Уважаемые пользователи Голос!
Сайт доступен в режиме «чтение» до сентября 2020 года. Операции с токенами Golos, Cyber можно проводить, используя альтернативные клиенты или через эксплорер Cyberway. Подробности здесь: https://golos.io/@goloscore/operacii-s-tokenami-golos-cyber-1594822432061
С уважением, команда “Голос”
GOLOS
RU
EN
UA
niita74
7 лет назад

Депрессия [рассказ]

В отделении разрешали пользоваться своими вещами, но ей отчего-то показалось неуместным привезти сюда жизнерадостный огненно-рыжий махровый халат и тапочки с ушками. Теперь Марго куталась в нечто застирано-серое в мелкий цветочек. В кармане у застиранного намечалась дыра. Тапочки оказались пластиковыми, легко поддающимися дезинфекции. 

- Привези мне шерстяные носки, - попросила она жалобно. – Те, толстые, которые до колена.

Муж глянул на ее ноги в тонких колготках и вздохнул:

- Сегодня вечером обязательно.

- Да, когда меня перестанут мучить.

- Не мучить, а обследовать.

- Обследовать.

- Если будешь так смотреть и со всем соглашаться, я не выдержу и заберу тебя домой.

- Забери…

---

Бок то ли ныл, то ли нет, не разберёшь. Что-то запущено, а что – непонятно. Марго предполагала, что депрессия. Не сюда надо было ложиться, а в психушку. Лечить нервы. Учиться радоваться тому, что есть. Только не вылечат и не научат. Не сумеют.

За окном благодать. Почки ещё не распустились, но удивительно тепло. Солнце и непролазная грязь. Самое оно в тапочках…

Птицы чирикали совершенно неприлично, мимо слегка подсохшей дорожки бежал ручеёк талой воды. Неловко поддёргивая полы халата, она присела на корточки, соорудила кораблик из прошлогоднего листа и веточки, пустила в плавание. Замочила рукав, усмехнулась собственной ребячливости.

Со стороны парка приближалась нелепая фигура. Соломенные волосы и трогательные усы щёточкой, нос картошкой, оттопыренные уши, органично дополняющая образ полосатая пижама.

- Вы удрали или вам разрешили? – с места в карьер начал мужчина.

Она поднялась, отряхивая руки.

- Не знаю, я не спрашивала.

- Как не спрашивали?!

- Так. Увидела открытую дверь и вышла.

- Вас сегодня привезли?

- Вчера.

- Странно, что забыли предупредить.

Марго равнодушно пожала плечами.

- Если вчера, значит, в столовую вы уже попадали?

Она кивнула.

- И как вам?

- Обычно.

- Серая размазня – это был рис?

- Перловка.

- А то, в большой кастрюле, с жутким запахом, борщ?

Содержимое алюминиевого монстра с написанным краской на крышке номером она попробовать не удосужилась.

- Предположительно.

- И это платное отделение?!

- Это стол №5. И общая столовая.

- Послушайте, но можно же как-то смягчить жестокость бытия? Свежие овощи, сыр, рыба…

- Вы первый раз в больнице? – Марго участливо заглянула ему в глаза. Они оказались под стать остальному. Водянистые, обиженные, как у ребёнка.

Он вздохнул, смущённо переступил с ноги на ногу и неожиданно предложил:

- Погуляем?

- А там очень грязно?

Заляпанные глиной ботинки предполагаемого кавалера настораживали.

- Ну… смотря где.

- Значит, погуляем смотря где. Как вас зовут?

Он отчего-то смутился:

- Георгий.

- Можно Жора, можно Гоша, - не удержавшись, нараспев продолжила она.

- Ботинки у меня всегда такие, - с вызовом вскинул голову Гоша и заалел ушами.

- Жаль. Предпочитаю чистые.

- Ну и предпочитайте себе.

Зачем она его дразнит? Сдался ей этот ранимый недоухажёр… Вероятно, всё дело в том, что обследования заняли больше половины дня, она устала и сделалась раздражительной сверх меры. Нехорошо, Маргарита Аркадьевна, недостойно.

Собеседник всё-таки справился с собой, поинтересовался вполне мирно:

- А как вас зовут?

- Лариса, - зачем-то соврала она.

Тут же снова устыдилась, но отступать было поздно.

- Лариса… Лара. Красивое имя.

- Обычное. 

Дорожка вела вниз и вниз.

- Гоша, куда вы меня завели?

Под тапочками хлюпало, носки начали промокать. Он отчего-то опять смутился.

