Уважаемые пользователи Голос!
Сайт доступен в режиме «чтение» до сентября 2020 года. Операции с токенами Golos, Cyber можно проводить, используя альтернативные клиенты или через эксплорер Cyberway. Подробности здесь: https://golos.io/@goloscore/operacii-s-tokenami-golos-cyber-1594822432061
С уважением, команда “Голос”
GOLOS
RU
EN
UA
vp-zarubezhje
5 лет назад

Комплекс жертвы. Часть вторая

Статья автора @mgaft1 для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.


Продолжение, первую часть можно найти здесь.

**

Вот вам набросок психосоциального развития феминистки. Средняя молодая белая женщина растёт в культуре, уверяющей, что её чувства и переживаемые ею события имеют очень большое значение, так продолжается на протяжении сорока лет, по крайней мере, под господством второй волны феминизма.

На такую молодую женщину оказывала влияние школьная программа, составленная так, чтобы помочь девочкам добиться успеха с начальной школы и до послешкольного уровня. Эту программу преподают про-феминистские учителя, большинство из которых – женщины. Её хвалят за хорошее поведение и коммуникационные навыки. С раннего возраста её учат, что она должна самоутверждаться, что вклад девочек и женщин в общественное развитие достоен особой похвалы, в то время как вклад мальчиков и мужчин недооценивается, им не позволяется выражать чувства неудовольствия этими недооценками. В какой-то момент такой девушке представляют феминистскую идею вины.

Она узнает, что история человечества – это история женщин, борющихся за свои права в обществе доминирующих мужчин. Ей также говорят, что до полного равноправия женщин ещё далеко, что многие женщины подвергаются дискриминации, преследованию и объективации. Если она изучает феминистские теории, то эти идеи усилены в десятки раз. Но даже если она непосредственно их не изучает, то идеи таких феминисток второй волны, как Глория Стайнем и Кэтрин Маккиннон о подчинённой роли сегодняшней женщины имеют такое широкое распространение в нашей культуре, что средняя молодая женщина поглощает их и воспринимает как неоспоримые факты.


**

Для многих девочек проведение юности в атмосфере усиленной накачки феминистской мыслью имеет двойной эффект. Во-первых, это направляет любые чувства неудовлетворенности, беспокойства, негодования или неприязни к самому себе, которую большинство молодых людей испытывают в какой-то момент жизни, в гнев на мужчин, якобы доминирущих в обществе, которое злонамеренно оказывает негативное влияние на женщин. Во-вторых, это создает сильнейший, волнующий и радостный порыв эйфории при восприятии себя как невинной жертвы социальных сил вне своего контроля.

Мы живём в культуре, в которой статус жертвы подтверждает человеческую неповторимость, моральную невинность и являет собой пример замечательной стойкости перед лицом жизненных трудностей. Так, конечно, было не всегда. Были времена в прошлом и существуют культуры и сейчас, в которых быть жертвой – позорно, где жертвенность приравнивалась и приравнивается к потере статуса, воспринималась и воспринимается как слабость.

Но, по крайней мере, с прошлого века, на Западе зародилось движение, воспринимающее жертвы как объекты сочувствия и интереса. Сегодня это движение набрало обороты и находится в полном расцвете. В наше время комбинация двух эффектов, о которых я упомянула выше – создание узаконенной цели для гнева и сочувствия к пострадавшим женщинам, способствует созданию феминистского менталитета жертвы у женщин. То есть, веры в то, что любая жизненная трудность – от неприязни к своей крупной заднице до разочарования в неудовлетворительной оценке по математике – вызвана единственным злорадным источником вне её контроля, за которую она должна быть удостоена общественного сочувствия и компенсации.

В соответствии с феминистским подходом, вместо того, чтобы воспринимать жизненные события, вызывающие неудовлетворённость, как часть жизни, на них заостряется особое внимание, их запоминают и их влияние преувеличивается.

