Схрон (продолжение)

 Глава. 4

Угрызения совести по поводу нарушения ПДД больше не  терзали. Машина перескакивала бордюры, шарахались от рева двигателя  прохожие, но я не обращал внимания на матюки. Использовал каждый  просвет, подрезая ротозеев, лишь бы успеть.

А вот и Тамаркин дом.  Рванув ручник, вновь набираю номер. Да что за хрень, где она? Возьми  трубку, коза! Звериное бешенство накрывало мой обычно холодный разум.  Выживание человеческой расы под угрозой. Кому еще передать свой  бесценный генофонд?  Да, Тамара стерва, но в Схроне она будет меня  слушаться и подчиняться. Плюс паранойя. Я нутром чуял, как вражеские  боеголовки прогревают движки перед стартом, забиваются полетные  программы, атомные субмарины выходят на позиции.  Мимо тачки пробежали  бомжеватые хлопцы с туго набитыми клетчатыми сумками. Надо валить, хрен с  этим пивом!

Замечаю в зеркало заднего вида подъехавший пепелац.  Здоровый белый Лексус наглухо тонированный встал прямо за мной. Он что,  охерел? Урод, мать его, подпер меня, не выехать! Вижу, открываются  двери, выскакиваю тоже и… замираю. Передо мной Тамарка тоже в шоке,  только вылезла из машины.

– Тома, блин, ты с кем это катаешься?! Почему трубку не берешь? – кричу.
– Ой, Саша… а че ты приехал? – любимая сделала глупое лицо.
Бурлящий  фонтан эмоций не успел выплеснуться наружу, со стороны водителя  выбралось крупное тело. Из-под густой моноброви смотрят злобные глаза.  Поигрывая мышцами, сын гор двинулся на меня.

Я не очень люблю  драться. Только когда вынуждают определенные обстоятельства. Как-то не  по-выживальщецки. Можно нарваться на нож отмороженного дебила, угодить в  больничку, или обиженный мудак накатает заяву. Зачем все это?

Не  стал делать боевую стойку для спарринга, планировать ловкие подсечки,  стремительные апперкоты и мощные блоки. Просто выдернул из кармана  жилетки верную «Осу». Бах! Бах! Одна резиновая пуля с металлическим  сердечником резво вдарила в накачанный пресс. Зверь не остановился.  Через миг вторая – угодила четко в низкий лоб. Еще осталось два  сигнальных, но жестить не буду. Гамадрил растянулся на асфальте среди  бычков и собачьего дерьма.

– Халиль! Нет!!! – Томаркин визг. – Не трогай его, псих!!!
– Значит, променяла меня на это животное? – Горькое чувство ущипнуло сердце.
– Казел! Ты его убил?! – Она склонилась над распростертым.
– Тома…
– Убийца! Маньяк!
– А ты – чернильница!
– Халиль – чисто друг! Он просто подвез с учебы…
– Я такой дружбы – не поощряю.
Тамара начала лихорадочно набирать номер:
– Блин! Все занято! Вызови скорую!
– Не видишь, что твориться? Вот-вот на город упадут ядерные бомбы. Я приехал, чтобы тебя спасти! Поехали со мной, Тома!
– Что за бред! Ты дебил, никуда с тобой не поеду!

Тут  я почувствовал странное облегчение. Словно меня отпустило. Ну и хрен с  ней. На дольше хватит тушняка в Схроне. Вспомнилось изречение, кажется  Конфуция, которое прочел в каком-то паблике Вконтакте: «Если зациклен на  манде, то мандой твоя жизнь и накроется». Только сейчас я осознал всю  силу этих слов.

Ладно, пора ехать. Столько времени потерял зря.  Хотя, стоп! Почему зря? Я с интересом посмотрел на Лексус. Ништяк, раза в  два поболее моей Нивы. По законам древних времен добыча павшего врага  переходит к победителю. Диаспора устанет меня ловить в лесах, если даже  Аллах спасет от атомного апокалипсиса. В чем я сильно сомневаюсь. А  сколько ящиков пива влезет в просторный салон!

Не обращая  внимания на истеричные вопли своей уже бывшей девушки, нашел и забрал  ключ от Лексуса. Быстро перетащил из Нивы сверток с оружием и кое-какое  барахло. Ну что, прощай, старушка! Я печально хлопнул по слегка ржавому  крылу своей тачки. Теперь уже тоже бывшей. Запрыгнув в японского  мастодонта, сначала не понял, куда вставлять ключ. Че за хрень? А, вот  же кнопка, бля… В салоне приторно воняет восточными пряностями. Открыл  окна, пусть выветрится мерзкий духан.

