Я никому не говорил

Есть устойчивое мнение, что настало время коротких текстов и нынешние читатели неспособны переварить сколько-нибудь продолжительное чтение. Это, конечно так и есть… И все-таки хочется с этим не соглашаться.

Я знаю совершенно противоположный читательский запрос - “Ах, как жалко что стихотворение так быстро закончилось! Пишите подлиннее, пожалуйста”.

Мне кажется, что это, по сути, запрос на продление со-существования.

Если возникает это упоительное состояние взаимопонимания с автором, редкое чувство разговора по душам, на чистоту, то хочется чтобы это единение продолжалось. Мне, как читателю, это чувство очень близко.

Да, это – “не формат”, “too much”, “МНОГОБУКВ”… Но, вспомните, как мы когда-то проводили ночи напролет в долгих, нескончаемых разговорах с нашими любимыми. Забытое, недоступное сегодня счастье.

Пишите, длинные тексты! Да здравствует МНОГОБУКВ!

* * *

Я никому не говорил,
Но в детстве я траву курил.

Тогда курили все кругом,
На общей кухне, в коридоре,
В гостях, за праздничным столом,
Курили в радости и в горе.

Повсюду дым стоял столбом,
И в этом мареве далеком
Я подрастал с сестрой вдвоем
В квартирке рядом с Самотеком.

Мой папа, взрослый человек,
На кухне стоя утром рано,
Коробку с надписью Казбек,
Бывало вынет из кармана,

Поправит прядь густых волос,
Откроет крышку, под которой,
Обойма белых папирос.
Возьмет одну. С немым укором

Посмотрит, мол, смотри, сынок.
Потом потреплет за макушку.
Достанет спичек коробок,
Тряхнет его, как погремушку,

Не глядя на него почти,
Ударит спичкой в серу метко.
И, пряча огонек в горсти,
Закурит, белым дымом едким.

Как завороженный смотрел
Я снизу вверх на это действо.
Я быть как папа мой хотел
Во всем, во всем, как все мы в детстве.

Ну, в общем, что тут говорить.
Однажды в дворике гуляя,
Решил я тоже покурить,
Чем это кончится, не зная...

Я из тетрадки оторвал,
Бумаги в клеточку кусочек.
Вот где табак достать не знал,
Травы ж, кругом, ну, сколько хочешь.

Не знаю, что там за трава
Росла на Троицкой в то лето,
Осока или лебеда,
Все запихал я в сигарету.

За вывеской ‘Утильсырье’
В укромном месте у детсада
Зажег изделие свое.
Дым повалил такой, как надо.

Самодовольный идиот,
Я встал, как папа, улыбнулся,
Засунул самокрутку в рот
И полной грудью затянулся.

Я думал я тогда умру.
С тех пор я не курю траву.