[Записки мамы первокурсницы] Уроки французского
Статья @natalyk0216 для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.
Учёба в университете - это такой долгоиграющий спектакль. Идёт себе, идёт. Туда сходи, сюда. То запиши, это. На семинаре не забудь, спроси. Всё пойми, уясни себе. По полочкам в голове разложи. Потом бац, как шибанёт и - сессия.
С полок всё попадало. Бардак. Бурлеск-шоу. И кто не спрятался, тот в глубоком ауте. Даже пиво и молочные коктейли воспринимаются в эти чёрные дни, как факт малозначительный и не особо радостный.
Поэтому эта часть в «Записках» будет, пожалуй, излишне чувствительной и экспрессивной. Pardon à tous! (Извините все!)
Итак, ребёнок Рената сдала в Брюссельском университете ULB свою ПЕРВУЮ в жизни сессию. Теперь она студентка «в законе». «Да-а-а!» - так люди обычно выражают эмоции, когда вышли утром на балкон покурить, а сверху кирпич откололся или сосулька килограммовая со свистом пролетела. В миллиметре от головы и сигареты. И человек, вроде, без увечий, но в лёгком шоке. В общем, повезло до ужаса. Почти ни один предмет из семи дочь не завалила.
Ну, что вам сказать?! Как чистый гуманитарий, ответственно заявляю всем, кто учился на экономическом факультете и кто его закончил: вы заслуживаете памятника и уважения! При жизни. Три первые красные гвоздички у подножия мраморного постамента были бы вам от меня! Почему? Да потому, что учеба на экономическом - это для высшего разума. Для избранных. Для умников и умниц. Для тех, у кого IQ зашкаливает.
Теперь я даже ненавистные прежде для моего слуха фамилии Грефа и Набиуллиной воспринимаю спокойно, без злости и раздражения. Люди тридцать пять лет назад статистику сдали! Математику! Микроэкономику! Не были отчислены с позором из университета и остались живы-здоровы. Многое им прощаю за это. За исключением, может, курсов доллара с евро, зарплат бюджетников, размеров пенсий, цен на лекарства и… Там ещё целый списочек претензий имеется. Ну, да ладно. Сейчас не о них.
Все три сессионные недели интерес и желание вникнуть в экзаменационные темы первого курса экономического факультета понижали мою самооценку ниже плинтуса.
В математике и во всём, что с ней связано, у меня глухота паучья. Это не романы Диккенса и поэмы Данте препарировать. Тут,видимо, какое-то другое полушарие мозга должно быть задействовано, чтобы разобраться во всех этих функциях, лимитах, топологиях, выводимостях и непрерывностях.
Перед каждым экзаменом дочери я волновалась, тряслась, как будто мне завтра самой «вступать в бой» и «сдаваться». Помочь ничем не могла, поэтому была излишне энергична и надоедлива, как весенняя муха за стеклом. Постоянно интересовалась у ребёнка Ренаты: «Как дела?» «Учусь, мама!» - получала ответ и документальное тому подтверждение.
Сложно-то как, Господи! Да-а, помочь была не в состоянии. И, наверное, поэтому жужжала и за всё ребёнка критиковала. За то, что слишком поздно легла, слишком рано встала, не то записала, не так учила, не то запомнила. Ну, кто ещё правду ей скажет в такой ответственный момент, как не я?
В ответ было неблагодарное молчание. Казалось, в Брюсселе наступает затишье, как перед войной, сжимаются от злости кулаки, из глаз летят искры, из ушей валит дым. Но приходило вполне себе мирное, открытое к диалогу сообщение: «Вот ты знаешь, о чём теорема Госпиталя?» Я отвечала, не моргнув глазом, что КОНЕЧНО знаю (гугл-то под рукой). И вообще, у меня твёрдая тройка по данному предмету, если что. Пусть даже кое-кто в нашей семье утверждает, что оценку в школе мне явно завысили.
Кстати, я за эту сессию благодаря дочери очень интеллектуально выросла. Нахваталась много новых терминов: дисперсия, ковариация, двумерное распределение... Очень хочется здесь их куда-нибудь вставить для вас, но пока не знаю куда.
Но чёрт с ними, с математическими терминами и значениями. На меня другие моменты сессии дочери произвели сногсшибательный эффект.
Во-первых то, КАК в ULB люди сдают сессию. Это что-то! Вот,например, к назначенному часу «X» приходят студенты. Вернее, то, что от них осталось: тени в болтающихся штанах, ни живые, ни мёртвые, выпившие за ночь с десяток чашек кофе, не заснувшие перед экзаменационным апокалипсисом ни на минуту.
Некоторые из этих «зомби» берут бланк с вопросами, красными кровавыми глазами читают задания, вздыхают, через 5-10 минут встают,подходят к преподавателю, расписываются в ведомости о том, что приходили на экзамен и… уходят.
Иные даже и не берут в руки никаких расшатывающих нервы вопросников. Решительно подходят к столу профессора до начала экзамена, отмечаются, как условно осуждённые, и - бегом, на свободу, в пивной бар. Ну, а остальная часть самых упёртых и ответственных всё же остаётся в аудитории, и полтора часа непрерывно пыхтит и пишет, усердно переводя бумагу и профессорское время.
Я пыталась выяснить у дочери, что же будет с теми кадрами, кто расписался и не рискнул сдавать экзамен. Рената ответила что-то неопределённое, плохо уложившееся у меня в голове. Типа, «Ну-у, летом сдадут. Наверное...»
