Про измену

Петрович сегодня вернулся домой сам не свой. Всю дорогу прикидывал и так и эдак, как бы пивка попить. Денежка была, но в сильно ограниченных размерах, потому как Зинка выделила только на бензин, и сверху чуть-чуть. В субботу договорились в деревню съездить, к теще с тестем. А это как ни крути, полтинник с гаком километров туда и столько же обратно. Если заправиться не полностью, то можно и встать на дороге и после этого иметь очень тяжелые объяснения с Зинкой. Да и дорога там такая, что машины раз в день проходят. Можно, конечно, и в разлив прикупить и на стоянке в машине выпить. Холодно, да радости никакой в этом нет. А если припрет, то куда? Кругом же люди. Если уж пить пиво, то в баре, где и компанию можно найти, да и за любимый «Спартак» поболеть, хотя он сегодня и не играет. А ведь в субботу матч, да только дадут ли посмотреть в деревне то?
Эх, ну никакой жизни!
– Вась, а Вась, ты выпить не хочешь?
Петрович оглянулся вокруг. Интересно, что случилось? Что-то из сантехники поломалось? Или небо на землю свалилось?
– Зин, что случилось?
– Да ничего такого. Разговор есть.
На кухне бутылка коньяка, закуска, все чин чинарем.
– Вась, поешь сперва, голодный, наверное?
– Не без того.
– Заправился? – Зинка ничего не забывала, особенно, если это касалось траты денег.
– Угу, – с набитым ртом ответил Петрович.
– Вась, я чего хотела сказать то. У с тобой же этот, как его, Ванька Кукушкин работает?
– Угу.
– Так ты говорил, давечась, что он с Машкой Капустиной встречается. Вроде дело у них к свадьбе двигается?
Куда там дело двигается, по большому счету, Петрович не знал. То, что Ванька подружку завел, ну да, знает, сам Ванька хвастался, а вот насчет остальных подробностей. Они же нормальные мужики, про личные дела не сплетничают, как некоторые. Интересно, откуда Зинка знает?
– Зин, а ты откува про Ваньку знаешь?
– Да как откуда? Ты сказал, да с матерью твоего Ваньки я знакома.
«Мир тесен», – подумал Петрович.
– Так что там с Ванькой то?
– Гуляет на стороне его Машка, вот что. С Колькой спуталась.
– С каким Колькой? – Петрович уже решительно ничего не понимал.
– Ты его не знаешь. В общем, Вась, тебе поручение, скажи Ваньке про эту шалаву, чтобы бросил ее.
«Так вот, значит», – невесело подытожил Петрович:
– Наливай, Зин, дело непростое.

Утром, в пятницу, Петрович на работу приехал пораньше, чем обычно. На душе тяжело, даже не от выпитого, Зинка то так, пригубила чуть-чуть, остальное на его долю пришлось. Не от этого. Как Ваньке сказать? Как он отреагирует? Скажет, какое твое к хренам собачье дело? Петрович так бы сам поступил бы. Да и еще послал бы подальше. А тут как? Ничего не сказать? Дык, обещал же Зинке, она же с него с живого не слезет, заставит признаться. И Ваньку жалко. Жениться, и будет рогоносцем ходить. Что же делать то?
Ванька опоздал минут на десять. Хотя? Когда он не опаздывал?
– Вань, опоздал опять?
– Вовремя я.
– Вань, как у тебя дела? – решил издаля Петрович начать.
– Плохо, Петрович, с Машкой разбежались окончательно. Не склеилось что-то.
Петрович облегченно вздохнул, как гора с плеч...