Повесть о путешествии - The middle of nowhere - Часть 2

Написал длинное художественное повествование - о путешествии по дорогам, городкам и вглубь себя. Размещаю по частям. Продолжение следует.

Часть 1, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6

2
Моё путешествие началось с Элли. Она считала, что мне нужно найти себя, а я всегда считал, что искать себя – занятие бесполезное, нужно создавать себя. Как можно искать себя, если ты – здесь. Каждый «ты», «я», «он» – это неогранённый бриллиант, или рубин, или кусок мрамора, от которого нужно отсечь всё лишнее, придать ему форму – если не идеальную, то наиболее совершенную из возможных.
Искать себя где-либо за пределами собственной комнаты – очень глупая затея. Но с Элли было невозможно спорить. Она не вдавалась в теорию, а действовала – и всё время придумывала какие-то интересные приключения. То мы ехали ночью в далёкий лес, чтобы бурно заняться сексом на поляне в окружении сосен при свете полной Луны, то забирались на крышу бизнес-центра в даунтауне, чтобы в первые минуты сумерек сотрясаться в одновременном оргазме, глядя с высоты на проявляющийся и становящийся всё ярче узор городских огней.
Мне нравилось наше прекрасное совместное безумие – но Элли настаивала на том, что я должен «открыться миру». Постепенно она и меня убедила. Я действительно пять лет не выезжал из Ванкувера после разрыва со своей бывшей. Сосредоточился на работе в университете и постепенно «слился с пейзажем».
Почему-то Элли считала своей задачей расшевелить меня. Она и сама не знала, к чему это приведёт – а я не знал тем более. В итоге я загрузил джип «самыми необходимыми» вещами – и уехал. Друзья устроили мне торжественные проводы. Элли не обещала меня ждать… она шепнула мне на ушко: «Стань чем-то большим, чем ты есть – и тогда возвращайся». Но почему-то я был уверен, что она меня дождётся.

Луч Солнца ударил мне в глаз, я вздрогнул и сел. Огляделся, не узнавая обстановку, как после хорошей пьянки. Будто бы нас было двое в том доме, один – Ник Эберс – не мог понять, что он делает посреди старых руин, а другой удивлялся, куда подевалась его деревянная кровать, и почему в доме такой бардак, куда делась винтовка со стены и почему шкаф передвинули. В ту секунду я чётко осознавал, что сейчас могу стать любым из этих двоих. Могу выбрать, остаться ли Ником, или стать тем, кто искал взглядом свою винтовку. Потребовалось приложить неслабое волевое усилие… и Ник Эберс поднялся на ноги. Осмотрел оборудование, убедился, что на камере всё это время работает запись. Нажал «стоп» и нетвёрдым шагом вышел на улицу.
Какое-то время я шёл, как пьяный – не понимая, что случилось в доме, и что вообще со мной происходит. Было смутное желание вернуться в реальность. Совершить ещё одно волевое усилие, отбросить это наваждение и вернуться в границы привычного человеческого мира на планете Земля в Солнечной системе. Чуть отойдя от дома, я привёл мысли в порядок. Было страшно оглядываться, я заставил себя смотреть вперёд… и задался вопросом: что делать вот прямо сейчас?
Лишь теперь я вспомнил о Стэфани. Кажется, она свернула вот за то здание. Нужно найти её и убедиться, что с ней всё в порядке. Найти Стэфани. Нужно найти Стэфани – это я повторял себе, как мантру, чтобы удержать своё восприятие в этой реальности.
Что ж, спутница моя нашлась очень быстро. И я сразу заподозрил, что с ней тоже происходит что-то неладное.
Когда-то здесь был задний двор жилого дома. Сейчас это был песчаный пустырь. Слева ржавел старый «Форд», справа сочился атмосферой покинутой древности покосившийся сарай. А точно в центре свободного пространства Стэфани стояла на коленях, глядя в пустоту перед собой.
Я осторожно подошёл к ней, убедился, что девушка дышит и даже моргает. Главное – жива. По щекам Стэфани стекали крупные капли слёз, ветерок играл с её каштановыми волосами и подолом белого платья. Но она ничего не замечала, смотрела прямо перед собой – на тропинку, взбиравшуюся на скалистый холм сквозь песок и редкие колючие кустарники.
Не зная, что делать, я опустился на колени рядом с ней. Последние лучи Солнца озаряли вершину холма. Светящиеся золотом скалистые грани постепенно тускнели, наступал вечер, прохлада и покой. Я знал, что мне всегда было здесь спокойно, и сейчас ощутил, будто однажды я выбрал это место своим последним пристанищем. Именно здесь мне захотелось провести последние годы моей бурной и странной жизни. Далеко от всей мировой движухи, среди этой странной красоты и покоя.
Я обнял Стэфани за плечи, она вышла из оцепенения, уткнулась лицом в мою рубашку и тихо сказала: «После смерти Джона так пусто!»
С минуту я это обдумывал, затем спросил: «Кто такой Джон?» Стэфани выпрямилась, удивлённо посмотрела на меня, осмотрелась вокруг.
– Что… происходит? – спросила она.
Наверно, у меня было такое же удивлённое лицо, когда я пришёл в себя после пережитого в том доме.
– Всё в порядке, – я попытался улыбнуться. – Меня тоже ЭТО накрыло, но уже прошло. Пойдём отсюда.
Мы поднялись и медленно направились прочь от старинного дворика. Я прекрасно понимал, что происходит со Стэфани – она пыталась вернуться в реальность, как и я несколько минут назад. Удивлённо осмотрев себя, моя спутница отряхнула песок с колен, пробормотала «Хорошо, хоть платье не запачкала». Тогда я тоже принялся отряхивать джинсы. Мы посмотрели друг на друга и нервно рассмеялись.
– Не знаю, что это было, но оно уже позади, – я попробовал произнести это уверенным тоном, но не очень получилось. – Пойдём в мотель, отдохнём.
– Да… – кивнула Стэфани. – ЭТО точно не начнётся снова?
– Точно, – как можно более твёрдо соврал я, не имея понятия, чего ждать на самом деле.