ах да! Сегодня же День Святого Валентина!
Я выскользнула из постели, посмотрела в окно — как же хорошо, что сегодня солнце правит бал в погодном царстве и как-то не по-февральски тепло! По дороге в душ заправила кофеварку.
Пока пила вкусный (какой-то особенный привкус у кофе в Стокгольме — может быть от чистой, не захламленной хлоркой и другими «добавками» воды?), горячий бодрящий кофе, продумывала план дня.
Сначала пройдусь по узким улочкам Старого города, вдохну неповторимый аромат времен, представлю цокот копыт по древним булыжникам мостовой, поскрипывание колес подъезжающих к Дворянскому собранию карет, подтянутых важных мужчин и нарядных женщин, сверкающих бриллиантами. Вот они входят в здание, поднимаются по мраморной лестнице в залу, наполненную музыкой и шуршанием шелковых платьев на аристократическом балу...
Затем нырну в переход метро и поспешу к месту нашей встречи - на остров Риддархольмен, рядом со Старым Городом. Здесь пришвартована элегантная яхта Mälardrottningen. Ее богатая событиями история началась в 1924 году. Впоследствии миллионер Франк Хаттон подарил красавицу-яхту своей дочери Барбаре в день ее 18-летия. Неплохой подарочек, да? Барбара жила экстравагантную жизнь среди принцев и кинозвезд. Сейчас яхта — роскошный отель-ресторан.
Я буду подниматься по трапу, гадая, сколько же следов оставили на этих ступенях разные знаменитости: из мира искусства, политики, члены королевской семьи?..
С этим приятным чувством я взойду на палубу, где меня встретит мой синеглазый друг, держа в руках букет изумительных цветов. Мы будем сидеть за столиком с белой скатертью, пить вкусное вино и любоваться прекрасными видами Стокгольма. И глядя на величественное здание Стадсхюсет, которое, отражаясь в воде напоминает легендарный меч короля Артура - Экскалибур, мой нежный друг произнесет:
А не сходить ли нам в Стадсхюсет, моя королева?
Почему бы нет, мой храбрый Артур...
Но это уже другая история.

Очень интересно сидеть на Слюссен и гадать на прохожих: мальчик? - девочка?, мальчик? - девочка?.. ой, или мальчик-мальчик? Или девочка-девочка? Или уже одно и то же?!

Вторую ногу ему отгрызли где-то в... но не будем об этом. Еще некоторое время назад Ханса Бьюра навещала его коротконогая дочь Матильда. Натуральными в ней были грязно-белые волосы на голове и подмышками и скудные бесхитростные мысли в большой не по размеру голове. Мотя была убеждена, что мужчины должны любить в ней только личность, ибо равенство во всем и ничего кроме равенства! И если надо, чтобы во имя этой священной идеи у нее между ног вырос пенис — будьте уверены, он вырастет. Ибо тупое и безграничное упрямство передалось ей от папеньки наряду со смрадными миазмами аристократизма. Впрочем, таким расстройством — идеей бескомпромиссного равенства — страдает большинство шведок женского пола.
Итак, Мотя иногда навещала отца, надеясь на солидный куш в завещании. Хоть Ханс Бьюр и прозябал в ночлежках и подмостом, загнивая как капитализм в расцвет коммунистического строительства утопии всеобщего благоденствия, но денежки со счетов банковских не брал. Денежки он любил больше всего на свете. Да и на каждой из его бывших жен. Жадный до умопомрачения, он говорил о деньгах как песню пел. А когда удавалось набрести на дешевый товар в магазине со скидкой от скидки — он прыгал от радости, как пацан на футбольном поле, забивший решающий гол. Тогда ему было на чем прыгать — высокие тонкие ноги были еще целы... Мотя, как и четверо его приемных детей, к которым он питал отнюдь не платонические чувства, осознавали, что фантастическая любовь Ханса к деньгам и нежелание их тратить скорее всего подвигнет его заморозить счета, как коробки с мороженым в морозильных камерах банков. Она старалась быть хорошей респектфул дочерью. На всякий случай. Но когда папенька — потомок голубоватого доктора шведского короля — попытался отъесть от Моти изрядный кусок, она посчитала дальнейшее общение нетелесообразным. Да, жизнь такая штука, что сегодня не знаешь, что будет вчера...