Уважаемые пользователи Голос!
Сайт доступен в режиме «чтение» до сентября 2020 года. Операции с токенами Golos, Cyber можно проводить, используя альтернативные клиенты или через эксплорер Cyberway. Подробности здесь: https://golos.io/@goloscore/operacii-s-tokenami-golos-cyber-1594822432061
С уважением, команда “Голос”
GOLOS
RU
EN
UA
tyi-ra
6 лет назад

ч е р н о в и к и. электричка в восьмое марта

image.jpg

А у меня уже полгода, как два дома. Прописки тоже две. Барнаул и Новосибирск, двести с копейками километров между ними. На деле – уже гораздо дальше, за эти полгода. Но четыре часа в электричке – и ты там. Или здесь.

Так вот сегодня, в предженский день (ох уж эти гендерноразличные праздники), выдвинулась и я на вокзал. Завтра выходной у всех без исключения, и хотя пятницу с субботой по сущей несправедливости полагается учиться, нужно съездить домой. Ну, в смысле, на Алтай. О доме я уже подробно писала. Дом мой – везде и нигде, он со мной всегда. А к словам цепляться не обязательно.

Уже два дня у нас настоящая весна. Наступила она для меня в этом году 5-го марта, теперь это уже дважды задокументированный факт. В тот день я впервые за последние месяцы ощутила тот ни с чем не сравнимый запах весны, который точно не спутаешь. У меня многое в жизни завязано на запахах, наверное, из-за плохого зрения. Я не знаю, как его описать, если вы не чувствовали сами. Он особый, свежий, живой, вот просто вдыхаешь и понимаешь: «Всё, не зима уже, хотя и сугробы, и мороз, теперь уже точно весна». И даже если будут ещё заморозки – ничего не изменится. Весна уже здесь. Она пахнет иначе. Прислушайтесь.

Вещей в этот раз немного – сгонять-то всего на пару дней. В основном книги и тетради. Хотя моё понятие «немного» весьма растяжимо, со мной живущие не дадут соврать. И на пару дней могу напихать неподъёмную ношу – не шмоток и косметики, как, возможно, кто-то подумал, а исключительно нужных вещей. Одна только камера ведь 2,5 кило. Но сегодня и она осталась дома. Рюкзак почти пустой. С интересом думаю о том, что совсем скоро поеду с ещё более лёгкой поклажей гораздо дальше. С недавних пор окончательно решила для себя – вещей должно быть ровно столько, чтобы помещались в рюкзак. Терпеть не могу, когда заняты руки. Руки должны быть свободны, оставьте себе свои сумки. Только вот рюкзак бы мне побольше…

Казалось бы, эка штука – проехать четыре часа в электричке. Но есть у меня необычное (а может, и вполне заурядное) свойство – любую, даже самую короткую поездку превращать в путешествие. Это, на деле, не сложно, определяюще ведь всегда твоё отношение. А на улице ещё и солнце греет, и снег тает, становясь слякотью, и ветер по-настоящему холодный пронизывает, опять же, по-весеннему, совсем не так, как зимой. Он продувает вроде бы и сильней, но от него не хочется прятаться, потому что не холодно уже. Душе не холодно. И что значит в этом случае тело?.. Эх, пусть ещё зимняя куртка, пусть берцы, но прочь шарфы, ворот нараспашку, шапку – в рюк… Э-э, шапку-то оставь лучше, ты. И куртку застегни. Вот так, под горло, шарфом прикрой, чтоб не дуло. Кто только что с температурой валялся? Душа у неё. Так-то лучше. Душе никто не запрещает, а голову на плечах тоже надо иметь. В шапке. Пока что.

Жарища в метро, грязно-снежная каша под ногами на улицах. До электрички почти час, билет уже в кармане. Пока время есть, схема стандартная – забежать в давно разведанные места, захватить с собой перекусить в дорогу. Да, и ручку сегодня ещё надо купить – кто-то там по пути собирался письма и стихи писать, а ручек, как назло, ни одной пишущей.

А люди добрые. Они иногда сами этого не знают о себе и сами же себе удивляются. Девушка с гитарой за плечами не глядя вытаскивает из кармана хорошую пригоршню монет и отдаёт сидящему на ступенях у входа в метро музыканту. В небольшой уютной кофейне акция – берёшь четыре эклера, пятый в подарок. Парень в очереди передо мной берёт эти четыре штуки и говорит смущённо улыбающейся продавщице: «Пятый оставьте себе, мне правда не нужно больше. А у вас вот праздник завтра! С праздником вас, девушки!». И улыбается уже вся очередь, будто каждому из них раздали по эклеру. Люди добрые. Весной оттаивают. Идут, счастливые, и не прячут улыбок, и понимают вдруг, как здорово творить такое вот маленькое добро.

