СВЕЧА

Странные события произошли в нашем городе N. Много шума и споров, яростной полемики и интеллектуальных битв (даже между богословами-академиками) происходило в то время. Телерепортеры и бойкие журналисты потратили уйму времени и бесконечной энергии, столь ярко отличающую эту братию от остальных добропорядочно-сонных людей, на то, чтобы пролить свет на эту загадочную историю, но так ничего и не узнали. Только соврали с три короба, по своему обыкновению.
Мало кто знает, из ныне оставшихся в живых, что же было на самом деле. А так как многие хотели бы узнать, вот и решил я рассказать всю правду без утайки.

Священник А. шатаясь от усталости и волнения буквально влетел в мирные покои нашего благочинного. Буркнув приветствие и жадно выпив стакан воды из графина, что стоял на столе в кабинете, рухнув в кресло сказал: «Всё очень скверно … очень скверно». Хмуро взглянув на него и тяжело вздохнув благочинный произнес: «Да говори ты все по порядку. Что ещё стряслось»?
-Их становится все больше и больше. Они едут автобусами, машинами, идут пешком. Причем, идут и днем, и ночью. Все требуют ответов и пояснений. Журналюги, чтоб из черт попутал, совсем проходу не дают. Говорят, что сам великий тиран, к нам собирается! А Владыко молчит!
При упоминании имени врага рода человеческого благочинный вздрогнул, а вот услышав о великом тиране … побледнел и проступившие капельки пота засвидетельствовали его крайний испуг.
-А что мэр?
Безнадежно махнув рукой. Отец А. произнес: «Всё также. Даже хуже! Приказал выставить полицейский патруль и бесплатно кормить всех приезжающих».
-Патруль то зачем? - От удивления благочинный даже рот открыл.
-Да говорит, что теперь это государственная ценность. Совсем старик с ума рехнулся. Всё порывается к прокурору идти. Всё кричит, что грешник он великий. Ему говорят, что прокурор похлеще тебя. А он все одно заладил. А всё эти мощи, будь они не ладны.
-Мда...- благочинный задумался. Наступила гробовая тишина.

Не буду томить тебя любезный читатель и расскажу о причинах такого беспокойства, тревог и волнений, граничавших на краю бездны под названием — паника, наших благочестивых отцов. Священник А. был настоятелем нашего кладбищенского храма. Жизнь его текла ровно и благолепно, как обычно это бывает у кладбищенских священников, пока он не узнал что у одной могилы, находящейся с самого края кладбища, не начал собираться странный народ. В то время и о чем он сегодня страшно жалел, он не обратил на это особого внимания, а только немного удивился. Спустя короткое время, народу стало собираться так много, что закупленных на месяц свечей, даже на день не хватало. Однажды утром, решив окончательно разобраться с этим делом и если что, вызвать соответствующие карательные органы, он решительным шагом направился в сторону могилы и достаточно внушительной по размером толпе. О. А. полагал, что имеет дело с некой таинственной сектой, о которой уже ходили странные слухи, но которым он ранее не предавал значения. А значение он не предавал по вполне понятным и объяснимым причинам. Дети не пропадали, квартиры люди непонятно кому не жертвовали, да и вообще в последнее время, наш город стал подозрительно мирен.
Подойдя к месту столпотворения и крестя по пути просящих у него благословения людей, он поинтересовался о причине их странного присутствия.
-Да вот батюшка, чудо Божие у вас тут на могилке - святого лицезреем, - сказал ему патриархально выглядевший старичок. Бросив взгляд на могилу и узнав её, о. А. громко рассмеялся. Нет, он не рассмеялся тому, что вся могила была утыкана горящими свечками и даже не тому, что какие-то люди ухитрились водрузить у изголовья могилы роскошный дубовый крест (мало ли что взбредёт человеку на ум), он рассмеялся тому, что прекрасно знал, кто здесь похоронен. Оглядев народ, который всё прибывал, и глядя в лица недоуменно-всматривающихся в него благочестивых и верующих людей (он уже давно понял, что перед ним не сектанты), он благодушно и громко сказал: «Дорогие мои, братья и сестра! Это какое-то недоразумение. Я прекрасно знаю, кто здесь похоронен! Что за странное собрание вы тут устроили? Скажите мне о каком чуде вы тут все говорите»?
-Как же батюшка, а свеча - то не гаснет, - ответила ему с неким раздражением молодая женщина, держащая на руках, по всей видимости, болящую девочку и явно недовольная искренним смехом и самоуверенностью пришедшего служителя Церкви.
-Какая свеча? Их тут очень много? - задал он встречный вопрос.
-Да мы не знаем... не знаем, - послышалось из толпы.
-Дорогие мои, это недоразумение, а если быть более точным, - в голосе его прозвучали стальные нотки,- суеверие! И вам, благочестивым людям и послушным чадам Церкви, здесь находится просто даже неприлично.
Быстрым движением руки, в которой находилась широкая папка с церковным календарем, он затушил с десятка два горящих свечей. Они потухли. Следующими взмахами он затушил все остальные и с какой-то внутренней яростью размахнувшись затушил и последнюю. Свеча потухла, но через секунду вспыхнула снова. О. А. затушил ещё раз, но упрямая свеча опять вспыхнула. Было смешно наблюдать за этим странным противостоянием, в котором священник оказался побежденным. Схватив свечу о. А. бросил её на землю и растоптал каблуком своего ботинка. За его спиной, вспотевшей от непрестанного махания руками, послышался недовольный ропот народа. Однако, он быстро сменился вздохом изумления и радости. Обернувшись о. А. увидел, что на могилке вспыхнула другая свеча. Люди радостно шли к ней и, зажигая от неё свои дешевенькие свечки, ставили рядом. Очень быстро один огонек сменился тысячью себе подобных светлячков. Под укоризненными и строгими взглядами богомольцев о. А. отступил и растерянный отправился восвояси.