- Туда, где красиво. Смотрите, какие берёзки!

- Гоша, вы сумасшедший? Какие берёзки? Здесь болото!

Она возмущённо к нему повернулась, потеряла равновесие, взмахнула руками и ступила мимо тропинки. Тапочек чавкнул и скрылся в бурой жиже. Вместе со ступнёй. Ойкнув, Марго попыталась высвободить ногу и начала падать. Гоша бросился на помощь, схватил за руку и удержал. Почти.

Через несколько секунд, она, сея вокруг себя вместо доброго и вечного ошмётки грязи, ехала в сторону корпуса.

- Отпустите, ненормальный! Там тапочек остался!

- Не волнуйтесь. Я потом его выловлю, - с удивительным спокойствием и уверенностью пообещал Гоша. – Лучше держите меня за шею.

- Я тяжёлая!

- Килограммов сорок пять? – ехидно предположил он.

- Пятьдесят!

- С ума сойти!

- Вам наверняка нельзя поднимать тяжести!

- Можно.

Кажется, они поменялись местами, и это Марго совершенно не устраивало. В любой ситуации она предпочитала доминировать.

- Поставьте меня немедленно!

- Через пять минут. Мы почти на месте.

Между деревьями мелькнуло какое-то белое пятно. Медсестра?.. Марго трепыхнулась, стараясь освободиться.

- Не усложняйте жизнь себе и мне, - посоветовал пыхтящий от натуги Гоша, чем вызвал сильнейшее желание треснуть его промеж ушей, прямо по начинающей лысеть макушке.

До драки она не опустилась. Стыдно, к тому же неприлично. Длинный халат теперь едва прикрывал бледные, незнакомые с загаром ноги.

Он сгрузил её возле поста. Онемевшая медсестра зачарованно наблюдала, как Марго высвободилась из объятий мужчины, одёрнула перепачканный халат и гордо удалилась, прихрамывая и оставляя на полу влажные следы и фрагменты почвенного покрова парка.

Чтобы ещё хоть раз!.. Хоть когда-нибудь…

Она как раз закончила отмывать уцелевший тапочек, когда под окном раздался театральный шёпот:

- Лариса! Эй, Лара!

Готовая изменить своим принципам и, наконец, убить надоеду, она выглянула на улицу.

Гоша торжествующе помахал ошмётком грязи и швырнул его в направлении окна. Инстинктивно шарахнувшись, она услышала смачный шлепок о стену, представила, как выглядит теперь фасад корпуса и заорала:

- Вы с ума сошли?!

Новый шлепок. С третьего раза Гоша попал. Снаряд по плавной дуге влетел в открытую створку и шмякнулся на линолеум.

- Дурдом! – с чувством произнесла Марго, двумя пальцами поднимая с пола многострадальный тапочек. 

Кажется, раковина немного засорилась, вода стала уходить медленнее.

---

- Гоша, что ты опять натворила? – с весёлым изумлением вопросил вечером муж, разглядывая покрытые засохшей глиной халат и носки. – Ты куда-то выходила?

- Гуляла, - она засопела носом, давая понять, что надо не ругать, а жалеть.

- С кем?

- С одним ненормальным придурком.

Он наклонился и достал из необъятной сумки халат. Тот самый, неприлично-рыжий:

- Держи, горюшко моё. И зарядник от телефона – ты его дома оставила.

 Она снова шмыгнула носом.

- Я ему наврала. Сказала, что меня Ларисой зовут.

- Это ещё что за новости? – муж изумлённо вздёрнул брови. – Зачем?

- Он Георгий. Гоша.

- И что?

- Не хочу, чтобы нас звали одинаково!

- Сумасшедшая! Что в этом такого? К тому же только мой извращённый ум мог превратить Маргариту в Маргошу и сократить до Гоши.

- Всё равно!

---

Завтракать её не пустили. Потому что анализы, жёсткий стол, гудящая аппаратура, отвратительный гель, который не стереть никакими салфетками, присоски и глаза, смотрящие с ласковым ободрением, как на умирающую. 

Стакан жидкого чая, серый, кислый хлеб, несолёное пюре с жуткой на вид котлетой, суп с фрагментами чего-то тёмно-зелёного. Шпината?..

Шёпот за спиной:

- Лариса, я виноват перед вами!

Хорошо, хоть на колени не встал.

- Гоша, что я вам сделала? Можно я в одиночестве наслажусь этим ужасом?

- Обморочным супом и потными котлетами?

