Боеготовность армии СССР подрывали все, кто мог

+++

Продолжу армейские байки, которые истинная правда, чему есть множество свидетелей. Но сначала хочу обозначить те психологические установки, сидевшие в нас, как в броне. Их две.   

1. Все ругали партию, правительство      и лично генсека Леонида Ильича Брежнева. Мы ругали их за пьянство и      разгильдяйство в стране, сами, при этом, пьянствуя и разгильдяйничая. Мы ругали их за спецмагазины, где они отоваривались товарами и продуктами, о существовании которых большинство жителей страны либо только догадывалось,  либо не знало вовсе. Мы ругали их за спецдачи и спецавтомобили.
   
   Но мы прощали им все за то, что партия, правительство и лично генсек Леонид Ильич Брежнев обеспечили нам мирное небо над головой. Это на века и войны мы не увидим никогда.
   
   Бушевавшую в те годы войну в Афганистане мы таковой не считали, а думали,      что помогаем соседям, у которых нет такой мудрой партии и правительства, также увидеть над головой мирное небо.
   
   
2. В народе гуляла мысль, якобы, высказанная генсеком Брежневым, мол, незачем платить людям большую зарплату, поскольку свое они доберут у себя на работе.
   
   Поэтому грузчики несли домой арбузы и виноград, слесари и токари гайки, гаечные ключи и сверла, рабочие приборостроительных заводов несли приборы, всяческих      других заводов тырили медицинские препараты, автозапчасти и все, что можно себе представить.
   
   Мы жили в стране развитого социализма и свято верили – всем хватит всего и      это тоже на века.

Естественно, армия не была исключением. В нашем авиаполку каждому самолету полагалось по двадцать литров спирта, чтобы стекла в кабине не покрывались инеем и летчик видел, куда летит.
Но все знали – двадцать литров это с запасом – система антиобледенения будет работать и на десяти.

Поэтому не иметь собственного ведра спирта в эскадрилье считалось дурным тоном. Чтобы его добыть, нужно было иметь отвертку, ключ на 17 (был в полку самым дефицитным), ну и то самое ведро. Единственное условие, негласно в этой системе существующее, совсем без спирта оставлять самолет было нельзя, особенно в зимнее время.  Так что приходилось договариваться, чтобы не было накладок и ЧП.

Офицеры - механики самолетов договаривались с летчиками: кто сегодня сливает. Ну а мы – рядовой и сержантский состав договаривались с механиками.

Самое время пояснить, чего там делал этот самый рядовой и сержантский состав. Кроме того, что мы тоже были авиационные механики каких – то там разрядов, нам приходилось нести дежурную службу в нарядах. Кроме кухни, КПП, охраны знамени полка и прочего был наряд дежурным по стоянке самолетов.  

В эскадрилье 16 самолетов. Стоят они окруженные с трех сторон большими земляными валами, защищающими в случае бомбовой атаки. Поэтому стоянка самолетов эскадрильи – обширное по площади пространство.

Но это к слову, а по сути, для того, кто не знает, скажу: наряд по уставу положен сутки через двое. Мы, в условиях дефицита солдат срочной службы, охраняли стоянку самолетов неделю – от бани до бани.  

Обуславливалась такая драконовская и антиуставная мера тем, что на ночь нас должна была менять караульная рота и мы могли поспать в теплом месте, но в караульной роте служили не дураки, хотели тоже поспать в теплом месте и у дежурного по стоянке самолетов они могли не принять под охрану ту самую стоянку по формальным причинам.

Понятно, чаще всего так происходило зимой, но эту тему я опускаю. Она сейчас к делу не относится, но интересная и, может быть, я о ней расскажу в другом посте или комментариях. К чему я тогда ее упомянул? К тому, а зачем вообще столько спирта нам было нужно.

Зимой, недалеко от белорусских болот, когда при нуле градусов сквозит небольшой ветерок, пронизывающий шинель и кожу с мясом до костей, без спирта нельзя.

Когда садишься отдохнуть под фонарем на столбе, который скрипит, как в кино, подчеркивая, что ты в этом поле да и во всем мире один, без спирта тоже стремно.

Перед тем как, спасаясь от ветра, в свистящем ангаре закрываешься в ящике, лежа на боевой ракете, также лучше махнуть стаканчик. Чтобы затем покурить и, затушив бычок об ракету, поспать на ней пару часов.      

Расположение эскадрилий полка находится на очень большом пространстве. Нас три дежурных по стоянкам самолетов. Еду нам три раза в день привозит солдат – пищевоз. Если у тебя нет спирта, ты получишь чай со льдом, впрочем, как и все остальное. Если спирт есть, все будет горячим, он подождет, пока ты поешь и заберет с собой грязные котелки. В случае отсутствия спирта, ты должен будешь слить с самолета керосин, зажечь костер, растопить снег и помыть котелки. Грязными он у тебя их не примет.  

Попробуйте есть любимую еду ежедневно по три раза в день. Через какое-то время вас начнет тошнить. Спирт не исключение. Глядя на него, нестерпимо хотелось портвейна или простой бормотухи, которая продавалась в то время за 92 копейки.  

Мы прятали автоматы в кустах и ходили в деревню в нескольких километрох от стоянки. Там меняли спирт на вино в пропорциях бутылка на бутылку. В деревне я видел множество технических приспособлений, которые чудесным образом перебрались сюда из нашего авиационного полка.

У нас были замечательные тележки, с помощью которых мы подвозили к самолету бомбы и ракеты. В несколько измененном виде я их увидел здесь, они служили для перевозки навоза и разных других мирных тяжестей.

Чтобы увеличить дальность полетов, к самолетам прикрепляют дополнительные топливные баки, из которых, оказывается, можно сделать прекрасный летний душ или использовать для полива огорода.  

Рядом с каждым самолетом в полку стоит шкаф для инструментов. В нем находится тысяча милых каждому хозяйственному мужику предметов. В деревне я этих ящиков видел больше, чем в полку. Ну а теперь представьте сколько расходного материала, например, бензина или керосина уходило в крестьянские хозяйства.     

Сегодня, вспоминая то армейское имущество, которое служило исключительно в мирных и созидательных целях, меня посещают очень грустные мысли. Нам представить было невозможно, что когда-нибудь армейским оружием будут торговать военнослужащие от солдата до министра обороны, в масштабах своих возможностей, разумеется.

Это оружие потом убьет сотни тысяч людей не за морями, а здесь на Родине.  

Тогда я укрепляюсь в уверенности – время, о котором я рассказываю, было добрым и романтическим, как и вся страна. Увы, мы эти романтику и страну бездарно просрали и никому, кроме бояр, князей и их приближенных, на всем постсоветском пространстве от этого лучше не стало.