А могли бы и нос откусить
Большинство советских фильмов рассказывало о трудовых буднях рабочего народа, простые истории о людях, строивших социализм в больших и малых городах огромной страны. В нашем провинциальном сибирском городке была одна из строек века - возводили самый крупный за Уралом коксохимический завод для обработки угля, превращения его в кокс и отправки на многочисленные металлургические комбинаты. В наш город съехалось много молодёжи - всех обеспечивали жильём, и для каждого была работа. В первом классе на уроке рисования на тему "Наш город в будущем" я нарисовал космодром.
После окончания строительного техникума, разумеется, устроился на завод. Сантехником. Постигать азы сантехнического искусства я начал не с нуля. Уже на практике знал, что сантехники предпочитают пиву чистый спирт. Поэтому проставился сразу и был принят в дружный коллектив. С утра всегда хотелось спать, и, если никаких срочных заданий не было, вся бригада расходилась по двое-трое на обход. Обходом назывался не только осмотр дальних участков труб (чтобы не было где протечки или засора), но и нычка в виде пустого помещения с досками на бетонном полу. На доски можно было кинуть фуфайку и спать до обеда. После обеда, как правило, рубились в домино или карты, попутно обсуждая события в стране. Помню, как смеялись над бригадиром, который вышел из КПСС, а тут к власти пришёл ГКЧП, вот над ним потешались, дескать, привлекут тебя, как диссидента. В общем, особо не проникся я заводской атмосферой и подал документы в педагогический институт. Куда вскоре и убыл на учёбу.
Второй раз я устроился на тот же завод в цех углеподготовки. Дозировщиком. В моём распоряжении было здание размером с пятиэтажный дом, состоящее из цилиндрических форм, в которых находились огромные конусообразные дозаторы. Сверху в них сыпался уголь, а мне нужно было следить, чтобы не застревали большие куски, выбивая их ломом, либо скидывать на движущуюся платформу рассыпавшиеся чёрные кучки, а в конце смены омывать всё из шланга, оставляя помещение прибранным и чистым за собой.
Под этим помещением было ещё подвальное, размером с треть этого, где тоже нужно было ходить, следить и прибирать. Так я проходил месяца три или четыре. Один. С бригадой пересекался лишь в столовой и в душевой после окончания работы. В Новый год решил залезть на крышу и посмотреть, что там находится. На крыше оказалось ещё одно помещение, где я спугнул двух черномазых коллег, отмечающих праздник. Мне налили сто грамм водочки в зачифиренную жестяную кружку и отправили восвояси.
Наступила весна. Я был в ночной смене, сидел в каптёрке, читал Кастанеду и размышлял над бренностью бытия. Неужели мне предстоит тут проработать всю жизнь? Для чего? В книге наткнулся на фразу – "Летящая, да еще и каркающая ворона никогда не выражает согласие мира". Закончив уборку, решил выйти на улицу, вдохнуть свежего утреннего воздуха. Открывая пружинистую дверь, увидел, как алеет вдали заря, свежий воздух ворвался в мои лёгкие, и вместо того, чтобы придержать закрывающуюся дверь, я нарочно дал ей хлопнуть по железному косяку во всю мощь её пружины. Заводскую тишину разорвал хлопок, эхом раскатившийся по всему заводу. И тут прямо надо мной с громким карканьем взмыла в небо разбуженная стая ворон, мирно спавших на верхних тёплых трубах. Это было не просто несогласие мира с моей жизненной ситуацией. Вороны словно каркали мне – беги отсюда, парень, как можно скорее! Эта жизнь не для тебя! На следующий день я подал заявление об увольнении.
В конце 90-х годов мне предложили стать главным редактором заводской газеты "Коксохим Алтая". Но была заминка – старый редактор не хотел уходить и судился с новой администрацией завода. Руководство завода сменилось, а он был на стороне прежнего, о чём много писал в своей газете. Ситуация была нестандартная. Мне предложили временно устроиться грузчиком, а затем перевести сразу в редакторы газеты. Типа, так будет проще. И работа какая-никакая будет. Перевода я прождал полтора года.
Работа в грузчиках была на полный износ. Правила техники безопасности? Какие правила? Не, не знаем. Дни рождения, праздники, любые жизненные события – литр должен принести. Самогонки или водки, без разницы. Самогонки даже лучше. Пятница – пить начинаем уже с обеда. После работы дружной компанией едем продолжать. Суббота и воскресенье тоже в алкогольном тумане. Понедельник – слегка похмеляемся вдали от глаз начальства. Следующие дни – снова у кого-то день рождения, крестины или поминки. На разгрузке сульфата я сорвал себе спину. Сломался, - деловито пояснили мне бывалые мужики. Однажды с утра, в ожидании разнарядки, читал Кена Кизи и был отвлечён тычком одного из грузчиков - оказывается, случайно потревожил его сушившиеся валенки, передвинув их чуть дальше от места, где они стояли. Валенки стали поводом для драки, в ходе которой у коллеги было разбито лицо, а я был укушен за нос. И если бы не мой отчаянный крик – что ты делаешь, дурак?! – остался бы я без носа. Это положило конец моему терпению, и я уволился с завода в третий раз. В бухгалтерии мне сказали, что на завод по негласным правилам не берут дважды тех, кто увольняется. На место редактора газеты приняли какую-то шуструю женщину, получившую одобрение у директора завода. Моя эпопея с заводом была окончена. Начинался двадцать первый век. Впереди меня ждали невероятные приключения и путешествия сначала по стране, а потом и по всему миру. О заводе я больше не вспоминал.
---
Благодарю @aleksandraz за тему недели, которая мне напомнила о заводе!