- Гоша?!

- А у меня есть шоколадка!

- А мне её нельзя! – в тон ему, так же весело и заговорчески прошептала она.

- А кусочек?

- И кусочек нельзя. Гоша, можно вас попросить исчезнуть?

- Только если после обеда мы пойдём гулять.

- У меня остался последний чистый халат, - уже зная, что сдастся, предупредила Марго.

---

- Нет, снова туда мы не пойдём. Вон на той дорожке явно чище!

- Но вы теперь в ботинках!

- В чистых, заметьте!

Дорожка слева выглядела куда привлекательнее вчерашней. И суше.

- Не надо туда ходить! – он заступил ей дорогу.

- Там злая собака? Или пьяные врачи парятся в бане с медсёстрами? Или бродит леший?

- Нет.

- Зато там симпатичные сосенки и песок вместо глины.

- Мы туда не пойдём!

- Тогда я пойду одна!

- Хорошо, пойдёмте вместе.

Он подозрительно быстро сдался и немедленно принялся забирать куда-то ещё левее.

- Гоша, куда вы?

- Туда! Смотрите, там скамеечка. И вид замечательный!

В его голосе звучало что-то похожее на отчаяние. Марго чуяла какой-то подвох, но никак не могла понять, в чём он заключается. Сосновая роща просматривалась насквозь, в ней, как вчера, виднелось что-то белое, будто бы сидящий на лавочке человек. Больше ничего интересного она разглядеть не сумела.

- Там тоже скамеечка. Пойдёмте!

- Нет там скамеечки!

- Но кто-то вон сидит.

- Он сидит… на своём.

- Что?..

- Вы к нему не пойдёте!

- Гоша, вы мне надоели! Что за бред?!

Она решительно направилась в рощу. Понемногу деревья расступились, и видно стало лучше. Белое пятно оказалось темноволосым мужчиной в белоснежной рубашке апаш. Он увлечённо читал, сидя в инвалидном кресле-коляске. От неожиданности Марго резко остановилась.

- Ни за что не стану вас с ним знакомить! – с неожиданной злостью прошипел сзади Гоша.

- Это ещё почему?

- Он настоящий пират и украдёт ваше сердце. Он со всеми так делает.

- А вам жалко?

- Мне очень жалко. Сейчас вы нормальная, с вами интересно. А потом свихнётесь, как все эти драные кошки!

- Какие кошки?

- Всё женское отделение. Вон, сидят, пялятся из окон.

Действительно, пялились. Молодые, вполне подрощенные и очень даже зрелые.

Марго с интересом изучила мизансцену. Гоша, конечно, преувеличил, особей женского пола наблюдалось не так уж много, шесть или семь, но происходящее явно выходило за рамки обыденности. Кое-кому всё это пришлось бы по душе…

- М-да, впечатляет. А почему они не выходят?

- Гуляние разрешено только тем, кто лежит платно.

- Хотите сказать, нас таких всего трое?

- Больше, но на мужиков его обаяние не действует, старуха Казимировна слишком плоха, а Катюша с Ангелиной на процедурах.

- Я чего-то не понимаю. Он же… инвалид?

- Угу.

- И… что? Как они… хм.

- Видите, вы уже заинтересовались!

- В основном теорией. Как его зовут?

- Фёдоров Николай Гаврилович.

- Его отца звали Гавриил? Или Гаврила?

- Понятия не имею.

- Неважно. Считайте, что я и правда заинтригована. Вы нас представите или мне проявить инициативу?

Гоша обречённо вздохнул и поплёлся к коляске. Судя по виду, довольно новой и дорогой.

- Фёдоров, ты, конечно, не заметил, но у нас пополнение, - начал нарочито грубо.

Мужчина опустил книгу на колени, снял очки в тонкой, почти невидимой оправе и посмотрел Марго в глаза. Хуже, прямо в душу. Взгляд оказался слегка насмешливым, крайне благожелательным, внимательным и очень, очень мужским.

Гладкую кожу в вороте расстёгнутой рубашки, лёгкую небритость, плавную линию скул, ничем не примечательный нос и невероятно красивые руки она рассмотрела позднее. Равно как и прикрывающий ноги клетчатый плед.

- Маргарита Аркадьевна Таль. Очень приятно, - он слегка склонил голову. – Фёдоров, Николай Гаврилович.

Обычный голос, ничего особенного, но от его звуков по позвоночнику пробежала дрожь.

Единственная мысль, мелькнувшая в голове, звучала как «Чё-ёрт!..»