Использование термина «выжившие» феминистками является хорошим примером того, как два аспекта «комплекса жертвы» выражены в феминистских обсуждениях. В широком смысле «выжившие» – это термин, который используется для обозначения жертв геноцида, переживших концлагеря или погромы. Но теперь его употребляют почти исключительно по отношению к женщинам, которые утверждают, что они подвергались сексуальным домогательствам.

Слово было специально выбрано, чтобы опровергнуть обвинение в том, что женщины упиваются своей виктимизацией. В действительности, это лишь усиливает акцентированное внимание к героическому женскому страданию. Теперь идея виктимизации, конечно, остаётся надолго привязанной к слову «выживание». Отчего же ещё не выживать, как от виктимизации?

Это ли не добавляет дополнительную глубину к благородному сопротивлению? «Выжившие» требуют всевозможного сочувствия к себе, как к невинной жертве нападения, за которое они не были ответственны. Это также требует общественного восхищения и уважения к их моральной силе и храбрости в обнародовании факта нападения, призывая внимание общества к этой проблеме и требуя помощи другим женщинам, оказавшимся в подобной ситауции.

Неудивительно, что веб-сайт, посвящённый стадиям исцеления от сексуального домогательства, проясняет, что могут потребоваться годы, даже целая жизнь, чтобы полностью восстановиться после сексуального посягательства.

С таким количеством общественных наград за статус жертвы, удивляет не то, что женщины делают акцент на виктимизацию, а то, что этого не делает каждая женщина.
Однако, по мере развития феминизма, над белыми феминистками нависла неожиданная угроза. Все их сильные положительные чувства оказались ничем по сравнению с чувствами женщин, расположенных в других категориях идентичности – особенно лесбиянок, темнокожих женщин, аборигенок (девушек из племён американских индейцев и коренных австралийцев) и женщин-инвалидов.

Их страдания оказались не только намного более тяжёлыми, чем страдания, испытанные белыми гетеросексуальными женщинами, но хуже того, белые гетеросексуальные женщины оказались соучастницами притеснения женщин других идентичностей через их белизну, гетеросексуальность и здоровье.

Эта угроза сопутствовала появлению третьей волны феминизма. Знаменитые феминистки, такие как Анджела Дэвис, Кимберли Креншоу, Белл Хукс и Гаятри Спивак разоблачили белых феминисток с их слепотой к воздействию на женское страдание от расизма, классовой дискриминации, физического здоровья и гетеросексизма.


**

В психологическом отношении это было сокрушительным ударом по всем ценностям, столь дорогим для всех белых феминисток. Наиболее существенным в этом разоблачении был тот факт, что он устранял моральную невиновность и интенсивное удовольствие, которое белая феминистка получила от своего статуса жертвы.

От этой угрозы нужно было каким-то образом защититься. Особенно потому, что структура претензий жертвенности, предъявленной этими другими женщинами, была так похожа на их собственную; практически идентична по схеме – такая же биполярная модель: невинная жертва и угнетатель, у которого сосредоточены все привилегии.

И поскольку структура требований была почти идентична тем требованиям, что предъявляли сами белые феминистки, их невозможно было опровергнуть, не угрожая собственной идентичности белых феминисток. А эта идентичность была слишком драгоценной, чтобы просто так от неё отказаться. Таким образом, нужен был какой-то компромисс.
Этот компромисс и вошёл в историю феминизма как теория интерсекциональности или взаимосвязанности.

Система социальных классификаций, таких как раса, класс и пол, позволяющая отнести каждого конкретного человека к той или иной идентификационной группе, рассматриваемой как перекрёстно взаимозависимые системы дискриминации или уязвимости.

На практике это привело к несметному числу сложных и иногда несвязных вычислений степеней виктимизации и соучастия. По существу, белым феминисткам пришлось признать вину за свою принадлежность к белой привилегии и привилегии гетеросексуализма. Признание было не только сделано, но и сделано с последующим публичным покаянием. И так как уклонение от вины – всегда цель феминистского психоза, оно было достигнуто путём осуждения привилегией, признания своей вины и раскаяния.

Признание вины включало, как мы это часто видели, общественное подтверждение и ритуальное анонсирование источников привилегий, в то время как раскаяние включало в себя нападки на воплощённый источник привилегий, будь этот источник расистским патриархатом, патриархатом гетеросексуала или западным колониальным патриархатом.