Начал потихоньку сдавать  задом, прикольно – на экранчике видно, куда прет массивная жопа.  Нервотрепка сегодняшнего утра начала отпускать. Мое вечно суровое лицо  тронула легкая улыбка. Я прикурил сигарету. О, у меня же есть флешка с  ништяковым музоном. Куда тут ее втыкают? Три дня скачивал все значимые  музыкальные достижения человечества. Помимо классики записал Дип Перпл,  Лед Зепеллин, Скорпионс… да много кого еще. Ну, и Ленинград, конечно. А  вот и гнездо.

Но я не успел оценить достоинства стереосистемы  Лексуса. Удар по капоту. Поднимаю взгляд. Перекошенное зверское лицо с  гигантской шишкой на лбу. Ну, блин, не отбросил коньки, как я надеялся,  гад такой.
– Э, сука, стой! Ну-ка выщель из моей мащин! – смешно проблеял недобиток.
– Убей его, Халиль! – подлила бензина в топку ненависти бывшая.
Ага,  щас, не дождетесь. Втыкаю «drive» и дергаю трехтонного красавца вперед.  Злобный вой, черный вновь улетает на асфальт. Снова заднюю.
– Я тибя найду, я всю тваю симью вирежю! – гиббон вскакивает и снова бежит.

Уже  не церемонясь, сдаю назад, чужие ведра со скрипом двигаются в стороны.  На экран почти не смотрю, контролирую бешеного неандертальца. Вот уже  выезд! Две пятерни, покрытые пучками черных волос, хватают дверь. Какой,  сука, настырный. Но я уже на свободе, дал по газам. Крепко, как  обезьяна, уцепившись за дверь, чурбан попытался заехать мне по лицу. Я  дернул руль, стараясь стряхнуть навязчивое существо. Как он меня заебал.  Блять! По касательной все же достал.
– Астанави мащин, ти гаундон!
– Отцепись!
– Ти мой хюй сасат будищ, Аллахом клинусь! Я твой рот вийбу, тваю мат вийибу в джёппу!

Вот  это он зря так сказал про мою покойную матушку. Резко топнул педаль  тормоза. Кавказец откинулся в пыль, но тут же подпрыгнул, кидаясь к  двери. Я успел нажать кнопку блокировки.
– Вихади и дерись, как мущщин! – Слюни летят в открытое окно.
За долю секунды я выхватил «Осу», шарахнул выстрел. В упор. Прямо в рожу. Сигнальным.

Табун  лошадей под капотом дернул машину с места, вдавливая в кожаное кресло.  Ветер затрепал в открытых окнах, унося вонь горелой шерсти и крики  катающегося на обочине южанина. Ох уж эти семейные разборки, блять.  Включил, наконец, флешку.
«…буду жить теперь один, я – как ТЕРМИНАТОР!» – мощно запел из колонок Шнур.
Сердце остывало от ярости. Впереди ждала новая счастливая жизнь.

Глава. 5

Я  читал много тематических форумов, групп вконтакте, книжек о глобальных  катастрофах, третьей мировой, конце света, поэтому, в принципе, имел  понимание, на что способна толпа в предчувствии  термоядерного  испепеления. Но реальность оказалось куда суровей ожиданий. Самое  стремное во всем этом – я до сих пор в городе, вместо того, чтоб сидеть в  Схроне перед компом, запустив любимую стратегию и попивая пивко.

Родной  Петрозаводск терзало паническое безумие. Представляю, что творится в  Москве. Я больше не гнал, как сумасшедший. Осторожно объезжал горящие  тут и там автомобили. Гопники успели собраться в стаи, громили магазины и  торговые павильоны. В одном проулке толпа перевернула ментовский УАЗик,  кого-то забивали битами. Не стал останавливаться, только заблокировал  двери и положил на соседнее сидение револьвер, накрыв его штормовкой.  Улицу на выезд забила глухая пробка из тысяч авто. Стоят все полосы,  даже встречка. Вяло двигался поток лишь по тротуарам и обочинам. На  таких умников сыпались проклятия безлошадных граждан, кто-то пинал по  машинам, кто-то швырял булыжники, палки. Впереди звучат выстрелы. Ну,  его нахрен туда ехать.