Не сразу, но вспомнилось несколько досадных мелочей. Что на ней не деловой костюм, не изящное платье, а идиотски-весёлый мешковатый халат. И волосы собраны в уродливый хвостик. И на лице наблюдается тотальное отсутствие боевой раскраски. 

- Разведка тебя подвела, Фёдоров, барышню зовут Лариса, - торжествующе выпалил Гоша.

Маргарита Аркадьевна и Николай Гаврилович заговорщицки переглянулись. Марго не удержалась и прыснула. Отозвалась каким-то дурным, вибрирующим голосом:

- Взаимно. Что читаете?

- Дэна Симмонса.

- А конкретнее?

- «Террор».

- И как вам?

- Пока нравится.

- И на каком вы месте?

- Первая треть.

- Леди Безмолвная уже появилась?

- Да, недавно, - после лёгкой, едва заметной заминки кивнул он.

- Отлично. Все ужасы впереди.

- Не могу дождаться, - он улыбнулся с лёгким намёком или подначкой. 

Пальцы, двигаясь удивительно плавно, переложили закладку и закрыли книгу. Название на английском. Ну-ну.

- Можете звать меня Марго.

- А я Ник. Или Фёдоров. Как вам больше нравится. Вы не бываете на завтраках?

- Не пускают сатрапы.

- А я прогуливаю обеды и ужины. Требую угощение в номер.

- В столовке ему есть не дают, - язвительно вставил Гоша. – Заглядывают в рот.

Фёдоров внезапно резко сдвинул коляску, колёса едва не наехали на ноги незадачливому спутнику Марго. Тот едва успел отпрыгнуть.

- Георгий, поберегите честь дам и свою. Не заставляйте вызывать вас на дуэль.

Гоша презрительно фыркнул, словно намекая на ущербность оппонента.

Наблюдая за сильными и мягкими, словно кошачьими движениями рук, за поворотом корпуса и головы, Марго всё яснее понимала, что мир катится в пропасть. И теперь непонятно от кого зависит, укатится ли он совсем.

---

Они возвращались к главному корпусу, Гоша только что не приплясывал от переполнявших его эмоций.

- Теперь согласитесь со мной? 

- О чём вы? – холод в голосе Марго стремился к абсолютному нулю.

- Он опасен.

- Он просто мальчишка, прикованный к инвалидной коляске.

- Думаете, ваша душа в безопасности?

- Какое вам дело до моей души?

- Не хочу вашей гибели. Вы мне нравитесь. Вы умная, взрослая женщина. Вы отравлены, но найдёте в себе силы справиться. Главное, не встречайтесь с ним больше!

- Что вы себе нафантазировали? Я в полном порядке. В моей жизни встречались куда более интересные экземпляры.

- Значит, вы сами себе не признаётесь…

- Гоша, вы параноик!

---

Пастила и яблоки лежали на тумбочке. Марго покосилась на них с отвращением.

- Как прошёл день?

- С ботинками стало намного лучше.

- А как настроение?

- Отлично. Привези мне молока.

Муж удивлённо моргнул.

- Молока?!

- Да.

- Гоша, ты же его не любишь?

- Теперь люблю. И ещё книжку захвати.

- Какую?

- Мою, электронную.

- Может, лучше планшет?

Она помотала головой.

- Не надо.

- Здесь так скучно?

- Здесь по-разному.

- Потерпи, осталось всего три дня.

---

Сегодня было прохладнее, Марго накинула куртку. Как-то непроизвольно вспомнила про рубашку-апаш и зябко передёрнула плечами. Небо хмурилось, но дождя пока не было. Вездесущий Гоша маячил у подъезда. На лысеющей макушке кепочка, поверх пижамы – куртка из кожзама. Как такое существо угодило в платное отделение? Родственники помогли?

- Как спалось?

Марго проигнорировала. Как может спаться человеку, которого поднимают в шесть утра?

- Фёдоров. Что с ним случилось?

- Вот, как я и думал. Других тем для разговоров больше не будет.

- Какие темы предлагаете вы? Про потные котлеты?

- Можно поговорить о путешествиях.

- О чьих?

- Можно о моих, можно о ваших. Меня один раз укусил варан.

Некоторое время она переваривала информацию.

- Отлично, сейчас расскажете. Но сначала про Фёдорова.

Гоша с деланым равнодушием пожал плечами.

- Какая-то авария, точно не знаю.

- Давно?

- Года два назад.

- Он хорошо держится.

Собеседник снова пожал плечами.

