Наследство

Проще быть самим собой,
чем притворяться личностью
………………………………….…

Командировка сложилась на редкость удачно: все документы подписаны, договора подтверждены, сувениры розданы.
Я наслаждался мыслью, что сэкономленный в поездке день проведу дома с семьёй.

Эх, рванём на машине семейной толпой куда-нибудь в глушь лесную!
Потопчемся по мху, наберём волнушек, подберёзовиков, белых, а потом зажарим с картошечкой да с лучком.
Да под сто грамм беленькой, которая только-только из холодильника. Вкуснотища!
А вы солёные волнушки с отварной картошкой пробовали? С лучком, с укропчиком? И обязательно с чёрным хлебом и подсолнечным маслом.
Пробовали? Нет? Ну не знаю, как можно описать это удовольствие. Пока не попробуете - не поймёте.

Но я отвлекся.
Дела сделаны. В аэропорт, за билетом - вот повезло - очередь небольшая, билеты есть.
До отлёта три часа - купил газету, зашёл в буфет, отметился стаканом чая. Всё - программа выполнена, жду приглашения на регистрацию.

Аэропорт небольшой, все на виду.

Внимание привлекла компания молодых людей с рюкзаками и с гитарой.
Архаизм и только! Сейчас молодёжь с «цифрой» в ушах ходит. Слушает бесконечную музыкальную жвачку - а эти с гитарой, и поют что-то очень, до мурашек, знакомое.
Да ещё как хорошо поют!
Стриженый "под бокс" парень профессионально выводит на гитаре мелодию, и не на три аккорда подворотни, а по-настоящему, замысловато аккомпанирует.
Второй, с бритым черепом, отбивает ладонями такт.

Девушки слаженным дуэтом красиво вполголоса напевают.

«...Мне всё равно, сколько лет позади,
Мне всё равно, сколько бед впереди.
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Не уходи или не приходи».

И без перерыва на ахи-вздохи следующую песню начинает гитарист.

«Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в году весна,
Словно в степи сосна.
Нету другой такой
Ни за какой рекой,
Ни за туманами,
Дальними странами».

Я нашёл свободное кресло недалеко от них, прикрылся газетой, чтобы не смущать певцов и замер в ожидании следующей песни.
Парень закончил пение, передал инструмент одной из девушек. Девчонки пошушукались между собой и вдруг озорно с хулиганским настроением завели:

«Ах, телега ты моя,
Вдребезги разбитая,
Ты куда везёшь меня,
Всюду позабытая?
Мой коняга так устал,
Сонная дорога.
Колокольчик зазвучал,
Переливом трогая».

Ребята дуэтом с особенным азартом подхватили припев:
«Диги-диги-дон…»

Песня закончилась.

Я отказывался верить себе, своим ушам. Это никак невозможно! Просто путешествие во времени какое-то - назад, лет на тридцать-сорок.

Они пели и пели.
«Ты что, мой друг, свистишь...», «Люди идут по свету», «Отчего в глазах прозрачно-карих золотая грусть?», «Я пришёл к тебе во фраке», «Понимаешь, это странно, очень странно», «Когда мне невмочь пересилить беду».

Я ничего не понимал. Откуда? Откуда современная молодёжь может знать эти песни? Их не издавали массовыми тиражами, их не крутит теперешнее телевидение и радио эф-эм. Очень сомневаюсь, что эти песни есть «на цифре» в миниатюрных проигрывателях.

Подошёл к ним.
— Здравствуйте!

Компания настороженно замолкла.
— Здра-а-сте!

— Хорошо поёте, ребята. Прямо заслушался. И слушал бы дальше, не перебивая вас, но любопытство одолело.
— А что вы хотите?
— Ребята! Эти песни сочинялись так давно – аж, страшно, я тогда был таким, как вы сейчас и даже с некоторыми авторами был знаком. Но вы-то, откуда их знаете?— - Мы и не знаем авторов, хотя, конечно, было бы интересно узнать, кто пишет такие красивые слова к песням.
— В этом я могу вам помочь. «Не уходи» написала Якушева, «Ты у меня одна» - Визбор. Кстати, они были муж и жена. Про телегу сочинил Суханов, про троллейбус – Окуджава. «Я пришёл к тебе во фраке» - Шпаликов. Смотрели фильм «Я шагаю по Москве»?
— Это где Михалков ещё совсем молодой?
— Да.
— Там ещё песня «Бывает всё на свете хорошо»?
— Да. И песню, и сценарий придумал Шпаликов.
— А про Париж кто написал?
— Кукин.
— Вы что всех-всех знаете?
— Нет, конечно - но многих знаю заочно. Вот про золотую грусть написал Клячкин.
— Класс! Вы как энциклопедия по тем старым песням.
— Ну что вы! Какая там энциклопедия. Так, сам когда-то сочинял, увлекался этим.
— И пели под гитару?
— Пел. Тогда многие пели под гитару.
— А споёте нам свою? Любимую.
— Так – свою? Или любимую?
— Давайте сначала свою, а потом – любимую.
— А давайте. Рискну! Предупреждаю меломанов – гитару давно в руках не держал. Сбои простите?
— Не бойтесь! Мы подтянем.