За полчаса до поезда выхожу на мост через пути – не хочется сидеть в душном вокзале. Ждём, когда назначат нам путь. Народ прибывает, сегодня не протолкнуться – у всех ведь длинные выходные и все куда-то едут. И каждый выбрал себе место рядом со спуском к одному из путей, надеясь, что именно он окажется ближе всех. А я просто брожу туда-сюда, мне почему-то интересно наблюдать за людьми. Вон парень с лыжами в чехле – сразу бросается в глаза. Собрат. Помнится, езжено так же, с лыжами, и палками, и винтовками. Детей много, разных, выходные им – что маленькие каникулы. И пожилых людей столько же. Скоро ещё дачники попрут, не успеет снег сойти. А вот пара пожилая, и один из двоих – человек с белой тростью. Слепой. Выжидает народ, объявляют платформу, и все сразу же превращаются в поток, направленный к одной узкой лестнице. Мне не к спеху – не займут моё место в последнем вагоне. Говорю же, вон то, у окошка, в самом конце. Ну и что, что спиной ехать, это уж совсем ерундовые мелочи жизни.

Верный рюкзак на сиденье рядом. Да, я наглая, для кого, спрашивается, багажная полка? Но кому будет надо – те попросят убрать. Уберу, на коленки возьму. А мне так удобнее и спокойнее. Музыка в наушниках вроде бы перестала надоедать, состав трогается, набитый практически до отказа. Никому не мешает мой рюкзак. Обняв его одной рукой, накинув на плечи куртку, слушаешь музыку и смотришь в окно. Стихи? Успеется, четыре часа впереди. А глаза закрываются – поезда поют колыбельные даже лучше, чем Саша Васильев.

То и дело просыпаясь, вылавливая слухом отдельные слова и мелодии, а взглядом – проплывающие мимо станции, наконец выспишься. Табло над входом в вагон показывает 17:59, а выехали ровно в пять. Закатный свет сквозь окно напротив пронизывает вагон, красиво освещая лица пассажиров. Разные лица. Ещё несколько минут прихожу в себя, стряхивая остатки сна. А людей успело очень поубавиться, только паренёк, что сидел напротив, всё так же безмятежно спит. Спасибо группе «Сплин», но послушали – и достаточно. Мне свои стихи писать надо, уже пару дней строчки в голове вертятся. Хорошо пишется весной. Тьфу-тьфу, и по дереву. Что вы так странно коситесь? Не видели людей, пишущих в электричках стихи? Подумаешь, разница-то – кто-то закусон достаёт из рюкзака, кто-то тетрадь.

Маршрут у меня интересный – с пересадкой. Два часа до станции Черепаново, там переход на другую электричку, и столько же ещё – до Барнаула. Переход этот чаще всего превращается в перебег наперегонки с другими едущими. Нужно ведь успеть занять места! Но сегодня мне, пожалуй, впервые за всё время поездок не хотелось бежать. И быстрым шагом обгоняешь много народу. Из последнего вагона и добираешься, естественно, в числе последних. Ну пойдём теперь в самый дальний, головной, может, до него ещё не успели добраться…

Любимые места у окон уже все заняты. А вагон новый, просторный. Иду по проходу, дошла до конца. А там откидные одиночные сидушки. Да это же то, что нужно! Падаем. Напротив, на таком же сиденье, устроился парень в двух капюшонах, от кофты и куртки. Странно, только мельком взглянула, а до боли знакомое лицо… Рядом ещё двое студентов да мама с девочкой лет двенадцати. Эх, вот бы больше никто не… Ага, размечталась. Это тебе не бизнес-класс. Дети. Трое. Целая семья с тремя детьми. Одному лет десять, младшим – года три-пять. Ве-есело поедем, ничего не скажешь. Но мне нужно дописать стих. Мне на всех, в принципе, без разницы, и на орущих детей в том числе.

Парень напротив с интересом взглянул на мою тетрадь, ещё долю секунды посмотрели друг другу в глаза. Странно, необычно. Редко когда незнакомые люди прямо смотрят тебе в глаза.