Таким образом, белая феминистка опять находит временно утерянную моральную невиновность, сосредоточившись с ещё большей яростью на белой гетеросексуальной, системно здоровой, гендерной мужской подлости и публично декларирует свою преданность её различным жертвам, принадлежащим к не-западной культуре, к сексуально маргинализованным и так далее. Белая феминистка опять обретает невинность, становясь защитником виктимизированных смуглых и лесбийских сестёр, а в некоторых случаях – даже братьев.

Это может повлечь за собой явные противоречия с феминистскими идеалами, но это уже неважно. В недавних дебатах в Канаде, например, о ношении мусульманского никаба, белые феминистки заняли позицию, поддерживавшую ношение никаба и включавшую в себя идею поддержки женской сексуальной чистоты при исламе, которая противоречат основному принципу западного феминизма. Но такое исключение с готовностью делается в поисках моральной невиновности, требуемой белым феминистским психозом жертвенного менталитета VMD.

По определению западной феминистской схемы взаимосвязанности, Ислам относится к пострадавшим от колониального Запада, поэтому не может быть представлен целью феминистской критики, вне зависимости от того, какие противоречивые элементы в нем содержатся. Независимо от реальных проблем, всегда более важно поддержать гнев на белый западный патриархат и, прежде всего, поддержать белую феминистскую идентичность как безупречного защитника любой жертвы.

Схема белого феминистского менталитета жертвы VMD может быть применена к любому явлению, которое можно увидеть сегодня. Например, в один день проводится белый феминистский марш «slutwalk», а на другой день – акция ношения хиджаба всеми женщинами в знак солидарности с мусульманами. И можно биться об заклад, что белые феминистки не будут пытаться принуждать мусульманских женщин к маршу обнаженными до пояса в «slutwalk». Я безуспешно пытался найти адекватный перевод этого термина в различных словарях. Наиболее точное значение, которого я смог добиться – это «марш шлюх».


**

SlutWalk – межнациональное движение, требующее прекращения культуры изнасилований, включающая в себя обвинение жертвы, Slut-shaming жертв сексуального насилия. А именно, участники марша выступают против объяснения изнасилования как следствия любого аспекта внешности женщины.

Slut-shaming (наказание стыдом, когда публично называют кого-то шлюхой) – практика критики людей, особенно женщин и девочек, которые воспринимаются как нарушающие нормы поведения и внешнего облика в применении к проблемам, связанным с сексуальностью. Термин использован, чтобы восстановить упадший авторитет слова «шлюха» и уполномочить женщин и девочек самим контролировать проявления своей сексуальности.


**

Белые феминистски будут бесконечно возмущаться поступком мужчины астрофизика, носящего несоответствующую рубашку, рассматривая его нарушение как символ дискриминации женщин в областях науки, технологии, инженерии и математики, но в упор не замечают нарушений, исходящих из различия в культурах. Например, когда шведские девочки систематически подвергаются нападениям мужчин-иммигрантов на музыкальном фестивале.

Казалось бы, можно было ожидать разногласий между белыми феминистками по этому вопросу, но на практике степень однородности их реакции поразительна.

Мы приучены думать, что феминистка проталкивает идею женского превосходства, но такие события, как Ротеремский скандал и мусульманские нападения на женщин в различных европейских городах, о которых феминистки помалкивали, демонстрируют, что феминизм, прежде всего, является фантазией жертвы. Фантазией, которая имеет мало общего с обычной жизнью женщин, но является психологической проблемой и фильтром восприятия мира, заявлением о своей невиновности и непогрешимости.

К сожалению, зная, насколько современное западное общество сегодня попало под зависимость этого мировоззрения, я боюсь, что феминизм может быть смещён только кризисом колоссальных пропорций.


5BEBF522-2971-4202-9576-D630AEFA995B.png


Из США, ваш @mgaft1


0
345.234 GOLOS
На Golos с August 2017
Комментарии (19)
Сортировать по:
Сначала старые