Интерсекциональность. Часть вторая
Статья @mgaft1 для сообщества "Русское Зарубежье" @vp-zarubezhje.
Вот такая эмоциональная речь!. Мне казалось, я присутствовал в Московском Художественном Театре на чеховской или, скорее, горьковской пьесе.
Я не думаю, что Кимберли Креншоу была неискренней. Но элемент театральности в её выступлении всё же был. Хорошая актриса тоже поражает искренностью. А Кимберли здесь была прямо как Сара Бернар.
Первое впечатление от её речи у меня тоже было эмоциональным. Действительно – чёрт знает что! Оставьте вы бедных чернокожих женщин в покое! Но через какое-то время я стал думать как о концепции «интерсекциональности» и её последствиях, так и о воззвании обращать внимание на гибель чернокожих женщин.
Я часто слышу об убийствах чернокожих, особенно в Чикаго. Там прямо какая-то военная зона. Причём, друг друга они убивают гораздо чаще, чем их убивает полиция. К тому же, когда Креншоу говорит о полицейской жестокости по отношению к чёрным, как-то автоматически подразумевается, что все полицейские убийцы – белые.
Но это не так. В Чикаго, например, шеф полиции чёрный и большинство полицейских тоже чёрные. Поэтому, когда они стреляют в чёрных, часто совершающих преступления, носящих оружие и находящихся под влиянием наркотиков, результат предсказуем – полицейские их убивают.
Например, я помню знаменитое дело чернокожего Родни Кинга в 1994 году, когда какой-то гражданин заснял, как несколько белых полицейских избивали его дубинками. Плёнку показали по телевизору, это вызвало волну протестов и уличных беспорядков, поджогов и грабежей. Однако, по телевизору показали только конец плёнки. За Родни числилось много грешков с законом, до этого он уже отсидел срок в тюрьме, кажется, за грабёж. Он был здоровенным (рост 191 см) и мускулистым мужиком. В начале столкновения Родни сопротивлялся аресту, в драке он покалечил нескольких полицейских. Чтобы сладить с ним, пришлось пустить в ход дубинки – именно это и показали по телевизору.
Кимберли также ничего не говорила о белых, убитых полицейскими. Такие инциденты вообще редко показывают по телевизору. Создаётся впечатление, что белых вообще не убивают, но это не так. Просто такие случаи не представляют интереса ни для кого из правозащитников. Разумеется, это не оправдывает убийства чернокожих женщин, но почему-то госпожа Креншоу не упомянула имён белых людей, убитых полицейскими. Это не вписывается в её структурные рамки.
Расскажу о своём опыте общения с полицией. Летом (по-моему) 1985 года, в перерыве между весенней и осенней сессией в универе, я работал в пиццерии «Godfather Pizza», делал заготовки теста. К семи часам утра, когда эта лавочка открывалась, мне нужно было приготовить две кадушки теста – одно пресное, а другое жирное, называлось «deep pan pizza», тесто для глубокой сковороды. Тесто замешивалось в специальной механизированной кадушке с крутящимся замесителем, но всё же его приготовление требовало определенного времени. На всё про всё уходил как раз час. То есть, мне нужно было приезжать в ресторан к 6 часам утра.
В те времена машины у меня ещё не было, и я ездил на мопеде. Выезжал на работу где-то в 5:30 утра, когда было ещё темновато. И вот, в одно прекрасное утро, когда я поднимался в горку, свет на моём мопеде взял, да погас. И конечно, по закону подлости, ко мне сразу подкатил полицейский – этакий типичный «реднек».
Я стал ему объяснять, что свет перегорел только что, и что я тороплюсь на работу. На что он мне ответил, что если я попытаюсь продолжить свой путь на мопеде без работающего фонаря, то он меня пристрелит на месте. Но я засомневался в его намерениях. Думаю, он просто хотел меня припугнуть. С другой стороны, у меня чёрные волосы, внешность довольно интернациональная. В его глазах я спокойно мог сойти за мексиканца. Из-за моего трупа вряд ли кто-нибудь возмутился бы – уж точно не миссис Креншоу. Ведь с её точки зрения, я принадлежу к худшей категории угнетателей – белый, мужчина, гетеросексуальный и здоровый.
Поэтому я не стал проверять искренность намерений полицейского. Действительно, может он накануне с женой поругался или просто ещё не заезжал с утра в «Dunkin Doughnuts». (Dunkin – фамилия Dough = тесто nuts = орешки – Это маленькая забегаловка, где продают кофе и пончики с мармеладом).
А будь на моём месте чёрный парень, показал бы он полицаю средний палец и ещё добавил бы пару слов, символизирующих его гражданскую позицию.
Теперь насчёт концепции «пересекаемости». В своём примере миссис Креншоу упоминает, что с точки зрения Эммы Деграсенри, её не приняли на работу по соображениям дискриминации. Но ведь её могли не взять просто потому, что другие кандидаты были более квалифицированными.
Помню, после окончания универа в 1986 году, я пытался найти работу по инженерной специальности – контрольные системы. Универ, который я закончил, University of California, San Diego, был непростой школой. Обстановка сильно отличалась от «дружеской» атмосферы МИСИ. Здесь каждый был за себя – острое соревнование, так как оценки ставили по кривой. Первые 10% класса получали 5, следующие 20% получали 4, ну и так далее. Да и студенты были сильные. Много азиатов, которые «умрут», но выучат.
В первые два года я нахватал трояков, пока приладился. Потом уже получал пятёрки, но трудно было средний балл выправить. Так, при окончании средний балл у меня был где-то «четыре с минусом». В результате, куда бы я ни ходил, меня не брали.
Было ли это дискриминацией? Чёрт его знает, может, в чём-то и было? В одном месте, узнав по акценту, что я русский (а у них нужно работать с секретной информацией), мне пожали руку и даже до собеседования не допустили. В другом я хорошо прошёл собеседование, но потом позвонили и сказали – нет.
– Почему?
– Из легальных соображений не можем вам этого сказать.
Тьфу... Тоже не подошёл – наверное, по акценту. Ну не судить же их? Да и как доказать дискриминацию, если, повторюсь, я и белый, и мужчина, и гетеросексуальный, и не инвалид?
Кроме того, это же недёшево. Эмма-то, небось, адвокату не платила! У неё были хорошие шансы выиграть дело, и адвокат взял её на процентных основаниях – в случае победы, получил бы 30%.
К чему я всё это пишу? Разумеется, дискриминация в случае с Эммой Деграсенри была возможна. Но просто её впечатление не делает дискриминацию фактом.
Что же из «теории пересекаемости» получилось в результате? В результате мы имеем систему сложных вычислений, кто более угнетаем: белая лесбиянка-инвалид или чёрный трансгендер? К людям относятся не как к личностям со своей неповторимой индивидуальностью, а как к представителям определённой угнетённой группы.
Если вы чёрный – значит, должны быть против полиции и голосовать за Демократов. А иначе вы – уклонист, дядя Том. И эти вычисления выливаются в политику привилегий – кому «дать больше» при поступлении в университет или на приеме на работу.
Тут был смешной случай, когда одна чёрная комментаторша обвинила оппонента в белой привилегии. Он спросил, почему она решила, что он носитель белых привилегий? Ведь он черный!