Пишу, подолгу раздумывая над некоторыми строчками. Но идёт, это главное. Смотрю по сторонам, в действительности не замечая неугомонных брата и сестру, гаснущие пейзажи за окном, не отвлекаясь на бег времени. Вот допишу и вынырну, а пока я не здесь, не с вами, ребята. Парень, скинув один капюшон, прикрыл глаза и задремал, то и дело вздрагивая от детских вскриков и смеха.

«Я электричкой уеду к Алтаю на трое суток…». Лесом едем – лес поём. А почему бы и нет, спрашивается, если в настроение? Хочется простых и ясных весенних стихов. Четыре четверостишия, классический размер. Ну и хватит на том. Можно и перекусить. Дети с явным намёком засматриваются на конфеты у попутчиков. Женщина делится, улыбаясь. Дожёвываю своё печенье, вновь достаю тетрадь. Может, ещё что? Пара строчек и пусто дальше. Ну и ладно, действительно хватит пока. Интернет ловит слабо, музыки больше не хочется, книжки лежат где-то на дне рюкзака. Значит буду просто ехать. Я давно не ездила просто так.

Парень напротив проснулся, окончательно разбуженный весельем детей. Периодически переглядываемся. Это уже становится интересно и почти привычно. И всё-таки что ж за знакомое лицо? На кого же ты похож?..

Дети, кстати, вели себя вполне прилично, только баловались. Но на то они и дети, им положено. Я как-то терпимее стала к ним относиться, хотя раньше совсем не любила, раздражали они меня. Хотя, кого я обманываю, разве в детях дело? Я просто ко всему отношусь с недавних пор иначе и постепенно привыкаю не растрачивать энергию зазря. Вот и писать вполне возможно. Ну бегают они, ну кричат, смеются, визжат иногда, за ноги твои хватаются, когда поезд резко дёргается. Ну и чего беситься? Сам когда-то таким же был, и хорошо, что был. Это я опять на разговоры с самой собой отвлеклась. Пора бы вам уже к ним привыкнуть.

А человек в капюшоне, казалось, смотрел на детей тем же взглядом – не спокойным, а успокоившимся. Он то и дело массировал виски, запускал пальцы в волосы – болела голова. Он смотрел вокруг и наблюдал за людьми, как и я. Опять пересечёмся взглядом, задержимся на мгновенье. Чаще я отведу глаза. И смотрим друг на друга, потому что сидим напротив, через проход, по которому шныряют дети. И разглядываем один другого. Редкие люди смотрят в глаза так прямо. Что ж ты хотел-то? Молчим оба. А что говорить? Мы просто едем. Как-то странно улавливая и вместе улыбаясь, глядя на детей, будто думая об одном и том же. Или мне показалось? Да, конечно же, показалось. Просто едем.

Джемпер, серая тёплая кофта, капюшон которой он так и не снял всю дорогу, зимняя куртка, серые джинсы, ботинки на толстой подошве, сумка под сиденьем. Щетина на лице, коротко стриженные волосы и зелёные внимательные глаза. Что, тоже гадаешь, пацан я или девчонка? Ага, меня часто путают, потому что стрижка короткая и одежда не самая изысканная. Но он смотрел не так, не изучающе уже. Я уже который раз за последние пару лет разговаривала с человеком, не говоря ему ни слова. Вы смело можете не верить, я сама не верила недавно. Я не могу вам сказать, что мы говорили, потому что мы не говорили. Но что-то понимал каждый, в очередной раз глядя прямо в глаза. И каждый прекрасно знал, что не заговорит. Слова будут лишними.

Он иногда постукивал ногой или рукой будто в такт неведомой музыке, слышной, должно быть, только ему. Я иногда песни слушаю и шевелю беззвучно губами, «подпеваю». Наверное, очень странно выглядит со стороны. А этот не просто топал, а в разнобой, словно действительно слышал мелодию. Музыкант? Барабанщик? Видать, писателем мне всё-таки быть, потому что очень уж я люблю придумывать людям истории. Основой чаще всего – только внешность, поведение и собственные мои мысли-надумки. И вот сидел уже передо мной не просто «парень напротив», а неизвестный барабанщик неизвестной группы, мечтающий, должно быть… Не знаю, о чём, просто мечтающий. И ехал зачем-то из Новосиба в Барнаул. Наверное, к друзьям. Ехал он точно до Барнаула. Я это просто знала.