Так спокойно. Я – выживальщик. А  выживальщик не должен поддаваться панике. Можно же проехать дворами и  огородами! Раньше, бывало, приходилось возвращаться не совсем трезвым в  город. Всегда проезжал тайными тропами, чтоб депосы-ублюдки не отобрали  права. На выезде как раз пост. Сейчас его, поди, усилили войсками,  поэтому такая пробищща!

Согнав мощным гудком Лексуса какую-то  шпану с обочины я хотел зарулить в нужный сквозной двор. И тут снова  улыбнулась Фортуна. Я увидал, как несколько подростков неподалеку  пытались монтажками отжать стальную дверь магазинчика. Нетронутый магаз –  то, что надо! Моя идея насчет пивка еще не утратила силу. Надо помочь  ребятам.

– Чего корыто свое тут выставил! Ни пройти, ни  проехать! – заорала прямо в мое окно свиноподобная бабища с котомками и  выводком киндеров. Протиснувшись, харкнула в стекло. «Спокойно, Саня, –  сказал мне внутренний голос, – не стоит тратить патроны на хабалистых  баб». Да, не стоит. Я убрал руку с револьвера и тронулся с места.  Тяжелая машина проломила живую изгородь, перемахнула бордюр и выехала на  площадку перед магазином. Пацаны шуганулись было, кинули на меня  недобрые взгляды и снова вернулись к прерванному делу. Рядом в лужи  крови валяется мужик в черной форме ЧОПовца, череп проломлен, видны  мозги. Это ребятишки его так? Малолетние преступники, наверно.

– Здарово, пацики! – Крикнул я, опустив стекло. – Помощь нужна?
– А ты не мусор, дядя? – Поправив бейсболку, спросил самый рослый.
– Попутал что ли, фраерок? – пришлось вспомнить сериалы про бандитов, которые смотрел в детстве. – АУЕ, все дела…
– АУЕ! – хором выкрикнули юные авторитеты.
– За что мужика грохнули?
– Охранник это, – презрительно сплюнул рослый. – Мусоров вызвать хотел.
–  Уважуха, братва! – натужно, как терминатор, улыбнулся я. – Короче,  сейчас я дверь выношу, а вы мне пиво грузите в тачку, сколько войдет.
– Базара ноль, бродяга! – повеселел пацанчик.
– А ну в сторону!

Пацаны  брызнули кто куда. Я сдал чуть назад для разгона и топнул педаль в пол.  Лексус ринулся, как бешеный носорог, я уперся в руль. Удар сильный. Но  мое тренированное тело выдержит и не такое. Дверной проем снесло в хлам  вместе с частью кладки. Капот хорошо помялся, да и хуй бы с ним.  Отъехал, освобождая дорогу мелким мародерам.

Расчехлив Сайгу, пружинисто выпрыгнул на асфальт. Распахнул багажник. Мелкий бандит уже подбегал с упаковкой Клинского.
– Бери, чо получше в следующий раз, а не эти помои, – велел я, загибая задние сидушки. – Ставь сюда!
Сам  я передернул затвор дробовика и зорко следил за окрестности, хищно  поводя стволом. Прохожие, рыпнувшиеся было к магазу, сдали назад. Вскоре  салон почти весь забился разнокалиберными упаковками, банками,  полтарашками и бутылками. Стекло не стоило брать, еще разобьется по  дороге, с досадой подумал я.
– Нет там больше пива! – отчитался рослый.
– Тушенку, консервы давайте! – место в салоне еще есть, хоть и немного.

Когда докурил сигарету, взмыленные разбойники укладывали последние коробки тушняка на переднее сидение.
– Удачи, братва! АУЕ!
– АУЕ!
Я  сел за руль, и положив Сайгу на колени, начал выруливать. Признаюсь,  руки чесались разрядить в недоносков магазин картечи. Что за зверье из  них вырастет в условиях БП? Но кругом люди. Могут не понять, что я вершу  правосудие, а не маньяк-убийца. Справедливость – это, конечно, хорошо,  но она бывает лишь в дурацких фильмах и дешевых комиксах.

Пробка,  кажется, стала только гуще. Кругом вой автомобильных гудков, дым,  матюки. Я сдвинул Лексусом синюю двенашку с тюками на крыше, мешавшую  проезду и свернул в нужный проулок. Из таза выскочили бодрые ребята.
– Ты че творишь, казел?! – заорал короткостриженный хмырь в шортах.
Я не ответил. Только опустил стекло и высунул дуло Сайги-12с.

