Сон
Мне часто снятся сны. Обычные. Но так бывает не всегда. Бывает, приходит кошмар. Всегда один и тот же, он будто преследует меня. Я вижу его в чёрно-белом цвете, в мельчайших деталях. Он терзает моё сознание, беспокоит мою душу. Кошмар, посреди которого я просыпаюсь в холодном поту, испытывая ужас и непреодолимое чувство паники. Этот сон обрывается всегда на одном и том же месте – меня кусает шмель. Он подлетает ко мне со спины, залетает за ворот и кусает в область лопатки. Я никогда не вижу его, разве что замечаю краем глаза размытое чёрное пятно, больше похожее на мимолётную тень. Замечаю на мгновение, но я точно знаю, что – это он: огромный, свирепый шмель, прилетевший именно для того, чтобы укусить.
Во сне я вижу обрывок дня. Не знаю, можно ли считать тот день счастливым или же всё-таки злополучным – судите сами. В том сне мне восемнадцать лет и я на войне. Это Вторая Чеченская кампания, середина февраля, мы на полуразрушенном Чечено-Ингушском цементном заводе. Последние группы головорезов отступили, бросив тяжёлое оружие. По данным разведки, они скрылись в Аргунском ущелье и растворились в горах. После того, как наша рота разминировала завод, от командования поступает приказ: «Оборудовать пункт временной дислокации на занятой территории». И вот уже в сотый раз я вспоминаю тот самый день в мельчайших подробностях: полуразрушенный завод, мокрый снег, грязь под ногами, запах сырой земли и вылазку в Чири-Юрт. Смешно сказать – поехали за досками.
Согласно Боевому уставу, основные силы нашей роты были брошены к обустройству территории для ведения круговой обороны, параллельно мы заняли два полуразрушенных здания. В одноэтажное – разгрузили боекомплект, в двухэтажном – расположились сами. Выбрали комнаты, которые можно было обжить. Прибрали их от обломков и гильз, сколотили оконные и дверные рамы, поставили буржуйки. Оставалось дело за малым – сколотить стол и кровати. Проблема была в строительном материале, точнее, в его отсутствии.
Контрактник по прозвищу Бек предложил съездить за досками в опустевший и полуразрушенный посёлок Чири-Юрт. Когда его зачищали от боевиков, Бек заприметил штабеля досок на одной брошенной базе в промзоне. Ротный дал добро. В кабину бортового «УРАЛа» сели трое – это были контрактники, или проще говоря – контрабасы. Контрабасами прозвали всех, кто служит в Чечне по контракту. В кузов запрыгнули трое срочников, я среди них.
Посёлок зачищен, добираться до склада пару-тройку километров, на всё про всё ушло бы не больше полутора-двух часов, поэтому решили выдвигаться, как говорится – налегке. У каждого АКМ на плече и по спарке магазинов к нему. Плюс к автоматам – у контрабасов разгрузочные жилеты с пятком гранат для подствольного гранатомёта, на нас бронежилеты и каски. Погрузились, поехали.
Несмотря на то, что была зима, а в феврале на Кавказе, куда ни взгляни – всюду непролазная грязь, сырость и талый снег. Когда наш «УРАЛ» наконец-то тронулся, дёргаясь, фыркая и выплёвывая клубы сизого дыма, то под его брезентом поднялось такое облако пыли, что хоть выпрыгивай. Мы приоткрыли завесу и все трое вынырнули на свежий воздух. Так и ехали до самого склада, высунувшись из-под брезента. Долго мыкались по посёлку, плутая то в одну сторону, то в другую. Видимо, Бек не мог вспомнить, где расположена территория склада. Зачищая посёлок, наша рота заходила со стороны Дуба-Юрта, каждый взвод шёл строго по отведённой улице, а теперь мы въезжали со стороны завода, и понятно, что контрабасы не сразу сообразили, где что находится.
Наконец-то приехали. Машина остановилась, мы повыпрыгивали из кузова. Бек осмотрелся, сдал задним ходом поближе к штабелям и заглушил мотор. Мы тоже немного огляделись и стали отряхиваться от пыли.
Нас, восемнадцатилетних салаг, на этой войне берегли. Контрабасы всегда шли первыми. Не важно, какая стоит задача: зачистка селения или разминирование дорог, более опытные всегда впереди. Этот раз так же не стал исключением. Контрабасы, прихватив АКМы, отправились осмотреть штабеля и склад на наличие растяжек, а нам велели оставаться и грузить доски. Закончив осмотр, они вышли с территории и скрылись за складом. Мы поснимали с себя каски, приставили к колесу автоматы и приступили к погрузке.
Вся складская территория была огорожена двухметровым забором из бетонных плит. Почти половину всей этой территории занимал одноэтажный кирпичный склад. К зданию склада был пристроен небольшой навес, к этому навесу примыкали штабеля из досок, нагромождённых почти до самой крыши. Бек припарковался очень удачно, практически вплотную к штабелям, так сказать – на расстоянии вытянутой руки. Доску брали самую ходовую – пятидесятку. Из такой и кровати, и столы, и укрытие соорудить можно. Погрузку закончили минут через пятнадцать. Присели перекурить. Неожиданно тишину прервал взрыв! Затем раздались короткие автоматные очереди!
Первая мысль, которая у меня промелькнула: «Контрабасы попали в засаду!» Я крикнул: «К бою!» Мы побросали сигареты, мгновенно похватали автоматы и уже на ходу передёргивали затворы. Рассредоточились как-то машинально. Димка залёг тут же, прямо в мокрый снег, под колёса нашего «УРАЛа» и мгновенно направил ствол автомата к выходу с территории. Серёга побежал в открытые ворота склада и спрятался за колонной. Я запрыгнул на штабеля, затем на навес и уже с него перебежал на крышу складского помещения.
Пока я преодолевал полосу препятствий, прогремел ещё один взрыв, после чего всё стихло. Я пригнувшись добежал до противоположного края, залёг, осмотрелся. Сердце билось просто бешено! Каким-то замыленным взглядом я шарил по дворам и пытался разглядеть наших! А они – вот! Под самым носом лежат!
Продолжение следует...