Он глубоко задумался. А все потому, что в могиле той покоилась бомжиха и пьяница Надежда, женщина, которая ежедневно, когда была жива, стояла у паперти и все прихожане ее знали, но как было совместить непутевую Надежду и чудо горящей свечи — это в голове священника не укладывалось. Нужно было все обсудить с благочинным.
Немного отступим и расскажем вам, как на могиле зажглась первая свеча, но говоря о свече, нельзя не рассказать о Надежде. Семьи у нее не было. Жила она в деревянном домике, который сгорел, по вине загостившейся у нее пьяной компании. А так как домик находился в самой близи храма, то Надежда нашла приют на паперти, здесь ей подавали, кто сколько мог или хотел, подкармливали, одевали. В холода Надежда заходила погреться в храм, никогда она не была в невменяемом состоянии, но алкоголь видимо уже был ей необходим, как лекарство. И вот то ли от того, что она всегда была немного навеселе, она смело и грозно кого-нибудь обличала, или, наоборот, целовала у смущенного человека руки. Нередко она стояла у ворот храма не одна, из-за пазухи у нее выглядывали смышленые котята или щенки, она их кормила, грела, пристраивала к добрым людям. Никто и никогда не слышал, чтобы она жаловалась на жизнь, всегда в любую погоду она стояла у паперти, здоровалась с прихожанами, и те так к ней привыкли, что уже не могли представить храм без нее. Однажды во время престольного праздника прихожане со священниками и певчими обходили храм крестовым ходом, и когда они вернулись , то у ворот, как часовой, вытянув вдоль тела руки, лежала мертвая Надежда, по ее спокойному лицу и какой-то торжественной позе все сразу поняли, что она мертва. Но священники не стали задерживаться, и почти все последовали за ними в храм. Возле Надежды осталось несколько женщин, одна побежала звонить в скорую, другие посмотрели и отошли, и лишь одна, самая юная, певчая с клироса, стояла рядом, и по ее лицу градом катились слезы.
После смерти Надежды все словно о ней забыли. О. А. позвонили из морга и дружески попросили забрать тело бездомной и пристроить ее на прихрамовом кладбище, что и было сделано, тихо, буднично и без всякого отпевания. Не было над могилой ни креста, ни памятника, ни таблички. Шли годы, могилка Надежды зарастала бурьяном, никто вобщем-то и не знал, кто там похоронен. У той певчей, которая была единственным человеком, который оплакал Надежду, умерла мать. Кладбище разрасталось и покойницу пришлось похоронить как-раз на отшибе возле могилки Надежды. Как-то раз, ухаживая за местом матери, певчая решила прибраться и на соседней могиле, ее запущенный вид вызвал в ней жалость. Выдрав всю траву, она воткнула несколько искусственных цветочков, и ей захотелось спеть заупокойные молитвы, она не знала, по ком их петь, женщина там покоится или мужчина, и тогда-то она и поставила свечу в стаканчик, зажгла ее и спела литию по всем усопшим, свеча, которую она держала в руке не гасла, несмотря на теплые дуновения весеннего ветра. Певчая поставила свечу на могилу и ушла, неся в своем сердце охватившую ее радость. Вот так и зажглась на могиле Надежды свеча. Она не переставала гореть и днем, и ночью, и вскоре люди проложили к могиле широкую тропу, и всем хотелось узнать, кто же там похоронен.