Глава. 6

Канитель  не началась, как я надеялся. БП, вроде как, наступил, и моим  тренированным пальцам не терпелось понажимать спуск. Печально, конечно,  но глядящая из окна Лексуса Сайга в тактическом обвесе остудила пыл этих  хлопцев из «двенашки».
– Уважаемый, ну зачем было так делать? – на порядок вежливее и на тон пониже спросил хмырь в шортах.
– Мешаешь проехать в объезд, – ответил я, закуривая.
Хмырь прямо расцвел весь:
– Че ж ты сразу не сказал, братишка! Затрахались уже тут стоять…
Я только махнул рукой и тронулся. Некогда слушать этот словесный понос.

Лексус  мягко покачивался, как параход, на выбоинах и ямах объездного пути. На  Ниве пришлось бы ползти гораздо медленнее, да еще рискуя прикусить язык.  От сегодняшнего нервяка в горле изрядно пересохло, я открыл пивондрий.  Красота, холоденькое! Насчет дэпосов я не переживал. Им сейчас не до  меня.

Раньше, где-то слышал, в условиях опасности обостряется  шестое чувство, интуиция или чуйка, попросту говоря. А ведь, правда.  Поглядывая в зеркало заднего вида, я видел всю ту же «двенашку». Помимо  нее, за мной увязалась целая вереница машин. Видать, водители почуяли  пятой точкой, что я знаю верную дорогу. Параноик во мне, конечно, кричал  – надо сбросить хвост! Вылезти расстрелять Тазик, ну, и еще пару машин  для надежности. Чтобы перекрыть этот путь. А то будут тащиться со мной  до самого Схрона. Но усилием воли я сдерживал эти порывы.

Не  думайте, я не псих. И паранойя не всегда была моей спутницей жизни. Но  именно сейчас она нужней всего. Только она поможет пережить грядущий  ядерный ад. Большим глотком осушил банку и выбросил в окно. В памяти  ностальгически крутились отрывки прошлой жизни. С чего же все  началось?..

(Флэшбек)

…Наша фирма занималась землей,  владея целым этажом офисного здания. Гниль и убожество наружных стен  компенсировал дьявольский блеск внутренней евроотделки и зубов  секретарш. В те докризисные времена я имел всё. Я был левой рукой нашего  босса и катался на джипе «Судзуки Гранд-витара». В машине стояла лучшая  в Петрозаводске музыка и савбуфер убойной мощности. В поездках я любил  включать песни Шнура, симфонии Моцарта, или баллады Высоцкого. Бензин  мне оплачивали, и я ни о чем не горевал.

Джип купил не зря. Босс  зачастую посылал мотать километры по всей Карелии. Встречный ветер,  косые дожди, как пел Высоцкий…  Дело в том, что я мастер своего дела. Я –  рекультиватор.  Благодаря диплому Сельхозакадемии, легко обставлял  коллег, юристов и экономистов, полз вверх по иерархии конторы, как  Хергиани по Монблану. Мы искали подыхающие колхозы, наводили связи и  предлагали свои услуги по рекультивации, то есть по восстановлению  плодородия почв. Я находил тамошнего бухгалтера, по дешевке подкупал и,  если это была красотка, трахал ее, обещая увезти к огням большого  города, чтобы пожениться. За это получал доступ к их бумагам и печати,  которая искусно подделывалась мной с помощью фотошопа и цветного  принтера.

Потом, несложным путем бандитских махинаций, мы  забирали землю, чтоб строить на ней коттеджные поселки, базы отдыха и  пансионаты для барыг из Питера и Петрозаводска. Рекой текла деньга.  Попустительство властей играло нам только на руку…

Я ехал из-под  Олонца после очередного задания, когда в моем ухе заорала мелодия  телефона. Сука босс!  Дорога скользкая, ебашит ливень. Я припарковал  «Гранд-витару» возле обочины, заставив умолкнуть вой движка, чтобы  спокойно покурить и попиздеть с шефом.

