Три минуты позора (и оргвыводы)
У вас ведь были начальники, которые говорили «ну не знаю, все вроде хорошо, но что-то тут не так?». Надо бы переделать… (Что?!!!). Вспоминается по этому поводу история с далеко идущими выводами.
Проблема
Работал я как-то давным-давно в «Из в рук в руки» верстальщиком и цветокорректором. И была у меня выпускающий редактор Людочка (пусть люди знают недолжное имя, да не возожгут никогда в ее честь треножник). Она принимала у меня номер, и всегда была недовольна. Чем-то. Потому что чем именно, она сказать не могла. Указания она мне, конечно, давала – мол, переделай это и это, местами поменяй то и се, но все равно, это не оно. Так и говорила «ты, конечно, переделай, но что-то тут не то».
Я – тупка?
Поначалу я как новый сотрудник охреневал тихо. Ну, может и правда, делаю что-то не так, а она стесняется мне сказать что именно. Однако, от этой версии пришлось отказаться. Через 8 номеров я делал все что нужно с закрытыми глазами, а все равно «что-то было не так». Коллеги со стороны не находили ничего криминального. Ок. Наверное. Она так меня вымотала, что я на полном серьезе говорил друзьям, что если я чего-то и хочу, то в безЛюдное место.
Варианты?
Может дело не в работе, а во мне? Может и правда – цвет глаз не нравится? Голос? Имя? Сам я в целом? Как мужчина. Как женщина? (женщина из меня и правда – очень, очень неудачная). Что?! Может она и про меня так же думает «что-то в нем не так, но я не знаю что»? Если я раздражаю красивую женщину, это «жжж» не спроста». Что может быть не так?
Можно сколько угодно думать, что она ненормальная, но это не исправит ситуации. Надо думать над тем, что я могу сделать. А я могу. Голова-то мне зачем-то дадена? Не только чтобы в нее есть? Ну, ок, давайте поэкспериментируем. Я пробовал подходить к ней:
до еды
после еды (сыта и довольна, ну?)
(я бы попробовал и вместо еды, но не рискнул отбирать у нее тарелку)
когда она была одна
когда она была с кем-то (может при ком-то постесняется быть овцой, повелительницей колебательного контура)?
когда она куда-то торопилась
когда она откуда-то (молчать, гусары!) возвращалась
когда она бездельничала
когда она была в новом (комплимент прилагается) платье, с прической
до планерки
после планерки
энергично, с зарядом бодрого оптимизма
неслышно, как к постели умирающего богатого родственника
соглашался и задавал вопросы
соглашался молча
не соглашался вообще
приходил с предложением
с несколькими вариантами на выбор
оставлял ей работу на столе, чтобы вообще на глаза не попадаться
просил составить требования (нежно)
настойчиво просил обозначить критерии
просил описать желаемую цель, хотя бы в терминах впечатлений (меня бы устроило даже «хочу чтобы так все зелененькое-зелененькое и бабочки в животе по диагонали, ммм…»)
признавался в отчаянии («я даже не знаю, что делать»)
ждал когда подойдет сама
были еще какие-то варианты, я сейчас уже не вспомню.
Но тщетно. Степень охренения меня превысила среднестатистическую. Я был не то чтобы в панике, я реально не понимал что происходит. Если бы это не касалось моей профессиональной самооценки, я бы, может, посмеялся над тем, как забавно сложились атомы. Но это было слишком близко к телу (практически исподнее), чтобы я мог себе позволить абстрактные чувства. И в один из дней случилось это…
Катарсис
Это был тот самый раз, когда я как кукушка подкинул ей номер и сбежал. Она подошла ко мне красивая и скорбная, и произнесла сакраментальное «Григорий, я не знаю, что-то тут не так». И тут случилось то, чего я себе обычно не позволяю.
Я тупо сорвался. Я вокзал ее (зачеркнуто) орал на нее долгих 3 минуты (когда орешь на кого-то, это долго). А у меня громкий и визгливый голос (увы), так что слышал весь опенспейс и немножко те, кому не повезло в коридоре. Мне было совершенно наплевать на 10+ сотрудников. Я верещал. Самолеты сбивались с курса, стаи птиц выстраивались в голубом небе в слово «что такоЭ?», а я орал и орал. Брызгал слюнями. Иногда переходя на визг, и с покрасневшим мордалом. Я бы топал на нее, но я сидел, так что это было технически невыполнимо. Я называл ее на ты, задавался саркастическими и риторическими вопросами, делал предположения и терялся в догадках. Единственно, чего не было в моей речи, это пауз. Закончилось все фразой, которой я горжусь: «Идите, и без начальства ко мне больше не приходите!». Меня совершенно не смущало то, что она и была моим начальством. А вот ее это смутило, поэтому она растерянно спросила «с каким начальством?». На что я еще громче ответил «С нашим общим!». После чего гордо и презрительно отвернулся.
Несколько механической походкой, молча, с очень удивленными глазами она отбыла.
Позор
Сразу после этого, мне стало страшно стыдно. Не страшно, я подчеркиваю, а стыдно. То, как я себя повел, не совпадало не только с общепринятыми представлениями о мужском поведении, но и вообще на поведение было не похоже. Особенно гадко было от того, что это слышали и видели другие люди (может быть даже где-то культурные). Я покраснел (а я физически чувствую, когда краснею), и хотел только одного — провалиться сквозь землю. Но, куда я денусь с подводной лодки?
Тишина, которая повисла в комнате, казалась мне бесконечнее человеческой глупости. Я тихонько посмотрел по сторонам, и охренел второй раз. Меня окружали в целом довольные лица. Кое-кто был даже немножко счастлив, хотя преобладающим выражением было «а что такое? Ничего не случилось!». И еще понимание. Я не сорвал апплодисментов, но, кажется, попал в точку.
Самое удивительное
От стыда я довольно быстро оправился и скоро вспоминал об этом с юмором. А вот еще от одного чувства, которое посетило меня не сразу, я долго не мог отделаться. Обида. Мне было жутко обидно.
Дело в том, что следующие 3 недели Люда вела себя образцово. Работала конструктивно, замечания, которые она делала, были четкими и по делу. Это была хорошая рабочая атмосфера.
Именно это и было ужасно. То есть, все эти тактические подходы, эти попытки свериться с фазой луны и Сатурном во втором доме. Эти психологические подкаты. Совершенствование ума беспрестанным чтением (зачеркнуто). Эти попытки быть корректным, веселым, сдержанным, деликатным, техничным и еще бог весть каким — были никому не нужны. Надо было просто, тупо, базарно, постыдно наорать. Наорать, Карл!
Твою мать! Как же обидно за людей. Если вы подумали, что Люда была быдловатой карлой, то вы ошиблись. Это была умная, развитая, красивая, замужняя москвичка с ребенком лет 35 (ей было 35, а не ребенку). То есть даже пошлые версии про глупость, дремучесть, одиночество и недоадьюльтер были не про нее. И тем не менее факт оставался фактом.
Оргвыводы
С тех пор, я стараюсь помнить, что иногда действуют самые простые и некультурные решения. Они могут быть вполне эффективными. Даже если их не отправишь на выставку достижений народного хозяйства.
Вот так-то мои друзьяточки. Помните, это тоже вариант. Главное, чтобы он не становился modus operandi. Если вдруг это случается, можно задуматься, а быть ли вам на балу? В смысле, смены окружения. Но это уже совсем другой разговор.
Фото pixabay. Лицензия CC0