- Куда пойдём?

- Куда скажете, - Марго обречённо вздохнула. Ночью прошёл дождь, сухих дорожек совсем не осталось.

- Я думал, вы скажете, в сосновую рощу.

- Не скажу.

- И правильно. Он сегодня не появится. Процедуры. И грязь непролазная.

- Знаете, Гоша, на месте варана я бы тоже вас укусила…

Накрапывать начало примерно через полчаса. От мокрых деревьев и земли остро пахло свежестью, хотелось закрыть глаза и раствориться. Непрерывное Гошино бормотание сводило с ума. Он очень старался развлечь даму.

…- и вот представляете, живописный закат, горная дорога, романтика. Кусты по обеим сторонам. Почти без листьев, зато шипы сантиметров десять, чрезвычайно острые. И цветы неземной красоты. 

- На шипах?

- На кустах. Моя подруга от восторга охает и ахает не переставая, а ослик подо мной бредёт всё медленнее. Я его уговариваю, пинаю украдкой. Он еле шевелится. И вот погонщик, тот, что замыкает шествие, лупит несчастное животное по пятой точке прутом. Ослик взрёвывает и с хрустом вламывается в колючки. Застревает там и невозмутимо принимается их объедать. А я, представьте, в шортах. И до отеля часа три…

- Гоша, - бесцеремонно оборвала его Марго, - что это там?

Между деревьями ей померещилось… она свернула с дорожки и решительно зашагала прочь. Прошлогодняя листва мягко пружинила под ногами. 

- Марго, куда вы?! – он догнал её и пошёл рядом.

- Туда. Вы ничего не видите?

- Теперь вижу. Это Фёдоров.

- Вам не кажется, что он застрял?

- Такие не застревают, - буркнул Гоша.

- Ему нужна помощь.

- Разумеется. Как это Фёдоров и без помощи?

Коляска застыла, угрожающе накренившись. Одно из колёс провалилось в грязь. Хозяин, словно не обращая внимания на бедственное положение транспортного средства, увлечённо высматривал что-то в ветвях дерева. Сегодня на нём был свитер грубой вязки и кожаные, основательно перепачканные перчатки.

- Кис-кис-кис, иди сюда!

- Мяу! – жалобно отозвалось дерево.

Марго задрала голову и увидела крошечного котёнка. Месяца два, не больше. Сидя на ветке он округлившимися от ужаса глазами следил за вновь прибывшими.

- Зачем вы его туда загнали? – с хладнокровным цинизмом поинтересовался Гоша.

- Смешно, - оценил Фёдоров.

Марго подошла и молча сняла потерпевшего с ветки. Тот было растопырил лапы с когтями, но, вцепившись в рукав куртки посчитал врага поверженным и успокоился. Повернувшись спиной к обоим мужчинам, она направилась в сторону корпуса.

- И вам доброго дня, Марго, - слегка удивлённо окликнул её Фёдоров.

Она кивнула, не оборачиваясь и не останавливаясь. Сзади донеслась возмущённая перебранка, какой-то скрежет и стук.

---

Мужчины догнали её возле корпуса. Надутый Гоша слегка отставал от бодро жужжащей коляски.

- Георгий Ильич, а мы вас обыскались, - выглянула из окна миловидная рыженькая медсестра. – Вам на процедуры пора!

- Самое время, - пробормотал Гоша и устремился к подъезду.

- Вы нас бросили! – Фёдоров в одно движение перегородил ей дорогу.

- Точно.

- Почему?

Не отвечая, Марго сошла на мостовую и продолжила движение.

- Куда вы его несёте?

- Куда надо.

- Послушайте, вы что, обиделись?!

- Совсем нет. Просто я начинаю думать, что Гоша удивительно проницательный субъект.

- Что?!

- Он утверждает, что все существа женского пола пребывают у ваших ног, и мне не суждено стать исключением.

- Что за бред?

Она резко повернулась и наклонилась к коляске, они почти стукнулись носами. Зрачки Фёдорова расширились, он непроизвольно откинулся назад.

- Фёдоров, как котёнок попал на дерево?

- Понятия не имею, я его там нашёл.

- А я встречала его около главного корпуса. Кстати, его мама живёт там, в подвале. У неё три котёнка. Этот – четвёртый.

- Может, просто похож или решил погулять?

- Может, - язвительно согласилась Марго.

---

Она опустилась на корточки и заглянула в дыру.