– Алё…
– Алекс, привет, ну как там дела у тебя? – резким голосом спросил босс.
–  Все в полном порядке, Вениамин Садкович. Берег озера, семьдесят  гектаров… долгов у них за коммуналку под два ляма. Директор – алкаш. Все  подпишет. Он даже не понял нихуя, че я хотел.
– Прекрасно, прекрасно… – прохихикал босс. – Народу много живет?
– Да какой там народ? – я тоже засмеялся. – Синяки, да старичье какое-то… штук пятьдесят-семьдесят…
– Проблем, я надеюсь, не будет?
–  Не должно! – я раскурил «Кэптан Блэк», мне нравился вкус этого табачка.  – ОМОН, бульдозеры и всех там нахуй, в городе, кажись, расселят! Да как  обычно, не волнуйтесь!
– Молодец, Алекс. Отлично справляешься!
– Стараемся… – Я приоткрыл дверку машины, чтоб не воняло дымом, и выставил под дождь свой лакированный ботинок.
–  У меня собственно к тебе еще есть дело, Алекс… сегодня что у нас,  четверг? В общем, в субботу ты едешь с нами на охоту! Пора, пора уж тебе  знакомиться с большими людьми. Готовится серьезный, если не сказать  больше, «проект», будет несколько персон аж из Москвы, финны… ну и наша  шушера… из администрации, бляди… короче, не телефонный разговор!

У меня даже голова пошла кругом от этих вестей.
– Но, босс… мне неудобно… я человек простой, высшего света чужд…
– Это меня не ебет! Тебе отведена важная роль в будущем «проекте»! Поедешь и точка!
– А как же ружье? У меня его нет.
– Ружье? Блять… и лицензии нет?
– Какой лицензии?
Босс взорвался криком:
– Ебать тебя в сраку, Алекс! Конечно, блядь, на ружье!
– Нет, нету.
– Пиздец. И ты все мотаешься по этим ебеням один и без ружья??? За жизнь не боишься?
– Смерти не страшусь, страшит бесчестье, – твердо ответил я.
–  Тогда тем более. Заедешь завтра к одному знакомому моему. За полчаса и  лицензию справит и охотничий билет, и ствол подберет. За скорость –  штуку, не обессудь.
– Ладно… – я кисло сплюнул в грязь.
– Экипировку уж сам ищи, не маленький. Все же два дня в лесах пировать. С таким расчетом смотри…
– Ничего не бойтесь, камуфляж куплю, а сапоги и нож – есть.
– Тогда все. До завтра, Алекс.
– До завтра, босс!

Я  завел двигатель и, со всей силы вдавив акселератор, стартовал вперед.  Позади оседала поднятая в воздух форсажная грязь. Классно! Намечается  крутое дело, а это значит – крутое бабло! Теперь-то точно сбудется мечта  – квартира в центре Питера еще до нового года! Подъезжая в осенней тьме  к Петрозаводску, я набрал одну из телок, кажется, Анжелику, хотя не  факт. Я никогда не нравился ее родне. Особенно мужу, которого я прогнал,  фарами своей судзуки. Отвез девчонку в съемный особняк. Там мы  закинулись чистейшим коксом, поныряли в бассейн, подурачились, а потом я  всю ночь глубоко трахал ее возле камина в лучших традициях успешных  людей.

Суббота.  В восемь утра кортеж из нескольких десятков  представительских внедорожников уже мчался на базу «Огонёк». Там все  оборудовано для охотничьих нужд важных персон, и ждали нас. Я ехал в  машине босса на заднем  сиденье (Гранд-витару пришлось оставить дома,  она «не смотрелась») и держал свое ружье. Оно называлась карабин Сайга  С-12.  Продавец сказал, что руки должны привыкнуть к тяжести оружия.
Вот я и привыкал.
Еще  вчера он научил меня, как им пользоваться. Мы стреляли по бутылкам на  помойке за магазином. Я истратил патронов двести и теперь чувствовал  себя если не Джоном Рэмбо, то уж суровым Чингачгуком точно. Еще двести  патронов взял на охоту. Чтоб лучше целиться, мне посоветовали  использовать картечь. Я не возражал. Меня прямо трясло в ожидании  приключений. Очень хотелось выследить каких-нибудь медведей, раздразнить  их, а потом в упор посносить бошки.

