КОЛЬКА, БРАТ МОЙ (рассказ)
продолжение
...Битый час проторчал я под дождиком, поджидая Колькину зазнобу. Наконец, приперлась носатая пигалица. Из приезжих. Вручил я ей по совету брата сосновый веничек и, нерасторопный в такого рода вещах, подумал: чем бы эту кикимору занять? Решил в кино отвести. Но она затащила меня к себе в общежитие – обсушить, стянула с меня штаны и рубаху, развесила на веревочке, и весь вечер о мое плечо терлась, мурлыкая, словно, кошечка. Мне это опротивело в конце концов! Я сослался на головную боль, посетовал, что на работу рано вставать и в непросохшей одежде сбежал домой, оставив опечаленной Колькину кралю...
Колька потом посмеивался надо мной, говорил, что подвел я его крепко...
Мы в то время уже к самостоятельному труду приобщались. В бригаде штукатуров. Для Кольки, с его медалью любой ВУЗ двери нараспашку держал. Но он этим не воспользовался. Опротивело, говорит, мозгами ворочать, мышечной встряски хочется.
Вкалывать на стройку пришли. Ох, и уставали с непривычки! Но со временем пообтерлись. Бригада нам попалась веселая. Укрупненная, к тому же. И все – женщины. Сходу нас «обабочками» окрестили. Только и слышалось со всех сторон:
- Обабочки, раство-ору!...
Не по нутру мне такое обращение пришлось. Хожу – специально тяну резину. Штукатурши из себя выходят, слюной брызгаются – план у них, видите ли, горит. А чего дразнятся тогда!
Кольке пожаловался: за что издеваются над нами?
Тот усмехнулся: «Потому что около баб отираемся». И посоветовал наплевать на них. Но порой сам от их шуточек до белого каления доходил.
Тогда мы вредничать принимались. Намеренно с обеда запаздывали, раствор не размешивали как следует. А поскольку бабы еще и малярили за собой, мы им в краску солярки добавляли. Они стены кисточками извозюкают и ждут-не дождутся, когда высохнет. Прораб прибежит, полкана на них спустит, они его в окружение возьмут, и пойдет у них препираловка! Он грозится за халтуру их премии лишить, они его за качество краски тычками мордуют.
А нас будто и не касается. Посиживаем в сторонке, помалкиваем в тряпочку и злорадствуем в душе: «Вот вам и «обабочки»!
В отместку мы их «отрядом космонавтов» прозвали. В своих задубелых, размалеванных робах они и впрямь на космонавтов смахивали: неуклюжие такие, ходят-поскрипывают.
Но рабочий день заканчивался, и преображались наши «космонавточки». В платьях цветастых, в коротких юбочках, губки подкрашены, щечки напудрены – выходят из раздевалки стройные такие, милые и ... ни одной некрасивой!
Смущало только: за день от этих красавиц таких штучек наслушаешься, что, пока с работы плетешься, до самого дома уши огнем горят...
До сих пор не пойму – почему так выходило. Как ни придем получку получать, у Кольки на рубль-два, она больше. Ох и злила меня эта несправедливость! Ведь одним делом занимаемся, день-деньской с носилками друг за дружкой по пятам ходим. Лучше он меня что ли?
За разъяснением к коллективу отправился. Хохотнули бабы: «Ты, Петушок, улыбаешься реже, а у нас за улыбки доплату начисляют. Не знал? Так-то, обабочек...»
Я и говорю – веселая бригада была!
Слава богу, недолго мы в ней ишачили. Осенью в армию нас забрили. Получив повестку, Колька затосковал. С шустроглазой штукатурочкой ему расставаться не хотелось. А я чуть не свихнулся от радости. Трижды перекреститься не постеснялся, и конопатую бригадиршу на прощанье к груди прижал.
Солдатская служба представлялась мне полным избавлением от разного рода неприятностей, которые подстерегали меня на каждом шагу. В армии все близнецы, и никаких привилегий – думалось мне. Оденут тебя, обуют, желудок гречкой набьют и спать вовремя уложат – служи, не хочу! Даже думать ни о чем не надо, командиры на это есть.
Записали нас в мотопехоту. Колька заартачился – не для пехоты он себя готовил. Молотил кулаком в грудь – в десант просился. Взяли бы его, конечно, в десант, да братьев разлучать не приказано. А какой из меня десантник! То ли дело – на мотоцикле рассекать!
Только рано я радовался. Вместо мотострелковой гвардии нас зафитилили... в стройбат! К черту на кулички завезли, кучерявой шевелюры лишили, выдали обмундирование, в строй поставили, даже к присяге привели, и вместо боевого оружия... опять лопату вручили.
А провожали Родину защищать. Ну не обидно ли!
Что касается Кольки, он долго не переживал. Смекнул, чем пахнет: Деньжат, Петька, огребем! И пристроился в штабе писаришкой.
Понятия не имею – что за работа у писарей, не буду о ней распространяться. О другом доложу.
Представь себе, что ты плотник-бетонщик с погонами на плечах. Приказано тебе – фундамент соорудить. Пошуровал ты ломиком да лопатой, нарыл траншей, топором досыта намахался, и только, разрешили тебе покурить присесть, как машины с бетоном прут.
Бетон пошел – обо всем на свете забудь. Один за другим самосвалы подкатывают, только пошевеливаться успевай! Пот с тебя ручьем льет, гимнастерку твою отжимать впору, в глотке пересохло, и воды глотнуть – минуточки не предвидится. Швыряешь, швыряешь окаянный раствор – ничуть в проклятой траншее не прибывает.
А с работы строем потащишься, песни заставляют орать. От усталости тебя с ног валит – до песен ли тут. Но мычишь идешь.
И это еще цветочки. Чтобы впредь служба медом не казалась, в казарме старшина тебя дожидается...
* * *
(продолжение следует)
Начало рассказа:
1. https://golos.io/ru--stikhi/@sergen/kolka-brat-moi-rasskaz
2. https://golos.io/ru--stikhi/@sergen/kolka-brat-moi-rasskaz