Я взял гитару - нахлынула юность, вспомнились ночёвки на берегу озера.
Собирались тогда у костра большими компаниями - двадцать, тридцать человек.

Чай с ароматом дыма разливался из огромного закопченного в походах чайника. Вкуснее этого напитка ничего не было.

У костра пели все. Даже те, кому медведь оттоптал оба уха, но никто не замечал чужой фальши.
Конечно, у этого костра всегда пробовались новые песни.

Тронул струны - гитара тут же отозвалась на мой зов.

Всё! Как будто бы и не было у нас с ней многолетней разлуки. Я правой рукой обнимал её талию, как талию любимой девушки в первом танце, а левой нежно щекотал её волосы-струны.
Мы встретились!

— Сначала свою? А потом – любимую? Песня называется «Охота».

«Ты помнишь ту охоту? По лицу,
размазывая кровь и паутину,
ты крался зверем. Гроздьями рябину
жевал, и знал, что ты предъявишь подлецу.
.....
Он ждал расплаты. Мошкара кольцом
размазывала силуэт страданья.
Ты не нажал на спуск - есть наказанье –
он навсегда остался подлецом!»

— Здорово! Это вы написали? И мелодия тоже ваша? А почему он не выстрелил в предателя?
— Не выстрелил, чтобы оставить его жить с совестью наедине. Ребята, я выполнил вашу просьбу, теперь ваша очередь отвечать. Откуда вы знаете эти песни?
— Но вы не спели любимую!
— Хорошо! Спою, но после того, как моё любопытство удовлетворится.

— Тут ничего интересного нет, - начала одна из девушек. – Мы с мамой перебирали бабушкины вещи. Среди альбомов со старыми фотографиями лежала толстая тетрадь в дерматиновой обложке, на 96 листов. Наша бабушка была геологом. На многих фотографиях она в резиновых сапогах и в такой шляпе с сеточкой на лицо.

— «В ковбойках пестрой клетчатой расцветки. В болотных сапогах не по ноге. Девчонки из геологоразведки шагают по нехоженой тайге.» Так? А шляпа с сеточкой – моська. От москитка.— - Да, это о нашей бабушке. Все 96 листов в тетрадке исписаны текстами песен. Над строчками проставлены знаки аккордов. Бабушка хорошо играла на гитаре, и любила петь, когда была здорова. Бабушки не стало. Про тетрадь никто не вспоминал, пока мы с мамой не затеяли уборку. Я открыла обложку, начала читать стихи, и не смогла остановиться. На первой странице было такое завораживающее стихотворение, что мне тут же захотелось его петь.

— А что ты увидела?
— Вот это:

«Ты стоишь у окна –
небосвод высок и светел.
Ты стоишь и грустишь
и не знаешь отчего.
Потому что опять
он прошёл и не заметил,
как ты любишь его,
как тоскуешь без него».

— Царевна Несмеяна?
— Да. Только в бабушкиной тетради одни названия песен с аккордами - ни мелодии, ни кто написал – нет!
— Эти песни переписывались из тетрадки в тетрадку просто так, как народные. Про авторов мало кто знал.
— Но авторы были?
— А как же - были, конечно. К примеру, «Несмеяну» написал Шангин-Березовский. Но мелодии вы пели довольно точно.
— Это мне мама помогла. Запомнила, как бабушка пела и мелодии напевала мне. Я в музыкалке по классу гитары училась - мне было нетрудно записать и обработать. Потом и друзья подтянулись - начали вместе разучивать песни. Вот так и получилось - поём, а авторов не знаем.
— А вам и вправду эти песни нравятся? Или это очередной кидок в оригинальность?
— Нет, правда, нравятся. Лучше, чем «зайка моя» или «двигай попой».
— А где сейчас эта бабушкина тетрадь?
— Как это где? Со мной. Теперь она всегда со мной в рюкзаке. Вы нам споёте любимую песню?
— Обещал, значит спою. Только что? Все песни когда-то были любимыми. Хотя, я знаю, что вам надо.

И тронул гитарные струны.

«В оркестре играли две звучные скрипки.
Шумел полупьяный ночной ресторан.
Так что же ты смотришь с печальной улыбкой
На свой недопитый с шампанским бокал».

Голос диктора аэровокзала перебил пение:
— Объявляется регистрация пассажиров на рейс номер...

— Мне надо идти, ребята. Мой рейс.
— А что вы сейчас пели?
— Еще во времена моей бабушки был автор и певец Вертинский. Это его песня.
— Хорошая песня. Где можно ещё его послушать или почитать?
— В Интернете наберите «Вертинский» - что-нибудь точно найдёте. Спасибо вам.
— А нам-то за что?
— За память. За то, что вы настоящие. За бабушкину тетрадь, которую вы сберегли.

Я пошёл с толпой пассажиров к стойке регистрации, а ребята остались на скамейке аэропорта. С гитарой. И с бабушкиным наследством.

Наверное, не всё так плохо в нашей жизни, если ещё крепка такая связующая поколения нить?

..................................................................................................
Фото
.................................................................................