– Эй, Санек, ты зачьем ствол  тискаешь, как бабу? – спросил Умар-чеченец, начальник безопасности  нашей фирмы, и грязно рассмеялся.
Он сидел впереди, рядом с боссом. Я его немного побаивался.
– Пусть руки привыкают.
–  Мюжьчина должин с децтва стрелят, с любого оружья, да. – Щетинистая  харя Умара весело скалилась, но глаза смотрели как-то мутно, будто  сквозь меня куда-то. – А вы рюсские только за хуй дэржатьса спэциалисты,  хэ-хэ-хэ!
Я промолчал и отвернулся в окно.
– Блядь, Умар, отстань  от Алекса! – вмешался босс, который сидел за баранкой. – Нормальный он  пацанчик! Реально въезжает в расклады… правда, Алекс?
– Да, босс. В теме шарю, но есть куда стремиться.
–  Во, слышал? – поднял он указательный палец. – Наш человек! И это…  Алекс, заебал меня уже называть боссом, понял? Будто я мафиозо, ебать,  какой-то…
– А вы заколебали называть меня Алексом! – крикнул я и как бы нечаянно передернул затвор Сайги. – Я вам уже говорил!
– Эээ! Паакуратнэй, Саща, успакойса да… – вмешался в диалог чечен, целясь в мой лоб из огромного револьвера.
– Я спокоен, как волк, – ответил я.
– Вот и харащо. – Револьвер исчез, и я успокоился на самом деле.

Не  доезжая до базы, мы тормознулись возле кафешки, чтоб размять свои ноги и  купить беляшей. Мочило сильным дождём. Из всех машин повылазили люди.  Стали курить, посмеиваться, покупать беляши, минералку. Для важных людей  из столицы, это, наверно, экзотика. А может, вспомнили молодость? Я  смотрел на них с любопытством. Все они в камуфляже (кроме шлюх), и я не  знал, кто из них реально что-то решает, а кто просто шестерка.
В этот миг я чуть не подавился папиросой.
Ебать-колотить!  Да с ними ж Стас Михайлов! Он стоял в сторонке от остальных олигархов  и, невзирая на дождь, задумчиво пускал из ноздрей дым табака.

– Босс… эээ, то есть, Вениамин Садкович! – позвал я.
–  Чего тебе, Александр? Не видишь, я ем, блять? – Кидая с ладони на  ладонь, перегретый в микроволновке жирный беляш, босс откусывал от этой  шняги кусочки.
– А че тут Стасу надо?
– Где? А… да хуй его знает… наверно, взяли его, чтоб пел. Будешь беляш? Я что-то уже не хочу… – босс протянул мне половинку.
– Похуй, давайте…

Все  начали трамбоваться по своим машинам. И тут к нам в тачку постучалась  тетка. Вся мокрая, грязная, с ребенком на руках и здоровой сумкой на  плече.
Босс недовольно приспустил стекло:
– Ну чего еще?
– Извините, вы нас не подкинете до КОндопоги? – быстро-быстро забормотала она.
Я подвинулся на сидении. Мы все равно ехали в ту сторону.
– Нет, – ответил босс. – Не подкинем.
– Ну, пожалуйста! Нас выселили! Из-под Олонца вот идём… всё пешком! – она вцепилась в дверь, как зомби в край могильной плиты.
– Ты, сучька, глухая да? – рявкнул Умар. – Атпусти дверь, шлюха, а то пристрилю нахуй тибя и виблядка тваего рэзать на ремни!
Босс заржал, как свинья. Женщина дёрнулась и отошла.  Мы поехали.
– Скорей, скорей бы отчистить эту страну от всякого быдла! Правда, Умарчик?
–  Я рюских убивал и буду убиват, так отец мой и дед завещал.. А рюсские  сами просрали сваю страну, рэзать их надо… итак рэжэм понэмногу, как  овэц...
– Да, зажралось быдло, пора и подрезать жирок! Верно мыслишь,  Умар. Кредиты, телевизор, купи-продай, супермаркеты вместо оборонных  заводов. Пиздец рашке. А я жалеть не буду. Детишки за бугром, бизнес  там...
– Если рюский позволяет себя ебат, его каждый будэт ебат, хэ-хэ-хэ!
– Ха-ха-ха!
– А ты пачиму малчищь, Саща? – обернулся вдруг чурка. – Не согласэн разве, э?

Да  я молчал, потому что просто охренел от их слов! Ладно, этот нохча  берега попутал в своих горах, но блядь и босс туда же! Я не мог поверить  в полученную информацию. Россия ведь поднимается с колен! Сейчас же не  голодные девяностые! Вся страна живёт хорошо! Ночные клубы, беззаботные  девчонки… заработать сейчас везде можно, если голова варит. Злость  закипела в моем сердце. Почему они всех русских быдлом называют? В моем  понимании быдло – это тот, кто квасит беспробудно где-нибудь в деревне и  не может даже простенький бизнес наладить. Все кто поумнее, в города  свалили и мутят себе вполне успешно.
Я покрепче сжал Сайгу.