Так вы говорите, что там похоронена бомжиха? - спросил о. Александра благочинный, словно пробуя это слово на вкус. - Да, тяжелый случай... И что же теперь делать — признать бомжиху, вдобавок пьющую, святой?..Случай неоднозначный...Однако вы говорите, доход храма вырос втрое, только за счет проданных свечей?

• Да, - ответил о. Александр, - и еще люди постоянно стали заказывать панихиды, они зажигают свечи на могилке Надежды и идут поминать своих родственников, не хватает священников и певчих, чтобы совершать эти требы.
• А не отвратит людей, что святой окажется бомжиха? Как хоть она выглядела? - спросил благочинный.
• Ничего особенного, лет сорок,обычное русское лицо, не полная и не худая, не низкая, всегда в платочке.
• Молиться любила?
• Не замечал...
• Сквернословила?
• Нет.
• Так, уже неплохо. Конечно, никогда не причащалась... Скажем так, считала себя недостойной. Вы еще говорили, что она иногда кого-то ругала и выгоняла из храма... так может это дар предвидения, юродства ... Нужна ее фотография!
• Но дом ее сгорел, после смерти не было никаких документов, ее и так продержали из-за этого в морге. Обратились ко мне, чтобы я подтвердил ее личность и мне ее же и спихнули. Я не стал возражать. о. Д., ведь мы дружим с моргом.
• Понятно. Значит так, вы ее знали, вы и напишите ее житие. Как напишите, принесете мне. У нас может появиться на худой конец местночтимый святой. Конечно все углы пообтесать, черные пятна забелить. Кстати, а почему никому не пришло в голову помочь ей с жильем?
• Но, вы сами знаете, квартиры погорельцам не выдают, да и кто захочет связываться с пьяницей. Она сама ни о чем не просила, зимой ночевала у каких-нибудь алкоголиков, таскала им еду из храма, и то что ей подавали.
• С ними не пила, а расплачивалась за ночлег, вы меня поняли?
• Понял.
• Кто может по памяти написать ее портрет?
• Я попрошу нашего прихожанина, иконописца Валерьяна, думаю. Он как-нибудь справится.
• Отлично. Представьте только, как будут расходится иконы, акафисты, освященное масло, календари и прочее. Вам повезло о. А. Идите!

В общем икона была написана, в воскресный день она была торжественно освящена в храме, было зачитано житие Надежды. Прихожане умилялись и плакали. На службе произнес долгую проповедь митрополит. Он особенно подчеркнул, что сила Божия в немощи совершается. Он отечески благословил присутствующих единым крестным знамением, и все отправились обретать мощи. У могилы уже сторожила пресса, хор из кафедрального собора, множество алтарников, духовенство белое и черное, обычным прихожанам пробраться к могиле теперь было невозможно. Свечу с могилы отдали в руки митрополиту, и по мере того как разрывали могилу, людей стало утомлять ожидание. Гроб никак не показывался, копали дальше … и ничего... пустота, просто разрытая земля. Митрополит, который тоже нетерпеливо заглядывал в глубочайшую дыру могилу, вдруг посмотрел на свечу... она уже не горела.