Кошка, ожидая угощения, сунулась навстречу. Впрочем, потерянному ребёнку она обрадовалась ничуть не меньше, чем блюдечку с молоком. Урча, вылизала ему шёрстку и уволокла подальше от входа, к братьям и сёстрам.

- Честное слово, Марго, я ничего не делал!

- Верю, - она поднялась, отряхнула руки.

- Можно, я вас провожу?

- До подъезда.

Он крутанулся на месте.

- Лихачить не обязательно, - строго сказала Марго.

Улыбка у него была под стать всему остальному, почти голливудская.

---

Плохо быть женой известного писателя. Даже если он умный, заботливый, понимающий и с чувством юмора у него в порядке, он всё равно витает где-то среди своих героев и сюжетов и тебе в состоянии уделить лишь небольшую часть себя.

Она прижалась к нему крепче. Большому, тёплому, уютному, родному. Печально заметила:

- Зря ты всё это затеял.

- Обследование?

Марго промолчала. Уткнулась носом в модный шарф. Тряпицу неопределённого цвета и фасона невообразимым образом закрученную вокруг его шеи. Знакомый запах туалетной воды. Они выбирали её вместе лет десять назад.

- Ты когда теперь придёшь?

- Завтра в семь, как всегда.

- Буду ждать. 

- Назаровы зовут нас к себе на дачу.

- Чудесно. Костёр разведём, мясо пожарим, баню спалим, простудимся…

---

Она не пошла гулять. Сидела на подоконнике, зябко кутаясь в шаль. Нахохленная, задумчивая, по обыкновению не выспавшаяся. Справа под рёбрами что-то ощущалось. Не болело, но мешало чувствовать себя здоровой. Книжка валялась рядом.

Внизу разворачивалась драма в одно действие под названием «Битва за самца». Вероятно, те самые, анонсированные Гошей Катенька и Ангелина приплясывали от восторга непосредственно возле места действия, кто-то «болел» из окна. Слышались ахи и хлопки.

На спортивной площадке, за чахлым, не обременённым листвой кустарником Фёдоров демонстрировал своё великолепие. Сначала они с Гошей играли в футбол. Носились по всему полю, отбивая мяч друг у друга. Фёдоров играл азартно, каждой доступной мышцей. Отклонялся, поворачивался, хохотал так заразительно, что даже Марго на своём подоконнике невольно улыбалась. Коляска на поворотах тормозила не хуже гоночной машины. Из-под колёс летели прошлогодние листья. Всё время казалось, что в следующее мгновение юному небритому красавцу надоест валять дурака и он вскочит, оставив позади громоздкий, совершенно не нужный ему предмет, и помчится дальше на своих двоих.

Затем Гоша потерял свою дурацкую кепочку, взмок и по-видимому сдался.

Тогда неугомонный Фёдоров подъехал под турник и потребовал, чтобы ему помогли встать. Девицы бросились на помощь следом за Гошей. После тридцатого подтягивания она перестала считать. Хлопки раздавались теперь громче и в такт.

Соскучившись на турнике, он переместился на брусья. Дошёл из конца в конец, повернулся в прыжке, поменяв руки. Пошёл обратно. Барышни не отставали ни на шаг. Бережно подхватили, помогли сесть. Лихо крутанувшись, он поехал куда-то в сторону леса. Девицы бежали следом, точно языческие богини. Им не хватало лишь веночков да полупрозрачных хитонов. Халаты здорово портили вид. 

Запыхавшийся Гоша отстал. Поднял голову и безошибочно отыскал её окно. Она насмешливо помахала ему и уткнулась, наконец, в книжку. Мифический зверь Туунбак начал охоту на незадачливых англичан.


Под утро снилось, что она мчится на неуправляемой инвалидной коляске по аллее какого-то парка, а за ней бегут Гоша и Фёдоров, кричат, машут и никак не могут догнать.

---

…- Марго, где вы вчера пропадали?

- Предавалась депрессии. Очень, знаете ли, увлекательное занятие.

- Я соскучился. 

- Серьёзно?

Фёдоров кивнул.

- С ума сойти.

- Это… тебе.

Первый, нежный цветок мать-и-мачехи. Слегка помятый, но ещё вполне живой.

Что там полагается восклицать в подобных случаях? «Ой, какая прелесть, где вы его нашли!»? «Бедняжка, его надо поставить в воду!»? Она молча приняла подарок.

- Вы пройдётесь со мной?

- А куда вы дели Гошу? Я всегда с ним гуляю, - она капризно надула губы.

- Гоша девушек развлекает.

