Цикл: Сны
Сон
Я ― повар! Я обожаю готовить! Я даже живу по мудрым словам Конфуция: «Займись тем, что тебе нравится, и ты не будешь работать ни одного дня в своей жизни». Прямо-таки в отделе кадров, где на моих глазах производится запись в поварской табели о рангах о приёме меня на работу гардманже (хотя я очень надеялся на должность сомелье), в страшной спешке мне нахлобучивают белоснежный накрахмаленный колпак, на бегу повязывают такой же безупречной чистоты фартук, вставляют на лету в руку нож из молибден-ванадиевой стали, острый кончик которого предназначен для резки мягких частей продуктов, а утолщенное основание клинка идеально подходит для грубой работы с костями.
И вот я уже за разделочным столом, где благодаря моим точным и очень быстрым (как при быстрой перемотке киноленты) движениям рук громоздятся блюда с салатами и закусками. Вокруг меня такая же суета и беготня, кто-то всё время толкает в бок, и, не извиняясь, исчезает в недрах помещения.
Я всё-таки берусь приостановить это броуновское движение, призвать всех не нервничать и не создавать хаос. Продолжая тем не менее с бешеной скоростью рубить огурцы, я поднимаю глаза и…. Аааааааааааа-ааааа-ааааааа!!!!!!! Я ору так, что дребезжит вся кухонная утварь. А вокруг меня, не обращая ни малейшего внимания на мой открытый рот, бегают такие же, как я, повара: у кого из-под колпака выбился рог, у кого из-под униформы торчит хвост, но все ― с копытами и волосатыми руками…
Явь
Праздники, понимаете ли… Дело такое… Ну… эээ… как бы это покультурнее…Короче, выпивали все, развезло меня. Жена толкает в бок: хорош стонать, спать хочу, у самой всё болит! Думаю: "Что у неё болеть-то может, не пьёт ведь совсем и не знакома толком с мучениями настоящих весельчаков".
Ночь кое-как прошла. Настал мой черёд будить всхлипывающую в предутреннем сне жену. Трогаю, как мне кажется, нежно за плечико в пижамке, а в ответ ― хриплый стон:
― Не прикасайся ко мне!
Жду объяснений, что опять не так.
Оказывается, пока я весь предыдущий день праздновал Первомай (при этом я был твёрдо убеждён, что у меня все члены семьи под контролем), Златик за каким-то чё…, ой, хре…, ой одной ей доступным пониманием попё…, ой, сходила в солярий. И всё бы, видимо, обошлось, если бы не сбой в работе этой барокамеры или как там её называют, куда вы, милые женщины, закрываетесь на 10 минут. То, что я увидел, вызвало чисто внешне моё искреннее негодование некачественной работой соляриев, а чисто внутренне ― я лучше умолчу))))) Представьте, перед вами абсолютно белого цвета человек, и ровно, как по линейке, одна ярко-красная полоса тянется от скулы по щеке, шее, на плечо и далее по боку, бедру и исчезает в районе щиколотки… Бедная моя! Как ей больно! Но она клянётся, что больше никогда в жизни не пойдёт туда (хотя она никогда в жизни ТУДА и не ходила), но на всякий случай просит, что если всё-таки она снова захочет позагорать в этом чёртовом солярии, чтоб я привязал её покрепче к чему-нибудь, чтобы когда она освободится от пут (а она освободится, у меня даже иллюзий на этот счёт нет), у неё не было бы сил дойти до чудо-гриля…Н-да…
Когда закат слюною брезжит,
А за спиной хохочет нежить,
Я погулять совсем не прочь
С хвостом в вальпургиеву ночь…