– Да так, задумался… медведей охота пострелять! – улыбнулся я. – Там будут медведи, босс?
– Там всё будет, Алекс!

К  обеду прибыли на базу «Огонек». Увиденное поразило меня. Перед главным  корпусом встречал народный ансамбль. Большие шишки из Москвы и  администрации Петрозаводска отведали хлеба с солью. Мне не досталось, да  я и не лез вперед. Все равно должен быть банкет, вот там и побалую свой  голодный урчащий живот.

Вдруг с неба раздался грохот вертолета. Я  придержал свою охотничью шляпу, чтоб не сдуло. Серый геликоптер модели  Robinson садился прямо к нам! Интересно, кто же еще прибыл? Мэр или… сам  губер? Меня затрясло. Охрененно! Мне выпал шанс закорешиться с такими  людьми. Надо будет с ними забухать после охоты. Шум стих, открылась  дверца вертолета, и на асфальт выпрыгнул коренастый седой мужичок в  модном камуфле с двумя охранниками. Вот блин! На наших градоначальников  не похож. Тут же вновь заиграли гармошки с балалайками, забегали  хороводы румяных барышень. Даже привели настоящего медведя на цепи.

– Хэлло! – расплывшись в улыбке, закричал старикан и поднял в приветствии руку. – Хэллоу, май рашн фрэндс!
– Что это за хуйман? – шепнул я, склонившись к боссу.
– Ты так не шути! – вздрогнув, сказал Вениамин Садкович. – Это сам Джон Маккейн, сенатор США.
– Я про него и не слыхивал…
–  Очень зря. Это важный человек. Возможно, скоро его выберут президентом  Соединенных Штатов, вместо черножопой обезьяны. Во время вьетнамской  войны Маккейн служил военным летчиком, бомбил узкоглазых. Однажды, во  время авианалета на Ханой, его самолет был сбит советским ЗРК. Джон  сумел катапультироваться, но попал в плен к вьетнамцам. Только через  пять лет его в ходе переговоров вернули на родину.
– Да, серьезный дядька, – согласился я. – А у нас ему чо надо?
–  Вот поэтому мы здесь и находимся, Алекс! – сверкнул глазами босс. –  Бизнес. Хоть Маккейну и запрещен официальный въезд в Россию из-за  некоторых высказываний, но у нас многие серьезные люди ведут с ним дела.  Наша фирма будет заниматься землей для его проекта! Речь идет о  миллионах гектар!
– Нормально, – кивнул я. – А сколько с этого мне упадет денежек?
Босс посмотрел на меня, как на глупого, усмехнулся и сказал:
– Нормально, Саша. Очень нормально.

Мы  все прошли в актовый зал главного корпуса. Сначала выступил Стас  Михайлов, стал петь песню «Я соберу полевые цветы». Мне не очень  понравилось. Поэтому я сунул в уши наушники мп3-плеера, включив Серегу  Шнурова.
Началась презентация.
Я смотрел на большой экран с  чувством причастия к важным событиям. Олигархи на деньги американского  сенатора собирались оттяпать в свои руки большой кусок Карелии.  Предполагалось вывезти за рубеж миллионы кубов леса, построить несколько  заводов и начать добычу сланцевой нефти. Оказывается, здесь нашли  гигантские месторождения.
Джон Маккейн с незатухающей лыбой жал руки  всем присутствующим. Вызвали на сцену и нас с боссом. Я молчал, а  Вениамин Садкович через переводчика вкратце рассказывал, как мы будем  переводить федеральные земли на подставные организации.
– Оу, итс амэйзинг! – радовался Маккейн.
– А это, – босс повернулся ко мне, – наш самый лучший специалист по рекультивации.
– О, рекультивейшен! Вери гуд, гайз! Вери найз! – Он с хищностью ящерицы пожал мою ладонь.

То,  что произошло дальше, как челябинский метеорит, врезалось в мою  доверчивую память. Ох, не так я представлял охоту, совсем не так.  Впрочем, у богатых свои причуды. Расхватав свое оружие, в сгущающихся  сумерках вся толпа двинулась вглубь леса…