Семья с детьми вышла за одну станцию до моей конечной, стало тише и спокойней. Мама с дочкой взялись разгадывать кроссворд. Выдуманный мною барабанщик вдруг быстро достал из кармана свёрнутую газету, развернул, быстро взглянув поверх и улыбнувшись мне. Затем что-то пробежал глазами, всё шире улыбаясь, свернул и засунул газету обратно в карман, практически рассмеявшись напоследок. Кто его знает, что он там прочитал, что вспомнил, почему смеялся. Но даже и здесь этот странный парень напомнил мне меня – тоже бывает что-то вспомню или увижу на улице нечто, напоминающее о событии или человеке, и улыбаюсь или смеюсь, безо всякой причины, на взгляд окружающих. Не вижу смысла прятать светлых эмоций.

Девчонка рядом не могла разгадать слово, мама её тоже не знала. А я сижу и знаю. И вдруг очень захотелось подсказать. Не из-за чего, просто так. Сказала, получив в ответ сначала удивлённый взгляд, а потом улыбки. А я сижу и мне хорошо. Не-а, это совсем даже не глупо. Сверкнул улыбкой и загадочный попутчик. До нашей станции оставалось минут пятнадцать. До чего знакомое лицо. Вполне могла где-то в городе видеть. Или всё же на кого-то похож? Снова несколько раз пересекаемся взглядами. Не смотрю долго, как-то это… А ведь надо учиться смотреть людям в глаза. Говорят, пригодится в жизни. Задерживаю взгляд на несколько секунд. Интересно уже даже, как он себя поведёт. Не ожидал, привык, что смотрю мельком, и сам отводит глаза. Что ж за переглядки-то? Но было хотя бы, чем заняться.

Я понятия не имею, что он думал обо мне. Меня не особо волнует, что думает каждый встречный и поперечный. Мы ведь абсолютно чужие люди. Вообще никто. Мы не знакомы и не будем. Сейчас поезд остановится, выйдем из вагона и разойдёмся в городе. И больше, может быть, не увидимся. Хотя сколько раз я уже зарекалась загадывать…

Объявили станцию. Мы, не сговариваясь, одновременно встали с откидных сидушек, оказавшись в конце очереди на выход. Надеваю шапку с шарфом, парень облачается в два капюшона и натягивает перчатки. Лицо, лицо, ну вспоминай же давай! Кто-то совсем знакомый! Разворачиваюсь на выход и не удерживаюсь, чтобы не усмехнуться. Летов Егор. Точно похож. Только черты грубее и лицо пошире. Ну, подсознание, спасибо тебе в очередной раз.

Поезд останавливается, мы выходим из вагона, идём недалеко друг от друга до выхода из вокзала и расходимся на перекрёстке проспекта. Ледяной ветер приятно холодит разгорячённое лицо. Градусник в поезде показывал аж +25, а сидели в куртках. Не сказали ни слова. А пообщались здорово. Можете считать меня окончательно поехавшей.

Ну, здравствуй, мой город, знакомый до слёз! Иду, вовсе не торопясь, смотря вокруг, будто вижу его впервые. Будто переговариваюсь с недавним другом. Ловлю автобус, уже отъехавший с остановки. Точно мой. Ночью всякий город красив. И есть всё-таки что-то родное, как ни крути. И почему-то так и не сходит улыбка с лица. Город я люблю. Всё достойно любви, и крайне мало существует причин для ненависти.

Время клонится к трём часам, и я дописываю свой длинный рассказ. Краткость – чья-то там сестра – давно уже плюнула, послала нас с Музой подальше и ушла спать. А Муза моя не спит, обе мы с ней полуночницы. Странно, как отвыкаешь от дома, живя в другом доме. И микроволновка шумит непривычно громко, и запах совсем другой, но всё тот же – свой. И эхо от голоса, слышное вдруг резко после житья в небольшой, уютной "хрущёвке". Здесь тоже уют, но другой. Даже клавиатура, и та – не та, печатать немного неловко. Большая вышла запись. Но я не стану делить пополам, потому что это остаются всё те же черновики. Кто захочет – прочитает. Выбор, как всегда, остаётся только за вами. А мы с Музой на боковую. Ялта, говорит, ей уже снится…

Барнаул, 08.03.18

P.S. Дамы, с праздником! Он уже два часа и сорок минут, как наступил. Чокнулись с Музой остатками чая, закусили рафаэлкой и всё равно отправляемся спать. Счастливо вам!

0
0.016 GOLOS
На Golos с December 2017
Комментарии (7)
Сортировать по:
Сначала старые