- Да неужели? Как это они согласились на подобную замену?

Он внезапно посерьёзнел:

- Пожалуйста, не надо.

- Не надо чего?

- Этого тона.

Ветер доносил откуда-то издалека возбуждённый женский визг и смех.

- А какой надо?

Фёдоров поднял голову, и ей вдруг расхотелось ёрничать.

- Марго, скажите, у меня было бы больше шансов, если бы не… это?

Он легонько похлопал ладонью по кожаному подлокотнику.

- Нет, - ответила она совершенно честно. – Не было бы.

На язык просилось идиотское, достойное первокурсницы «вообще-то я замужем».

- Я люблю мужа, - сказала она и собственный голос показался до невозможности фальшивым.

- Да. Конечно. Но может быть мы всё-таки пройдёмся?

- Твои зайки на лужайке всю кору ободрали тебя дожидаючись.

Беспечная, чуть шальная улыбка:

- Плевать. Мне никто не нужен, кроме вас, Марго.

Она наклонилась, мимолётно прижалась к мужественно-небритой щеке и нежно прошептала:

- Фёдоров, катись отсюда, пока я тебе колёса не открутила.

---

Она долго не могла заснуть. Ворочалась, включала и выключала свет. Читала, переворачивала подушку. Последняя ночь на щедро оплаченной, и всё равно казённой койке, в чужих стенах. Завтра всё закончится.

Наконец, она забылась, измученная и обессиленная.

Лёгкий стук, шорох. Марго проснулась мгновенно, подкинутая мощным выбросом адреналина. 

Он застыл в оконном проёме. Расстёгнутая рубашка, джинсы, узкие босые ступни. Ветер ерошил густые тёмные волосы. Картинка их девичьих грёз.

- Так я и знала, - Марго села в кровати, обхватив себя за колени. – Кое-кто всё-таки заигрался.

Фёдоров мягко спрыгнул с подоконника.

- Неправда. Сюжет должен был оборваться днём. Недосказанностью, воспоминанием и лёгким сожалением.

- Вот как. Искусство дзёдзюцу…Очень мило. Нет, правда. – Она выпрямилась, подняла подбородок. – Что же случилось? Марионетка нарушила правила? Не верю. Таких фэйлов не бывает.

- Отчего же?

- Я старая больная женщина и гожусь тебе в матери. К тому же не красавица.

- Тридцать семь – не конец света.

- Мальчик, а тебе сколько? Двадцать три? Двадцать четыре? – спросила она горько.

- Двадцать восемь.

- Что и требовалось доказать.

- Я хороший актёр?

- Возможно.

- А ещё я своеволен.

- Точнее, волен произносить любой оплаченный бред.

- Я останусь здесь до утра, - незнакомым, непререкаемым тоном отчеканил он. -  В какой роли – решать тебе. И да, передай ему вот это.

В ладонь Марго скользнул оплетённый тонким узором драгоценных камней перстень.

- Ты ещё и коллекционер?

- Мне изначально не нравилась отведённая Фёдорову роль. Цена получилась заоблачная.

- Что же теперь отказываешься? Безделушка честно заработана.

- Уже нет. Я нарушил договор и как честный человек…

- Обязан жениться?

Вместо ожидаемой растерянности на его лице отразились совсем иные чувства. Боль, отчаяние, решимость. Кажется, так сыграть невозможно. Или возможно?.. Паранойя – серьёзное заболевание.

А потом ей как-то вдруг стали безразличны причины и следствия. Она устала быть собой.

Его губы робко поцеловали ладонь, пропутешествовали вверх по запястью. Коснулись ямочки над ключицей, помедлили, двинулись выше…

Сознание возвращалось временами. Линолеум на полу, тумбочка у зеркала. Душ. Холодное стекло. Разгорячённое нагое тело. Сильное, идеально дополняющее её. Настойчивые губы и руки. Фёдоров, или как там его звали, выкладывался без остатка, как в последний раз.

Она заснула под утро в коконе из его рук. Совершенно обессиленная. Совершенно не в себе.

С рассветом он ушёл тем же путём, через балкон. Осторожно, бесшумно, ловко. Поцеловав на прощание долгим, пронзительным поцелуем.

---

- Знаешь, наверно, мне понравилось, - бросила она небрежно, садясь в машину.

- Что именно? Персонал? Палата?

- Твой новый сюжет. Слегка банально, но что-то в нём есть.

- Думаешь? А я уже хотел от него отказаться.

Помолчали.

- Гоша тоже в теме?