Такая излишняя самонадеянность, естественно, некоторым студентам вылезает боком. Ну, а как ещё объяснить тот факт, что на первом курсе за партами сидит полно взрослого бородатого народа, которому уже давно пора тусоваться на Всемирном экономическом форуме в Давосе, а не сидеть за партой на первом курсе с малолетками.
В общем, на мой взгляд, странная, нелепая система. Слишком толерантная, запутанная и свободная.
Во-вторых, немножко убили оценки в брюссельском университете. Тут, в Бельгии, тоже всё не как у людей! Например, после сдачи немецкого, от дочери пришло трагическое сообщение: «Мама! Это был худший экзамен в моей жизни. Мне kaput!»
Я всё-таки надеялась, что в Брюсселе он наступит чуточку позже. Но от судьбы не убежишь. С немецким языком до экзамена дочь была знакома лишь по советским фильмам про войну, там где все бегают и кричат: «Хенде хох!», «Хальт!» и «Яволь, майн фюрер!». На первый взгляд вполне достаточно слов, чтобы произвести на немецких экзаменаторов впечатление. Пусть и не настолько, чтоб свободно ответить на не относящиеся к военной тематике вопросы.
Усугублялось дело ещё и тем, что два первых месяца университет был в поисках учителя немецкого языка. Уроков не было. Первокурсники радовались. Но рано. Фрау учительница нашлась. Злая и толстая. На первом же занятии всем несмышлёнышам стало тошно и страшно.
Потом учительница заболела, но через пару недель выздоровела. В итоге провела шесть нервных уроков с пояснениями не на французском, а на фламандском (на этом языке Рената даже и фильмов посмотреть-то не успела), которые отобрали последнюю надежду на благополучный исход экзамена.
Но ребёнок Рената не сдавалась, усердно учила немецкие глаголы по самоучителю. Не поднимала от стола головы все рождественские каникулы и новогодние праздники, до конца верила в чудо. Но чуда не произошло. «Nein!» Из 20 баллов дочь набрала лишь 8,5. А чтобы сдать, надо получить минимум 10. Чуть-чуть недобор! Хотя в России, думаю, за такие результаты поставили бы крепкий трояк и отпустили бы с миром...
Надеюсь, вам не надо объяснять, что для недавней школьной отличницы, экзамен по немецкому языку вылился ведром слёз, гневом, неприятием, паникой и желанием покинуть бельгийские границы немедленно. А я аккуратно два вечера собирала свою кровь с мозгами с телефона. Трудно живётся перфекционистам и их мамам.
Но тут, как всегда, помог родительский метод грубой лести, угроз и подкупа. Ребёнок Рената больше дурниной в трубку не кричала, успокоилась. Или сделала вид, что успокоилась. Потому что дочь, как осиротевший австралийский детёныш вомбата, после дальнейшей успешной сдачи экзаменов по социологии и микроэкономике всё же временами поскуливала, клянчила ласки, сострадания и сочувствия.
Но тут за наше с мужем психическое здоровье вступился сам Господин случай. И послал Ренате после экзамена по статистике встречу с однокурсницей Рокхай (для друзей – просто Роки) на пересечении улиц Antoine де Depage и Roosevelt.
Помимо сенегалки Роки на своём курсе дочь познакомилась с армянином, албанцем, аргентинцем, пакистанкой, китаянкой, итальянкой, француженкой и бельгийкой. Но перст судьбы в этот день выбрал для Ренаты именно Роки.
Роки - небельгийка. Говорит по-французски, если так можно назвать её итало-франко-сенегальский «диалект». Поэтому, чтобы вникнуть в суть фразы, иногда приходится по два раза переспрашивать у неё одно и то же. Но Ренате это не надоедает, она любит выпытывать у людей про их страдания.
В конце концов,выяснилось, что там, где для Ренаты конец вселенной и паранойя, для Роки - уголок мелкой грусти и легко поправимая дисгармония. Теребя на голове копеечный китайский паричок (ну да, в Бельгии многие африканки стригутся на лысо и носят парики), Роки, как обычно пребывая в хорошем настроении, рассказала, что похоже она не сдала ни одного из семи экзаменов.
А сегодняшнюю статистику особенно не сдала. Просто посидела часок в тишине и ушла, так и не поняв ни одного вопроса. Но совсем не расстраивается по этому поводу. Пересдаст. А сейчас она торопится: едет в захолустный район Брюсселя к дяде, чтоб он её накормил обедом.
А в кампусе, где она живёт, условия архиспартанские – два туалета и один душ на 12 комнат. И кухонька, где к плите с утра до вечера выстраивается очередь из соседей в дредах и без. Кругом суета, грязь, музыка, трава и пустой холодильник. Готовиться к экзаменам сродни подвигу. А так у неё всё хорошо. И для убедительности большой палец вверх подняла, что б Рената не сомневалась, что Роки молодец и крутая.
На каникулы Роки в Милан полетит, к семье, раны душевные зализывать. В ближайших итальянских планах у неё обжорство и веселье. Рената послушала, послушала Роки и по пути в супермаркет не удержалась, отправила в Испанию сообщение: «Мам! Похоже, у меня всё просто ОТЛИЧНО!»
А тут ещё и долгожданный снег в Брюсселе пошёл, который ребёнок Рената четыре года не видела. Хлопьями! Целые сантиметр сугробов намело за полчаса. Красотища!
Ну, как тут не радоваться жизни?!
Фотографии из личного архива автора
Из Испании, ваша @natalyk0216