- Немного. Но он настоящий пациент.

- А девицы?

-  Девицы всамделишные. 

- М-да. Мальчик и правда умеет казаться привлекательным.

- Несомненно. Ты оценила? 

- Конечно. Только случилась недоработка. Он не читал «Террор». И, предположительно, не силён в английском.

- Какой прокол!

- Да уж. Безмолвная появляется в самом начале, на второй или третьей странице. И ужасы приходят вместе с ней. Я специально проверила. А твой протеже её обнаружил примерно на сотой странице.

- Циничная, взрослая, наблюдательная Марго.

Он подтрунивал, ему было весело.

- Как думаешь, стоило с ним переспать?

- Думаю, тебе бы понравилось. Но вряд ли бы получилось. Авария, последствия… сама понимаешь.

- Авария… да, авария – это серьёзно.

---

Какое-то время она стояла в дверном проёме. Наблюдала, как пальцы азартно бьют по клавиатуре, как соболем серебрится густой ёжик волос. Изучала знакомый до мельчайших чёрточек породистый профиль. Затем подошла и разжала кулак. На стол с похоронным звоном упал богато изукрашенный самоцветами перстень.

Он молчал довольно долго. Минуту, а может и две. Ей даже показалось, что он проигнорирует демарш.

- Значит, парень слегка переусердствовал. Что ж, бывает, - его голос звучал чуть напряжённо, но вполне мирно и по-прежнему насмешливо.

- Ты не огорчён?

- Мне вырвать клок из бороды?

- У тебя её нет.

- Полагаю, раз перстень лежит на этом столе, значит всё в порядке.

- Или нет.

- Или нет. Но об этом лучше сказать тебе, а не мне.

Она не отвечала неприлично долго.

- Всё в порядке.

- Ок.

- Нет, не всё, - она внезапно ощетинилась. – Ещё раз посмеешь вплести меня в сюжет, и я уйду. Не к кому-нибудь. Просто уйду. От тебя.

Он обнял её, привлёк к себе на колени, погладил по голове.

- Гоша, Гошенька, ты что? Мне казалось, тебе нравятся безобидные приключения…

- Ещё раз… - она сухо всхлипнула.

- Ну всё, всё, обещаю, больше такое не повторится.

Плотину всё-таки прорвало. Она стучала кулачками ему в грудь, что-то бессвязно выкрикивала сквозь слёзы. Он покаянно кивал, прижимая её к себе, бормотал что-то ласково-утешительное, пока Марго не заснула. 

---

Он отнёс её на диван, накрыл пледом. Некоторое время смотрел, как она спит. Беспокойно, постанывая, мотая головой. Маленькая, беззащитная, несчастная. 

Вышел в кабинет, прикрыл дверь. Музыка звучала на грани слышимости.

«Жизнь и смерть во мне объявили мне

Так и будешь идти по краю

Между адом земным и раем

Между теми кто жил, кто снится

Путать лица...»

Нащупав в кармане кофты телефон, набрал номер.

На том конце ответили после шестого гудка.

- Где тебя черти носят?

- Я спал.

Голос злой, отрывистый, Марго бы его сейчас не узнала.

- Откатал-таки вольную программу, стахановец? Ну, что ж, молодец. Теперь исчезни. Навсегда, понял?

- А если нет?

- А если нет, придётся от разговора перейти к делу.

- Не пугай. Как ты узнал?

- Она тебя сдала. И перстень мне вернула.

- Второй тебя у родителей ожидает.

- Вот даже как. Щенок, она никогда тебя не выберет. А если выберет, я не позволю.

- Посмотрим.

Короткие гудки. Металлический корпус леденит ухо. 

 «Кажется, что всё так близко от тебя и дышит. И дышит...

Кажется, что я смогу достать рукой и выжить.

Кажется, что всё прошло уже давно, я выжжен. Я выжжен...

Кажется, что всё казаться не должно, но слышу. Слышу...» 

Мастер хотел помочь Маргарите и, кажется, подвёл её и себя.

Он провёл ладонью по лицу, шумно выдохнул. Щёлкнул мышкой, выключая звук. Достал из ящика стола свеженький, оснащённый печатями больничный бланк и в который уже раз принялся перечитывать косноязычный, казённый текст.


3.jpg

 Огромная благодарность  @abloud за редакторскую правку

 +

Обо мне. Другие мои произведения.  

1
1.269 GOLOS
На Golos с August 2017
Комментарии (3)
Сортировать по:
Сначала старые